Василий Головачёв - Атлантарктида

«Краб» дождался, пока осядет облако мути у подножия Колонны, опустился ниже, снова включил водомёт.

В свете прожектора сверкнул металл — там, где струя воды сняла иловое наслоение.

— Железяка! — прокомментировал бортинженер.

— Ниже опуститься нельзя? — обратился возбуждённый, жарко дышащий ему в затылок Пальковский. — Видите, на чём стоит Колонна? Это же и в самом деле настоящий тамбур!

Действительно, выпуклый край трубы, из которой торчал обелиск, формой напоминал коровье вымя и был разделён надвое зубчатой полосой, похожей на молнию.

— Осторожнее, — буркнул Вербов, покосившись на Ингу.

Девушка не прореагировала, и Лобанов начал опускать аппарат в облако мути.

И тотчас же закричал моторист:

— Кэп, дятел на макушке!

Лобанов отреагировал мгновенно: скинул изображение верхней телекамеры на главный экран, развернул лазер так, чтобы он мог светить вверх, и дёрнул моторы аппарата «враздрай»: левый водомёт — вправо, правый — влево.

«Краб» с тяжеловесной грацией повернулся вокруг оси, пропуская мимо опускавшийся сверху предмет размером с человеческую голову, но формой напоминавший огурец.

— Опять бомба! — охнул бортинженер.

— Проявились, черти рогатые! — скрипнул зубами Лобанов, ворочая рулями; «Краб» повело боком. — Подстерегли-таки нас!

— Надо было установить «ультрик», — тихо проговорила Инга.

Вербов не ответил, понимая, что она права. Лазер нельзя было считать оружием, а воспользоваться для отпора подводными автоматами можно было лишь после выхода в воду.

Лазер выпустил очередь воздушных пузырей — след луча, нагревающего воду, унёсшегося к тёмной глыбе американского батиплава, что завис над «Крабом» на высоте шестидесяти метров.

Глыба стала таять, растворяться в темноте, мини-подлодка поспешно всплывала, не рискуя схватиться с «Крабом» «врукопашную».

«Огурец» гранаты исчез в облаке мути, на глубине всего десяти метров под «Крабом».

Господи, пронеси! — мелькнуло в голове Вербова.

Не пронесло.

Внизу вспыхнул пузырь жёлто-оранжевого пламени, распадаясь на мутные коричневые струи, по корпусу аппарата гулко ударила невидимая кувалда.

Все пассажиры послетали с сидений на пол и друг на друга.

К счастью, от взрывной волны кабину с экипажем прикрыл нижний корпус батиплава, и она уцелела, но моторное отделение смялось от гидравлического удара, и батиплав отбросило на шпиль Колонны. С длинным скрежетом, от которого у Вербова похолодела спина, аппарат начал соскальзывать по обелиску Колонны к её вздутому основанию. Свет в кабине погас, за ним вырубились экраны. Наступила темнота.

— Аварийка! — рявкнул невидимый Лобанов.

Компьютер включил аварийную линию подачи энергии.

Заработали телекамеры.

Стало видно, что «Краб» носом летит в «коровье вымя» Колонны и вот-вот врежется.

— Тормози! — Вербов метнулся к Инге, удержал девушку, начавшую падать в нос кабины, за плечи, прижал к себе.

— Нечем тормозить! — прохрипел Лобанов.

— Разобьёмся! — пискнул Пальковский.

— Держитесь!

Однако случилось то, чего никто не ожидал.

По «сшивной молнии» на округлом выступе «вымени» пробежала струйка голубого огня, выступ раздался в стороны двумя крыльями гигантского жука, и «Краб» ухнул в серебристое сияние клуба воздушных пузырей, вылетевших из выступа в воду. С гулом, грохотом и скрежетом струя воды внесла батиплав сквозь облако пузырей внутрь трубы, и экраны аппарата снова ослепли. В кабине наступила полная темнота. Лишь на панели управления тлела россыпь красных огней, сигнализирующих о бедственном состоянии оборудования «Краба».

Скрежет стих. Стали слышны стоны металла, бульканье, тихие щелчки. Батиплав осел на бок. Стоны металла и прочие звуки стихли.

— Пусти, — прошептала Инга, прижатая Вербовым к полу кабины.

Он разжал руки, помог ей подняться на ноги.

— Вот паскудство! — раздался голос Лобанова. — Я, кажется, ребро сломал. Ваня, Володя?

— Здесь мы, — ответил Пинчук, ворочаясь между сиденьями.

— Живы?

— Левым глазом не вижу, удачно приложился.

— Правым видишь?

— Так темно же…

— Контроль фунциклирования!

— Щас, только сяду на место.

— Андрон Рифгатович? — позвал Вербов. — Виктор Степанович?

— Всё в порядке, — отозвался археолог.

— Что произошло? — просипел Пальковский.

— Нас внесло в трубу под Колонной, — сказал Лобанов, выравнивая свою «рабочую станцию».

— Я думал — нас гранатой разорвало!

— Смят нижний корпус, мы лишились хода и сидим на аварийке.

— Где сидим?

— В трубе. Сейчас посмотрим, куда нас занесло.

По кабине разнеслись шорохи, скрипы, позвякиванье, стук: пассажиры устраивались на своих местах, хотя сидеть стало неудобно: крен батиплава достигал тридцати градусов, и сиденья торчали косо.

— Надо будет подсказать конструкторам, — проворчал Пальковский.

— Что подсказать? — не понял Дрёмов.

— Чтобы они предусмотрели на всех сиденьях ремни безопасности как на автомобилях и регулировку положения сидений.

— Кто же знал, что нам придётся воевать?

— Макс, — позвал Вербов, — давай я тебя осмотрю.

— Зачем?

— Ты же сказал — ребро сломал.

— Пройдёт, да и не врач ты, майор. Осмотримся — займусь лечением.

Над панелью управления загорелся транспарант: «Реактор заглушен. Режим ЧП».

По панели разбежались огни индикаторов, преимущественно красные и оранжевые, плюс один фиолетовый — светлячок включения аккумуляторов.

Лобанов щёлкнул тумблером.

Включился носовой прожектор. Засветились экраны.

«Краб» лежал на боку, его правая телекамера не работала, левая показывала серо-синего цвета нишу, проросшую неровными узкими полосами наподобие корней дерева на поверхности земли. По сути, это был потолок помещения, в котором оказался батиплав. Передняя телекамера отражала само помещение, стены которого представляли собой пласты перепонок и чешуй.

Углубление пола, в котором лежал батиплав, напоминало корыто, заполненное водой. Но весь этот необычный объём заполнял воздух. Вода, хлынувшая в «коровье вымя» под Колонной, куда-то ушла.

— Где мы? — осведомился Вербов после минутного молчания.

— Внутри чужого владения, — ответил Лобанов. — Не знаю, по чьей воле. Может быть, взрыв гранаты инициировал включение местной автоматики?

Никто ему не ответил. Благодаря невероятному стечению обстоятельств «Краб» и в самом деле оказался внутри таинственного сооружения, названного Куполом. Однако ни один учёный не смог бы сейчас сказать, что оно собой представляет.