Олег Верещагин - Возрождение

– Не надо! – Парень бросил оружие и вскинул руки, перекосив рот от ужаса. – Не…

– Уйди! – Его оттолкнул рванувшийся назад, в спасительную метель, здоровяк с «калашниковым» наперевес – последний из бандитов. – Чего вст…

Славка выстрелил на секунду раньше бандита. Убитого подбросило, развернуло в темных брызгах из головы, швырнуло в снег ничком. Он дернул ногами и застыл там – труп быстро начало заносить снегом. Парень, стоя на коленях с высоко поднятыми руками, твердил:

– Не стреляй, не стреляй, не стреляй… – как заклинание.

Славка, не убирая с него прицела, подошел к убитому, посмотрел. У бандита не было половины головы – Славка попал в него сразу двумя 5,45-ми, над правой бровью посередине и немного выше и правей. Мальчишка чуть покривился – ему не было жалко убитого, его не тошнило, но просто это оказалось очень противно. От убитого разило – разило не только потом, а… на всю жизнь мальчишка запомнил этот жуткий запах, исходивший от первого убитого им живого существа. Отвернулся, поднимая автомат убитого, но свой продолжая держать на ремне в положении для стрельбы от бедра, и подошел к живому бандиту.

– У тебя как? – окликнул Северин.

– Взял младшего, веду, – отозвался Славка.

– Этот не нужен, – сказал Северин, – видимо, одному из дружинников. Кто-то взвыл – жутко, дико – и забулькал. Славка стянул широкой петлей – вздернув рукава, вплотную одну к другой тыльной стороной – руки стоящего на коленях захваченного. Свободный конец он петлей накинул на шею бандита и рывком за руки заставил подняться.

– Не надо, задушишь… – плаксиво попросил парень.

Славка молча ударил его в спину прикладом, повесил на его шею – назад – трофейные автомат и «Сайгу» – и толкнул стволом в поясницу:

– Пошел.

– Отпусти, – попросил парень. – Пожалуйста. Я не ел. Не ел я! Я случайно. Я не хотел ничего, они заставляли. Отпусти, а? – и обернулся. В его глазах были слезы, гной и надежда. Давно не мытая кожа лица дергалась, как будто под нею ползали черви. – Отпусти… ну будь человеком, «витьки» же меня конча-ат! – Он это почти простонал, по щекам градом потекли слезы. – Пацан, пожалуйста, пацан… у меня брат такой же б…

– Еще скажешь что-нибудь – прострелю колено, – спокойно оборвал его Славка.

Парень тонко, тихо завыл – беспомощно, жутко – и, заплетаясь снегоступами, потащился по снегу, уронив голову, в сторону выхода с улицы. На ходу он что-то бормотал – неостановимо бормотал про школу, про брата, про солнце – и дергал лопатками. Они шли по аллее между ледяных статуй на кольях, и Славка думал, что все сейчас правильно…

Оба схваченных взрослых людоеда лежали в сугробе – зарезанные. Дружинники стояли широким кругом за укрытиями – лицами наружу. Кадеты проверяли какие-то вещи. Северин смотрел на то, как приближается, ведя захваченного, Славка.

– Молодцом, – сказал он, когда Славка остановился, толкнул парня в спину и отсалютовал. – С почином тебя.

– Да он не сопротивлялся, – смутился Аристов. – А того я просто сразу застрелил, и все.

– Потому что он в тебя выстрелить не успел, – хмыкнул Северин. – Так что – молодцом, и не спорь… – и повернулся к парню. Молча – но тот рухнул на колени, словно Северин подрезал ему сухожилия. Попросил очень убедительно:

– Не убивайте. Я не виноват. У меня брат был, как вот этот ваш пацан… – Он хотел кивнуть на Славку, но помешала петля на шее.

– И где твой брат? – тихо спросил Северин. Парень стал клониться-клониться-клониться… уткнулся лицом в снег и заплакал, тычась в белизну снова и снова. Судорожно задранные связанные руки торчали вверх над его спиной, пальцы подергивались, как у умирающего. – Поведешь нас к логову. Потом мы тебя убьем. Легко.

– Я жить хочу… жить хочу… – скулил парень, явно не слыша Северина. – Не надо… я не виноват… я жить хотел очень… я не хотел его убивать… я не хотел… простите… пощадите меня… я жить хочу… будьте людьми…

Витязь присел и жесткими пальцами (Славка помнил их хватку, а ведь Северин их тогда даже не сжимал толком!) поднял голову бандита. Странно, но голос его был сочувственным:

– Я тебе могу оказать только одну услугу, парень. Когда ты приведешь нас к логову, а по пути все о нем расскажешь – быстро и без мучений убить. Перестань плакать, вставай и веди. Для тебя смерть – прекращение мучений. Понимаешь?

Парень смотрел на витязя неожиданно внимательно. Потом медленно кивнул. Сказал тихо:

– Я приведу. Только там бойцов почти нет.

Северин усмехнулся:

– Я знаю. Они не твоя забота. И даже не наша…

… – А это еще кто?

Проводник, все это время бредший вперед с опущенной головой (все примерялись к его шагу, к снегоступам), с искренним удивлением ответил:

– Не знаю. Правда…

– Верю, – отозвался Северин задумчиво.

Снегоход – явно самодельный, переделанный из какого-то большого джипа, поставленного на подпружиненные лыжи, – прятался за углом развалин. И контролировал дорогу. Прочно контролировал. Наверху у него, за угловатым высоким щитом, торчал спаренный пулемет. Если бы не «выстроенная» насквозь через развалины тропка из кирпичных обломков, которой вел отряд проводник, миновать сектор обзора с машины не удалось бы. А так – вышли сбоку-сзади и рассматривали борт машины метров с десяти, не больше. Снегоход был неподвижен, его лыжи уже подзанесла пурга… и в то же время даже Славка ощущал, что машина не мертва. Внутри ее – внимательно наблюдают.

– Гм. «Хаммер», – определил Северин. Прислонился плечом к щербатому рваному краю стены. – Не гражданская модель, кстати… Ничего не понимаю. Это что, воронежцы такой штукой обзавелись? Ин-те-рес-но-о-о…

– Ты не поверишь, но на нем закрашены опознавательные знаки, – сказал один из дружинников. – Присмотрись, видно же. Кстати, штатовские. Наверное, чей-то трофей из «миротворческих сил». Может, и воронежские.

– Не должно их тут еще быть. А у брянских такого точно нет. Да и делать им тут нечего… а знаки точно есть. – Северин спросил у захваченного: – Далеко еще?

Мирно спросил, спокойно. Так, словно проводник был добровольцем, а то и вообще «своим». Словно и не было ничего еще совсем недавно.

– Не… – тот помотал головой. – Близко. Мы пришли почти.

Северин кивнул, не спуская глаз с машины. Отряд развернулся в охранный строй и ждал. Наконец Северин чуть повернулся к одному из кадетов.

– Сходи постучи.

Славка едва не подавился вдохом. Но кадет кивнул, сбросил лыжи и, держа оружие стволом вниз, выбрался из развалин. Провалился по колено, встал на наст, пошел осторожно к машине. Почти в ту же секунду пулемет наверху развернулся стволами на идущего, и за ним мелькнула пригнувшаяся фигура. Кадет показал оружие, забросил его за плечо и продолжал идти.