Новые границы - Amazerak
Публичное обвинение во лжи Михаил мог счесть оскорблением, но вряд ли он вызывал бы меня на поединок, ведь близкие родственники не дерутся на дуэлях. Я собирался что-то ответить, но Синеусов жестом остановил меня.
— Господа, давайте не будем ссориться, — проговорил он. — Мы пришли к некому решению, предлагаю на этом остановиться.
— Согласен, — сказал я.
— Да будет так! — подтвердил Михаил.
— А теперь пожмите друг другу руки, — потребовал Синеусов.
Мы с Михаилом встали из-за стола, обменялись рукопожатием, после чего папаша попрощался и ушёл.
— Надеюсь, он не перейдёт вновь черту, — проговорил я, когда мы с Синеусовым остались наедине.
— Не волнуйтесь, Алексей Михайлович, — успокаивающим тоном проговорил агент. — На счёт отца вы можете не волноваться. Он больше не доставит вам проблем.
— Не похоже, что он вас сильно боится.
— Ваш отец пытается не показать свой страх, маскируя его агрессией и упрямством, но он не дурак. По крайней мере, не настолько он глуп, чтобы не понимать последствия своих поступков. Можете забыть о нём, если, конечно, вас не связывают некие родственные чувства.
— После всего, что было? Нет, — усмехнулся я.
* * *
Александр Сергеевич Озёров расхаживал по кабинету и нервно посматривал на лежащий на рабочем столе радиотелефон. Сегодня был знаменательный день: у Михаила состоялась встреча с собственным сыном, с которым он воевал последние месяцы из-за сбежавшей дочери. Брат никак не мог отделаться от идеи поквитаться с Алексеем за то, что тот ушёл из семьи и увёл Светлану. Мешали старые обиды в отношении матери ребят, хотя та давно отправилась в мир иной.
И за эти обиды Михаил уже давно отыгрывался на Алексее и Светлане, которые, как считал Александр, не заслужили такого отношения. Он не раз пытался поговорить на эту тему с братом, но тот лишь огрызался, мол, не лезь не в свои дела. Михаил не отличался тактичностью даже с родственниками. Он привык властвовать единолично, а других ни во что не ставил, в том числе родного брата, который также являлся начальником службы безопасности.
Последние решения Михаила казались Александру не самыми разумными. Бессмысленное противостояние с собственными сыном стоило роду нескольких десятков охранников. Ещё и Ерофей погиб — сын Александра. И всё из-за глупого упрямства Михаила. Это он втянул Ерофея в свои дурацкие интриги, и самое отвратительное, что тому даже понравилось. Посчитал себя важной персоной. Вот и доигрался. Алексея Озёрова было бессмысленно винить: он защищал себя и своих близких. Ответственность лежала на том, кто послал людей на верную смерть.
Противостояние отца и сына закончилось ничем, хотя Александр не был уверен, что оно закончилось. Судя по всему, Михаил не сильно испугался вмешательства СТД Е. И. В, а вот Александр после разговора с одним из сотрудников осознал всю щекотливость положения, в котором оказался род Озёровых, и те последствия, которые грозят семье, если Михаил не остановится.
Александр и сам мог оказаться во всё это втянут (да он и так уже был втянут по уши), лишь из-за того, что возглавлял службу безопасности рода и выполнял приказы своего упрямого братца. А Александру это не нравилось: во многом он был несогласен с политикой Михаила, если, конечно, его импульсивные, часто необдуманные решения можно назвать «политикой».
Сегодня был знаменательный день, однако вовсе не потому, что Михаил заключил перемирие с Алексеем.
Михаил полетел в Александровск на переговоры. Нейтральная территория была выбрана специально, чтобы ни одна из сторон не смогла притащить с собой кучу охраны. Тем не менее, кое-кто всё-таки отправил туда людей с определённой целью.
Сейчас минивэн Михаила как раз едет в аэропорт. Водитель под предлогом, что на главной трассе пробка, свернёт на менее оживлённую дорогу, и когда доберётся до назначенного места, там случится то, что должно.
Раздался звонок. Александр взял трубку. Звонили по зашифрованной линии.
— Алло, Александр Озёров слушает.
— Говорит «Ястреб». Дело сделано.
— Понял тебя «Ястреб». Проблем не возникло?
— Никаких проблем. Всё исполнено в точном соответствии с планом. Объект сопротивлялся недолго.
— Молодцы. Возвращайтесь.
— Понял вас. Возвращаемся.
Александр положил трубку.
Вот всё и закончилось. Когда минивэн Михаила подъехал в условленное место, его атаковали несколько охранников, устроивших засаду. Вначале они поразили машину из противотанкового гранатомёта. Кумулятивные снаряды запросто могли убить Михаила. Но, вероятно, тот выжил, и тогда в дело вступили владеющие с магией и рубрумитовыми пулями. Михаил погиб. Водителя же пришлось ранить, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что нападение подстроили враги.
Разумеется, семья обратится прежде всего к Александру, чтобы тот расследовал гибель брата, и Александр займётся этим со всем усердием. К счастью, у Михаила имелось много недругов среди местной аристократии, и всегда можно обвинить одного из них — того, кого будет выгоднее всего. Возможно, даже Алексея, почему нет? Впрочем, его лучше обходить стороной за версту: ему служба тайных дел покровительствует. Или осторожно дать информацию, что от Михаила избавилась сама СТД — против них уж точно никто не попрёт.
А чтобы у Алексея не было никаких претензий к своей бывшей семье, можно ему и часть отцовских сбережений отдать. В конце концов, они с сестрой тоже имеют на это право после всего, что им пришлось терпеть. И оставить их, наконец в покое. Пусть живут собственной жизнью и не суют нос в дела своего бывшего рода. Не нужны они здесь, как и всякие бесполезные конфликты на пустом месте.
Правда, Александру теперь придётся работать не на брата, а на его Виктора — старшего отпрыска Михаила, но это, наоборот, хорошо. Парень молод, немного наивен, и его мнением легко манипулировать. Вот с Ириной предстоит пободаться — это да. Хитрая стерва. Но впервой, что ли? Александр был уверен, что справится.
* * *
В Омск я полетел самолётом на следующий же день. В Первосибирске мне делать было нечего, поэтому решил пожить пока тут. Оля уехала, остались Света и Лера. Они обитали на съёмной квартире, ожидая окончания ремонта в нашем новом особняке, и я поселился с ними.
А буквально дня через три на мой адрес в Первосибирске пришло письмо из Нижнего Новгорода. Подумав, что речь идёт об очередном судебном извещении, я попросил Гавилова открыть его, и тот исполнил мою просьбу.
Отправителем оказался личный секретарь
