Око за око - Дмитрий Ромов
— Что ещё за ауешники?
— Ну эти все романтики-малолетки. Короче, он говорит, мол, я за вас впрягся, мои люди пострадали? Пострадали. Ментовского беспредела хлебнули? Хлебнули. Ну и все вот эти разводки. Типа, мы там, чушка прессовали? Прессовали. А вы чё?
— То есть бабла хочет?
— Хочет, но не так, чтобы просто взял, поблагодарил и ушёл. Нет, нихера. Он мне сказал, вы там чё-то мутите, а нас не зовёте. Слухом земля полнится. А вы неправильно ведёте себя. Короче, качает качели свои туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. Бабок у меня нет ему давать, но и связываться с ним я бы не стал. Я тебе говорю, ему всего мало. Будет жрать, пока всё не сожрёт. И всех. Больше и больше. Поэтому, ну… придётся как-то расплатиться с ним, чтоб не ныл и не чесал языком на каждом углу, типа Кукуша слова пацанского не держит и чести неймёт.
— А люди-то уважают его?
— Так, — пожал он плечами и задумался. — Не могу сказать, что нет, но и… Говнистый он мужик. Он ведь от души хер, чё сделает, только если будет думать, что что-то ему перепадёт. А если клюнешь на его удочку, он тебя всего замотает паутиной своей и соки пить будет, пока всё не высосет. А так, нормальный кент.
— Матвеич парень неплохой, только ссытся и глухой, — задумчиво кивнул я.
— Во-во, — подтвердил Куша и протёр платком свою лысину.
— Я так примерно и думал, — кивнул я. — Но давай мы жёстко с ним не станем закусываться. Будем держаться дружелюбно, но с достоинством. Предложим в ближайшем будущем дело серьёзное.
— Не, так от него не отделаешься. Он потом всю душу вымотает, а если попытаешься его кинуть, правилку какую-нибудь придумает. Короче, больше геморроя. Лучше сразу рубить канаты.
— А мы его кидать не будем, дядя Слава. Я продумываю тут одну сделку века. Если мы с тобой сейчас удачно съездим, то предложим ему за оказанные услуги какие-то бабосики и подтянем на будущее.
— Блин… Ненадёжный он кентяра. Дерьмо, не человек. С ним можно только слегонца или от безнадёги руки жать.
— Я тебя понял, или, как сейчас все говорят, я тебя услышал.
— Молодец, что услышал. А я вот, никак не могу тебя услышать. Чё за сюрпризы, ёлка что ли? Или именины? Так нет, вроде. И до дня милиции далёко ещё.
— Согласен, дядя Слава. Согласен. Хочешь побасёнку послушать?
— Чё за побасёнка?
— Дядька рассказал. А я запомнил.
— Ну… — настороженно согласился дядя Слава.
— Короче незадолго до всех этих дел, до отъезда, то есть, он с Никитосом занимался кентом одним.
— Кем?
— Не знаю, врать не буду, — усмехнулся я. — Но гад конченый. У него в карме полный набор был — и проститутки малолетние, и оружие, и наркота, само собой. Ну, и весь спектр интересов экономической направленности — авизовки, однодневки, мошенничество… Всё, что видел, то и хапал. Хорошо он подниматься начал, подвязки заимел в ментуре и с прокурорами бухал, да по ресторанам гужевался. Воров вообще во внимание не принимал, афганцев, борцов подтягивал.
— А ты не про Винтера толкуешь? — нахмурился Кукуша.
— Может быть, может быть, — пожал я плечами. — Короче, там такая картина нарисовалась, маслом практически. Бешеный с Никитосом подготовили операцию. Там значит, у одного коммерса жену и дочку украли, чтоб он выкуп заплатил. Мать-то сразу в расход пустили. Ей лет под сорок было, не придумали, в общем, что с ней делать. А девчонку шестнадцатилетнюю… или даже пятнадцать ей было…
— Пятнадцать, — глухо подтвердил Кукуша и крутанул баранку вправо на обочину.
— Ты чего? — удивился я.
— Да… — неопределённо протянул он. — Щас…
Затормозил, включил аварийку и, не глядя на меня, вытер лоб и шею платком. А потом подался вперёд, навалился на руль и, промокнув тем же платком глаза, замер.
— Говори-говори, — буркнул он. — Говори, я слушаю.
— Да, чё… — махнул я рукой.
Он эту историю знал. Просто у него воспоминания давно корками покрылись, поросли рубцами и прочими видами келоидных образований. Вот ему и больно стало к ним пробиваться, а моя-то боль никуда и не уходила. Не успела ещё. У меня все эти недавние картины перед глазами живее живого стояли.
— Накачали наркотой, ну… и всё это… Не хочу говорить… Продавать, короче повезли хорошему заказчику из Средней Азии. За Осиновкой, чуть дальше, в Морковкино… Главное, название доброе такое, да? Детское какое-то… Морковкино.
Я вздохнул, а Кукуша не ответил, только всхрапнул едва слышно.
— У Бешметова информатор был, — продолжил я. — Парнишка, пацан совсем, наверное, как я сейчас. Короче, рассказал, что там в доме у старого урки притон. Бордель. Ну, и встреча там должна была состояться. Там не только эту девчушку-то, ещё насобирали сколько-то человек. Бизнес офигенный. А бандос тот, как ты сказал, Винтер? Беспредельщик был, вообще отбитый на всю голову. Ну, и мразь редкостная.
— Точняк, — кивнул Кукуша. — Как его земля носила, вообще… Меня ж тогда с немым Авазом подрядили водяру туда отвезти, вот я и услышал кое-что. Ну, и… Короче… Стуканул…
«Стуканул» он выдавил из себя едва слышно.
— Ты не стуканул, дядя Слава, — вздохнул я. — Стучат на своих. А на мразей, с которыми воюют, не стучат, а проводят оперативные мероприятия. Штирлиц что, на Мюллера стучал что ли? Ну, короче, разведданные ты предоставил, а вот начальство не одобрило. Посчитало, оснований нет. Ну, а что делать было? Вот мы и поехали с Никитосом на свой страх и риск. Дядька то есть и Щеглов.
— Ага…
— Ну, а дальше ты знаешь. Сам видел. Приехали, а там ад. Эти твари… Девчонку эту, даже не знаю, как сказать. Остальных не трогали, товар же, как никак. А эту… Выяснить-то, что случилось не смог дядька мой. Крышу сорвало. Да и у Никитоса тоже. Он же когда-то правильным парнем был, Афган прошёл. Дядька с ним — вот так…
Я зацепил два указательных
