А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 4) - Рик Рентон
— Хочешь сказать, что здесь за забором завёлся собственный Михалыч?
Не дождавшись ответа кадета на мой вопрос, Че тихо заметил:
— И, судя по всему — как раз где-то в конце мая или начале июня...
Он не говорил этого прямо, но явно намекал как раз то время, когда «осколки» Чёрного Жоры слепо разбредались по пространству между Самарой и Москвой. Движимые одновременно каким-то странным стимулом из прошлой человеческой жизни и жорскими инстинктами.
Но саратовец прекрасно понял его намёк. И упрямо покачал головой из стороны в сторону:
— Не может быть, чтобы Кир тут такое устроил! Он же сам этого Михалыча и замочил в итоге!
Командир партизан, который до сих пор так и не надел свою газовую маску обратно, хитро прищурился:
— Как подсказывают нам классики, когда убиваешь дракона — нужно очень постараться, чтобы самому им не стать...
— Нет! Не может такого быть! — Продолжал упрямиться кадет. — Там же на берегу кое-где совсем детские скелеты были. Мелкотня из началки явно! А все знают, что Чёрный Жора малышей в обиду не даёт! Это вам любой из наших докажет!
— Не горячись, сержант. — Я поспешил успокоить пацана, который начал говорить немного громче, чем мне хотелось бы в такой обстановке. — В любом случае, кто-то же устроил тут эту иллюминацию из несчастных щукинцев. Да и тот, кто в итоге застрял в Раменской аномалии, как ты помнишь, тоже не был особенно человечен. Даже по отношению к твоим приятелям, как мы поняли...
Петров хоть и нехотя, но согласился:
— Да... Есть, конечно, «осколки», которые слишком мало помнят о том, как были когда-то человеком... Но... Блин... — Паренёк запнулся и, оглядев черепа, всё таки закончил. — Такого он раньше точно не делал. Вокруг аномалии же не было ничего подобного! Никаких черепов!
— Про Жуковский аэропорт не забывай. И про то, что там стало в июне с этими капо из Капотни.
Это напоминание окончательно смутило решимость кадета. И я поспешил немного его воодушевить.
— Ладно, не вешай шланг, сержант. Будем надеяться, что здесь нам всё же повезёт больше. Другого варианта сейчас нет. Как и времени. — Я повернулся к бесенятам. — Яр, Шам?
— А?
— Воскресенский пацан говорил, что пробраться на территорию института легче всего с этой стороны. Вон за теми кустами должна быть прореха, ещё с зимы.
— Так...
— Мы полезем туда. А вы сидите тут и прикрывайте отход. Смотрите по сторонам, не расслабляйтесь. Если следом за нами кто-то полезет или попытается организовать нам встречу на выходе — сначала стреляйте, потом задавайте вопросы. Если кто-то полезет на вас — тоже мочите и отступайте к лодке. Если до темноты не вернёмся — то же самое. Ночуйте с партизанами на якоре. И всегда оставляйте дежурного.
— Понял. — Кивнул лидер зеленоградских бесов. — А если... А долго ждать на якоре?
— До завтрашнего полудня. Если не вернёмся к этому времени — то... То значит мы уже другим путём ушли. — Я решил не озвучивать негативных сценариев. — Гребите тогда обратно к деревне. Если Баджер и Белый так и не вернутся вовремя, то через несколько дней за лабораторией Хайзенберга придёт кто-то из наших. Отдайте всё.
— Окей... Но... Там же ещё и ты будешь нужен... — Пацаны были в курсе условий, выставленных лидером варщиков. — Точнее... Ну...
— Голова моя? — Закончил я вместо них. — Она будет там, где нужно и когда нужно, не сомневайтесь. Главное, не зевайте тут сейчас. И чтоб без драк. А то всю дорогу срётесь.
— Да мы так... По привычке... — Смущённо пожали плечами пацаны и переглянулись.
— Вредная привычка. Вы друг для друга теперь ближе, чем братья. Не забывайте. — Последняя фраза прозвучала совсем как прощание, и я поспешил сменить настрой. — Иван, ты с нами.
— Конечно!
— Тогда дай-ка это мне... — Я забрал у него дозиметр и протянул взамен арбалет. — Вот. Держи.
Приняв оружие, паренёк лишь удивлённо распахнул глаза.
— С огнестрелом ты пока что на «вы», как я понял. А с Викентием уже имел дело. И вполне успешно. — Я указал ему на нужный рычажок. — Предохранитель взводится после каждого выстрела, не забывай. И если что — оставь его себе. Запасные болты и наконечники есть в деревне.
«Если что»... Нет, всё-таки не получается у меня сегодня позитивного настроя... Ну да ладно, кому сейчас легко? Покосившись на циферблат прибора, я коротко скомандовал:
— Двигаем.
Прореха в кирпичной кладке обнаружилась именно там, где рассказывал бывший лорд Воскресенска. Скрытая молодой растительностью, которая уже начала жухнуть, она оказалась достаточно большой, чтобы мог в неё мог протиснуться каждый из нас.
Легко преодолев жутковатую преграду, мы укрылись за одним из небольших грузовиков, припаркованных возле какого-то корпуса, зияющего пустыми тёмными окнами.
Прибор в моих руках продолжал негромко щёлкать — теперь чуть чаще. Близ периметра центра ядерных исследований фон повышался, но не сильно.
— Ты бы накинул намордник обратно, Че...
Но командир партизан лишь легко ухмыльнулся и покачал головой:
— Кому сгореть — тот не утонет. Мы же ещё не в самом эпицентре?
— Не в самом. Но теперь точно ближе. Ещё бы знать, к чему именно...
— Скоро увидим. — Че отвёл взгляд и устремил его куда-то сквозь деревья.
— А про сам реактор этот, который из Воскресенска, ничего не рассказывал? — Подал голос Иван, тоже пытаясь разглядеть что-нибудь внутри парковых чащ сквозь прицел арбалета.
— Только то, в каком именно корпусе его искать. И что он ещё работает на автомате. Питает сам себя и свою систему охлаждения. Он же в черте города. С безопасностью у него ещё покруче, чем со станциями, которые на отшибе.
— А почему тогда фонит? — Юный сержант покосился на дозиметр. — Я же правильно понимаю, что тут уже совсем не норма?
— Чуть выше, да. Здесь, как видишь, куча корпусов. — Из-за нашего укрытия открывался вид на небольшой парк. А над верхушками деревьев виднелись крыши институтских зданий. — В которых проводилось множество исследований, связанных с радиоактивными материалами. Не только фундаментальные физические, но и прикладные. Медицинские, химические, генетические и тому подобное. Везде использовалось что-то
