Якудза из другого мира. Том XI - Алексей Владимирович Калинин
Я же успешно упаковал Гоэмона в новый мешок и, когда Норобу вернулся назад с господином Оно,продемонстрировал свою «добычу». «Добыча» изображала из себя спящего человека с высунутым языком.
— Да, это он, — сказал господин Оно, разглядывая Гоэмона. — Я его узнал по… рисункам. Да, это Гоэмон. Ух, наконец-то ты попался, мерзавец!
— Господин Оно, пришлите, пожалуйста, к нам пару крепких ребят, — спросила его Аки Тиба. — А то мы утомились тащить этого жилистого здоровяка. И знаете что… Я хочу, чтобы вы его сварили прямо в мешке, как пельмени гедза. Да, не хочу больше видеть его рожу. Слишком уж много неприятностей он нам доставил. Слишком плохим человеком Гоэмон был…
— Да-да, госпожа Тиба, я немедленно пришлю к вам своих слуг. Я бы с ними пришел немедленно, но ваш слуга сказал, что вы не хотите опозориться перед моими людьми, если вдруг ошиблись. И я должен признать, что вы не ошиблись — это действительно Гоэмон! Похититель, грабитель и убийца!
— Я рада, что вы нашли в себе смелость выйти почти в одиночку за ворота собственного дома, — сказал я ему с благосклонной улыбкой. — Надеюсь, что вы также смело вернетесь и пришлете нам подмогу.
— Конечно-конечно, сейчас же обернусь, — поклонился дайме и усвистал в направлении собственного дома.
Я же щелкнул Гоэмона по макушке и велел убираться прочь. Мы же бросились к мешку с Никко. Гоэмон беспрекословно повиновался. Стоило ему только скрыться в тени, как от ворот дайме к нам поспешили слуги. Четыре здоровых мужчины подхватили мешок, возле которого мы уже успели остановиться.
— Вот сейчас состоится последнее испытание! — громко сказал я, идя рядом. — Надо лишь хранить молчание. И всё будет хорошо. Лишь только молчать… Молчать нужно начинать прямо сейчас.
В ответ послышалось только «угу». Мужчины потащили мешок по направлению к дому дайме. Перед домом полыхал костер, над ним стоял большой чан с бурлящей водой. Четверо мужчин поднесли мешок к чану, а потом резко опустили его в воду.
Тут же раздался скулеж, как будто жестокие люди пнули щенка. Этот скулеж перерос бы в вой, но жадность заставляла господина Никко сжимать губы и давать крикам боли вырваться наружу.
Вода бурлила. Мешок шевелился в большом чане. Огонь весело жрал свою пищу. Порядка десяти человек молча смотрели, как погибал последний из «Пяти Карающих Мечей».
Впрочем, о том, кто на самом деле находился внутри мешка, знал только я и Норобу. Да ещё Гоэмон. Я заметил его на одном из деревьев, растущих снаружи.
Мешок постепенно переставал дергаться, но скулеж ещё раздавался. Похоже, что обваренные губы самурая ещё пытались схватить воздух сквозь ткань мешка. Тогда я подошел ближе и сказал:
— Это тебе за деревню Хигасидори префектуры Аомора. Женщины завершили свою месть…
Вот тут-то и раздался поистине ужасающий вой. Мешок задергался, но… Завязывал его Норобу, а то, что завязал сэнсэй, можно только разрубить.
Постепенно вой стих. Мешок начал плавать возле поверхности, как переваренный пельмень. Для большей уверенности его ещё проткнули несколько раз длинными копьями. Бурлящая вода окрасилась в красный цвет.
Сын господина Оно тоже был здесь. Я погладил его по голове и тихо сказал:
— Джиро, мы с тобой знаем, что женщины не виноваты. Не плачь о призраках. Сейчас они завершили свой путь и вскоре соединятся с родными на небесах.
Джиро метнул на меня удивленный взгляд:
— Вы всё знаете?
— Да, всё знаю, — кивнул ему в ответ. — И ты знай, что их путь завершен. Поставь за них благовонную палочку, чтобы на пути к небесам их ноздри вдыхали ароматы земного прощения. Тот, кто их обидел, вовсе не отправится на небо. Скорее, он пойдет в Дзигоку, к самым страшным демонам. Уж об этом я позаботилась.
Джиро кивнул в ответ, а потом догадливо поднял брови:
— Госпожа Аки Тиба, а кто… кто в мешке?
— Джиро, а об этом ты скоро узнаешь, — улыбнулся я и громко произнес: — Варить до утра! Только с первыми лучами солнца можно вынуть этого мерзавца.
— Конечно, госпожа Аки Тиба, — склонился в поклоне дайме. — Хотя… Сейчас на небе появились тучи. Может быть и не будет солнца…
— Вы меня слышали. Как только появится солнце, так сразу же и вынимайте. А мы со слугой пойдем. Нам ещё надо отдохнуть после поимки этого негодяя, — вздохнул я и поманил Норобу за собой.
Мы вышли со двора дома дайме. Нам кланялись, а мы отвечали кивками.
По ночной улице к нам присоединился Гоэмон. Он всхлипнул:
— Какая же трагичная и красивая смерть великого вора…
— Да уж, мы постарались, — кивнул я в ответ. — А теперь ты постарайся показать нам нашего друга.
— Хорошо. Я знаю, где он, и с радостью покажу его. Скажите, а можно… Можно мне в вашу шайку? Меня тут никто уже не держит. Завтра разойдется молва, что Гоэмона сварили заживо, так что это повод начать новую жизнь.
— Посмотрим, — важно кивнул Норобу. — Может быть и возьмем.
— Хорошо бы взяли, — с притворной радостью сказал Гоэмон. — Я бы тогда никому не сказал, что один мудрый человек спер кусаригаму у лежащей женщины. Ой! Зачем так больно-то?
— Не спер, а взял во имя добра, чтобы нести светлое, разумное и вечное, — пояснил Норобу, потирая ладонь, которой только что отвесил оплеуху Гоэмону. — Ещё раз позволишь себе подобное — ударю сильнее.
— Всё-всё-всё, я понял, осознал и больше себе такого не позволю, — сразу же замахал руками Гоэмон.
— Мне надо было взять эту кусаригаму, — ответил Норобу на мой вопросительный взгляд. — Это для меня будет памятью о том, что нет ничего невозможного. И что добро в конце концов всегда побеждает зло.
Я похлопал его по плечу и поднял голову к небу.
На несколько секунд мне показалось, что сквозь тучи пробился тонкий луч луны. По его светлой дорожке неторопливо поднимались десять женщин в белых, как снег, рубашках. Одна из них обернулась и приветливо помахала мне рукой.
Глава 17
Во избежание ненужных вопросов и ненужных ответов от посторонних лиц мы покинули Эдо, остановившись
