Нулевой. Том 4. Новые Горизонты - Алекс Бредвик

— Но кто-то равнее, — усмехнулся я. — Классика.

— Она самая, — кивнул офицер.

— Так надо перестать бояться, как это сделал один учёный, — с этих слов я решил начать свой рассказ, по сути, доверив тайну того, как я смог быть руководителем самому себе, как смог быть вне системы, совершенно незнакомому мне человеку. — Хендмейн. Это имя сейчас уже нигде и никогда не встретишь, хотя мало кто знает, чем он велик и знаменит. По крайней мере он будет знаменит.

По крайней мере я надеялся на это, что смогу сделать его имя на этой планете, хотя бы на этой, знаменитым. Мечты. Надежды. Чувства, которые позволяют мне чувствовать себя всё ещё человеком.

— Именно благодаря тому, что он смог изменить настройки моего чипа так, чтобы он был вне системы, чтобы он ей не управлялся. Именно он разработал систему, которая способна управлять Тьмой, точнее подконтрольным веществом, как его назвали. По факту это ксеноцит. Инопланетная субстанция, которая… в общем, смотри.

Я на миг изменил свою левую руку, превратил её в когтистую. Из-за этого офицер напрягся, испуганным взглядом посмотрел на меня, руку положил на пистолет. Но я изменил свою конечность назад в человеческую, усмехнувшись при этом.

— И я могу этим управлять. Но это не все его заслуги. В какой-то момент, буквально за дни до своей кончины, он вживил мне второй чип, который, по сути, и давал управляющий интерфейс. Но он дал мне значительно больше. Возможность улучшать самого себя, модифицировать, делать самого себя сильнее… Помнишь, как я поглотил Тьму, что осталось от твари?

Я дождался кивка Сойна, но не стал продолжать. Снова шла та троица, которая тащила раненых. На них не было лица. Они устали, они хотели спать, есть, всё что угодно, но не работать. Но продолжали. Так как нужно было позаботиться о павших. Но в этом и есть забота о живых.

— Так вот, — продолжил я, когда они прошли, — я не превращаюсь в такую же тварь, как те, которых мы уничтожали не так давно, только благодаря чипу. Я могу очень много Тьмы поглотить и не превратиться. Но главное достижение учёного в том, что он, несмотря на то, что его семья была в заложниках у правительства, что его заставляли делать мерзкие ему вещи, всё же смог набраться сил, чтобы вести тайную войну против правительства.

Я усмехнулся. Я сначала ненавидел этого учёного. Потом мы встретились с ним. А потом… потом оказалось, что мы с ним знакомы очень и очень давно. Что он знал меня с самого детства. И помогал. Вот только как помогал… я не знаю. Просто не помню.

— И итогом его войны стал я, — посмотрел я на свои ладони. — Он жизнь свою отдал, которую он не без моей вины потерял, чтобы создать меня. Он заложил в чип определённые программы, которые раскрывают функции при определённом образе мышления, при определённом характере и тому подобном.

Я на самом деле не до конца понимал, как всё это работает. Тут нужна тонкая настройка. Очень много факторов должно совпасть. Очень многое должно произойти. А вот Хендмейн смог это узнать, понять, настроить и, более того, воплотить в жизнь.

— Так я получил возможность освобождать от системы остальных. Но мне кажется, что это ещё не всё. И из-за этого мне нужно уходить. Мне надо искать сторонников, искать тех, кто так же тихо ненавидит правительство, но готов при предоставленной возможности воевать против него. Мне нужна своя армия, мне нужно, чтобы Иван и Алисия остались в живых. У меня далеко идущие планы, которые без этих двоих точно не будут реализованы. Но я не смогу просто за ними сейчас следить. Правительство знает о моём существовании. Они на меня охотятся. Тьма пытается меня выследить с помощью своих Чемпионов. Рядом со мной только смерть.

— Эх, когда-то и меня вела дорога приключений… — решил пошутить Сойн, но, увидев мой взгляд, тут же стал серьёзным. — А зачем тебе эта война? Зачем ты хочешь воевать против правительства? Ты этот вопрос себе задавал?

— Задавал множество раз. Как минимум, они отняли у меня прошлое, как максимум… Ты когда-нибудь видел, как просто так мучают ни в чём невиновных людей? Видел, как от голода люди поедают спящих? Видел, как ради забавы на куски раздирают как взрослых, так и детей? — в глазах Сойна проснулась искорка понимания, но всё же мне казалось, что этого мало. — А я всё это видел. Я помню ту мгновенную боль, когда меня убили. Я помню, как меня загоняли как дичь. Военные забавлялись. И я тогда был просто обычным человеком! — сжал я кулаки. — Шрам серого цвета до сих пор украшает мою грудь. Они меня лишили всего. Дома, возможно, детей, они у меня могли быть, точно лишили семьи! Я знаю, что у меня была семья! — это была Академия, но я не стал вдаваться в подробности и говорить это вслух. — Ты понимаешь⁈ Но я не помню лиц! Вообще почти ничего не помню! Всё из-за этих уродов, которые позволили Шримфолу и его другу творить с людьми всё, что им заблагорассудится!

— Да успокойся ты, — толкнул он слегка меня, чтобы я остановился, — а то уже орать начал.

— Хорошо, — сделал я глубокий вдох, прикрыл глаза, задержал дыхание, попытался успокоиться и, после этого, медленно выдохнул, уже спокойнее спросил. — Но так каков твой ответ? — смотрел на него я выжидающе, как хищник смотрит на дичь, хотя и не охотился сейчас на него.

— Прослежу я за ними… — кивнул он, а после сразу же добавил. — Ну и вывалил же ты на меня кучу дерьма… Не боишься, что о тебе узнают все, о том, что ты можешь? О том, что именно сделал Хендмейн и что все твои способности только благодаря двум чипам, которые у тебя в голове?

— Не боюсь. Боялся бы, не рассказал бы. Да и смысл от этой информации? Кто тебе поверит? — бросил взгляд я на