Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах - Артём Март

— Он быстр, — проговорил я, извлекая из сумки-портала, что была у меня на поясе, белую маску.

Все же подарок вдовы, эта сумка, оказалась очень полезной. Я приложил маску к лицевой пластине брони, и она прилипла так, словно там всегда было ее место.

— Где ты⁈ Где⁈ — Выбрался Ольгерд из дыры.

Он выглядел иначе: руки и часть торса почернели, на коже выступил черный пот.

— Ты — не человек! Ты отступник! Нарушитель Кодекса! — Орал Ольгерд, словно животное, — я, имперский прокуратор, приговариваю тебя к смерти!

— Никакой ты больше не прокуратор, Вираксис. Ты опозорил себя и свой дом тем, что напал на Фомина. И на меня вдобавок. Теперь ты должен заплатить.

— Молчи, отродье тьмы! — Заорал он и прыгнул в атаку.

Огромное трехметровое существо неслось на меня, словно железнодорожный состав. Но маска давала понимание, что нужно сделать дальше. Я видел все действия врвгв наперед.

В последний момент я подскочил на черных крыльях, пропустил ошарашенного моим движением Ольгерда под собой. Я успел заметить, как он вскидывает голову, уставившись удивленными глазами.

Я крутанулся вокруг своей оси, взмахнул мечом. Черный клинок с чавкающим звуком вонзился в твердый череп алхимика, разделал голову надвое, словно тыкву.

Когда я приземлился за спиной гиганта, он пробежал еще метров пять. Две половины головы раскрылись и болтались на шее. Из раны толчками выбивалась кровь.

Ольгерд так и замер, стоя, как статуя. Низко опустил руки.

Я призвал молниевый хлыст. Взмахнув, обернул им шею гиганта и дернул. Вираксис рухнул на спину. В своей краснокожей огромной форме он выглядел поверженным чудовищем.

— Ты сам выбрал это, — проговорил я, развеивая броню споры.

— Игнат, — услышал я голос за спиной, обернулся.

Это был Денис Фомин. Он выглянул из дыры второго этажа. Волосы были растрепанными, лицо измазано в крови.

— Что… что это была за сила⁈ — Удивленно закричал он.

Глава 24

— Проклятье! Прошу, аккуратнее! — Поморщился Денис Фомин, а потом, когда я поудобнее поддержал его руку, перекинутую через мое плечо, он аж вскрикнул, — Черт!

— Кажется, герцог, — я медленно помогал ему спуститься с лестницы на первый этаж, — кажется, у тебя сломаны еще и ребра.

— Я уже начинаю понимать, — кивнул он, — дышать трудновато. Ничего, я уже вызвал медиков дома, они скоро будут.

Мы медленно спускались по лестнице, Денис пыхтел и кривился от боли.

— Проклятье. Вираксис огрел меня так, что я пролетел всю комнату и хлопнулся в стену. Стар я стал для таких вещей… Ох стар…

Когда мы выбрались наружу, тут уже скопилась толпа зевак. В основном простолюдины, они внимательно смотрели на труп гиганта Ольгерда, который не изменился после смерти, как это обычно бывает с оборотнями. Вираксис так и лежал на асфальте, огромный и краснокожий.

Те из людей, кто был посмелее, приближались. Трое мужчин и низкорослая женщина в мужской одежде подошли к нам, когда я с трудом усадил Фомина на порожек у заднего входа.

— Здравствуйте, господа, — поклонилась женщина, — что у вас случилось? Что это, — она обернулась, — что это за чудовище?

— Неважно, — мотнул я головой, — теперь все хорошо. Оно мертво.

— Да-а-а-а, — потянул Фомин, — и его смерть сулит нам определенные проблемы.

— Может, — неуверенно спросил мужик, — вызвать жандармерию?

— Не стоит, — мотнул головой Фомин, утирая кровь со лба белым платком, — мы уже вызвали.

Он, разумеется, лгал. Сюда приедет родовая гвардия Фоминых, но я не думаю, что простолюдины смогут отличить ее от специального отряда имперской жандармерии.

— Просто не подходите к телу, — посмотрел я серьезно на людей, — это алхимик. Труп и кровь может быть пропитана ядом и выделять ядовитые испарения.

Простолюдины испуганно переглянулись. Женщина тут же побежала назад, к телу, когда увидела, что несколько человек опасливо приближаются к гиганту.

Кстати, про яд в крови и испарения, я лгал. Не хотел, чтобы простые люди крутились здесь, у тела Ольгерда. Это для их же блага. Я знал, как родовая гвардия многих домов любит разгонять зевак. Обычно она делает это при помощи тяжелых дубинок.

— Черт, — проговорил Фомин, провожая людей взглядом, — хорошо ты придумал с ядом. Не нужен нам тут избыток народу. Он замолчал и вздохнул. Потом посмотрел на меня.

— Эта черная спора, о которой ты говорил. Откуда она? Я никогда не видел такого, — он поморщился от боли, — зараза… как же болит…

— Меньше разговаривай, герцог. Береги силы.

Фомин кивнул, попытался сесть на самую высокую ступеньку. Я помог ему, и Денис откинулся назад, уперся спиной в дверь.

— Это какая-то очень зловещая магия, Игнат, — он посмотрел на меня, — когда ты использовал ее, у меня было какое-то странное чувство. Чувство неправильности. Неестественности. Будто бы подобная сила не должна существовать.

— Враги пытались убить меня при помощи этой магии. Но я смог поставить ее себе на службу.

— Как? — С интересом в глазах взглянул на меня Фомин.

— Я не знаю, — твердо ответил я.

Фомин некоторое время смотрел, не спуская глаз. Потом медленно кивнул и проговорил:

— Я никому не скажу, что видел здесь. А еще, — он вздохнул, — я хочу извиниться.

— За что?

— Я втянул тебя в эту историю. По моей вине тебе пришлось убить Ольгерда.

— Что сделано, то сделано, — ответил я, — так было нужно. Если бы мы его не убили, он убил бы нас.

— Верно, — грустно закивал Денис, — но я все равно чувствую себя виноватым. Поэтому сам разберусь с вопросами, которые возникнут у его дома, и имперского управления прокураторов, в связи со смертью Вираксиса. Я думаю, это будет честно.

Я не ответил, поудобнее расположился на нижней ступеньке. Немного ныла спина после падения, хотя силовой щит униформы и погасил почти всю энергию удара.

— А еще, — помолчав некоторое время, проговорил Денис, — хочу сделать тебе подарок, чтобы извиниться.

— Я не считаю тебя виноватым, герцог, — улыбнулся я, — я же говорю, так было надо.

— Прошу, не спорь.

Денис снял часы с руки, протянул мне. Я уставился на корпус и браслет из белого металла.

— Прошу, прими. Это артефакт.

— Если он душеактивный, то я не смогу его использовать.

— Он душеактивный, — Кивнул Денис, — но к нему привязана не моя душа.

— А чья?

— Так просто не расскажешь, — он зашипел от боли, когда неудачно двинулся, — это показывать надо. Давай, повременим пару дней, — он хохотнул, — пока я не залечу свои старые кости магией. А потом покажу, как это работает.

— Что они, хоть делают?

Я посмотрел на часы. Судя по цвету металла, они были изготовлены из платины. По черному циферблату, между серебряными цифрами бежали серебряные же стрелки.

— Я делал их себе на заказ. Очень полезная штука для прокуратора.

— Почему же?

— Все просто, — он уставился Денис на часы, — внутри сидит душа гончей архонта. А выпускать эту девочку лучше где-нибудь подальше, — он кивнул на отстранившихся от тела, но все еще не разбежавшихся зевак, — подальше от посторонних. Нюансы работы с гончей расскажу потом. Сейчас у меня голова плоховато работает, — он прикрыл глаза, — сука… это была слишком длинная ночь…

— За руль пустишь? — Я заглянул внутрь моей машины, когда Венера подъехала к магазинчику, чтобы забрать меня.

Девушка кивнула и перебралась на пассажирское сидение.

— Я убил его, — захлопнул я дверь и взялся за рулевое колесо.

— Спасибо, — выдохнула Венера, а потом сжалась на сидении.

Уперев локти в ляжки, девушка устало положила голову на руки.

— Неужели это кончилось, — проговорила девушка.

— Кончилось, — посмотрел я на фасад магазинчика, за которым был бой.

С этой стороны двухэтажная лавка эликсиров выглядела совсем нетронутой. Вокруг скопились машины родовых гвардии и медслужбы. Я видел, как медики помогали Денису забраться в карету скорой помощи. Огромное тело Ольгерда плыло по воздуху, управляемое телекинетическим заклинанием офицера гвардии, шедшего рядом.

— Десять дней. Десять дней я бегала от этого мудака.

— Он считал, что вы отлично подходите друг другу. Хотел от тебя великих детей.

— Да мне плевать! — Она скрестила руки на груди, откинувшись на сидении.

Девушка все еще выглядела очень напряженной и даже настороженной. Создавалось впечатление, будто она не верит, что все закончилось.

Я тронулся, мы медленно поехали вперед, чтобы добраться до широкой дороги, а с нее попасть за город.

— Куда мы едем? — Проговорила Венера.

— К Предлесью. Поживешь у меня некоторое время, придешь в себя.