Каратель. Том 4: На острие [СИ] - Михаил Ежов
Макс вспомнил, что когда-то его девизом было «сам за себя». Он усмехнулся: с тех пор он проделал большой путь, если решил спасти мир.
Глава 44
— Ты вот обвиняешь меня в том, что я продаю оружие обеим враждующим сторонам, — говорил Джошуа Канстанто, развалившись в кресле пилота и посасывая толстую чёрную сигару, вонючий дым которой уже успел расползтись по всей рубке. — Но я могу доказать, что твоё возмущение совершенно беспочвенно.
— Попробуй, — лениво кивнул его собеседник, мужчина средних лет, поджарый, с лицом, изрезанным глубокими морщинами.
Он полулежал в антигравитационном гамаке, отчего казалось, будто он висит в воздухе. В одной руке он держал карандаш, а в другой — маленькую книжечку в чёрном переплёте, в которой время от времени делал пометки.
— Легко! — Джошуа самодовольно выпустил подряд три колечка. — Представь, что у меня маленький оружейный магазинчик где-нибудь в Южном Бруклине. Крошечная такая лавка с лицензией и всеми прочими необходимыми бумажками. Ко мне заходят выжившие из ума старушки, которым кажется, что сосед мечтает их прикончить, и поэтому они хотят купить дерринджер, сорокалетние мужчины, пребывающие в кризисе среднего возраста и ощутившие жгучее желание вновь почувствовать себя настоящими мужиками, юнцы, опасающиеся, что на тёмной улице к ним пристанут хулиганы, охотники, собирающиеся на сафари, и так далее. В общем, обычный набор посетителей оружейного магазина. И вот заходит как-то ко мне парень и покупает ствол. А на следующий день другой парень тоже покупает ствол. А ещё через день выясняется, что они порешили друг друга из этих самых пушек. И что? По-твоему, я не должен был продавать пистолет одному из них? Это безнравственно? Или я должен выяснять, для чего клиент покупает пушку и не хочет ли он убить другого моего клиента, и если это так, то мне полагается объяснить ему, что это не этично?
Собеседника Джошуа звали Иеронимо Фальцатти, и был он нисколько не щепетильнее своего партнёра и босса, но этой парочке контрабандистов и мародёров нравилось коротать время, болтая и споря о том, чем они занимались. Поэтому Иеронимо поднял глаза от своей книжечки, в которой сам с собой играл в крестики-нолики, и глубокомысленно изрёк:
— Масштаб в данном случае имеет совсем иное значение, чем в математике.
— Что ты хочешь сказать?
— А то, что одно дело торговать пушками в Южном Бруклине, и другое — продавать оружие и боеприпасы застрявшим на Уране республиканцам и федералам.
— В чём же разница?
— А в том, дружище, что в первом случае ты занимаешься чистой коммерцией, а во втором — ещё и политикой.
— Но я совершенно аполитичен, — Джошуа с улыбкой поднял обе руки. — Мне всё равно, кто победит.
— Тебе да. А вот им нет. И они примут это в расчёт, если узнают, что ты — двуличная свинья.
— Полегче, дружище! — воскликнул Джошуа, подмигивая партнёру. — Я всё-таки твой босс.
— К чёрту! Они прикончат нас, если поймут, что ты обманывал их, когда клялся в преданности.
— Кого конкретно ты имеешь в виду, друг Иеронимо? Республиканцев или федералов?
— И тех и других, чёрт бы тебя побрал! Не прикидывайся дурачком!
— Ладно, успокойся, — примирительно сказал Джошуа, вынимая изо рта сигару, чтобы стряхнуть пепел. — Ничего такого они не узнают. Уран слишком велик, чтобы нас застукали.
— Ты всегда так говоришь.
— Да не тронут они нас. Не такие они дураки, чтобы лишиться боеприпасов из-за глупых идей о солидарности.
Иеронимо пожал плечами.
— Федералы, возможно. Но я сомневаюсь насчёт республиканцев. Некоторые из них, похоже, настоящие фанатики.
Джошуа махнул рукой.
— Это всё поза. Может, конечно, кто-нибудь и верит, что Республика несёт человечеству лучший мировой порядок, но уверяю тебя, что среди тех, кто платит деньги за оружие, их нет. Те парни, что стоят у власти и у кормушки, всегда знают, что идеи лишь позволяют управлять массами, а настоящую цену имеют только деньги.
— Дай то Бог! — вздохнул Иеронимо, снова опуская глаза в книжечку. — Когда мы, наконец, догоним этих засранцев? — добавил он, меняя тему.
— Скоро, не переживай.
— Бирминг действительно обещал взять товар на пять процентов дороже, если мы вернём ему его корыто?
— Ясное дело, — Джошуа усмехнулся. — Без корабля он никто. Так, пшик! Я ещё подумаю, отдавать ли ему его посудину.
— Ты серьёзно?! — брови Иеронимо удивлённо поползли вверх.
— Пока не знаю. Но согласись, искушение велико.
— Ты даже больший подонок, чем я! — убеждённо заявил Иеронимо.
Джошуа коротко хохотнул.
— Поэтому босс — я, дружище! — сказал он, яростно прикусывая конец сигары. — Поэтому босс — я!
— Упаси нас, Господи, от греха! — проговорил Иеронимо, мелко перекрестившись.
— Это ты о чём? — подозрительно прищурился Джошуа.
— Об искушении.
— Оставь свою христианскую чушь для кого-нибудь другого! — поморщился Джошуа. — Ты такой же верующий, как я — святой!
— Не богохульствуй, — сказал Иеронимо строго. — Бог милостив, но не стоит испытывать его терпение.
— Кто бы говорил! — усмехнулся Джошуа. — Да на тебе грехов — как блох на собаке.
— Оставим эту тему, — проговорил Иеронимо примирительно.
— Согласен. Тем более что в нас целятся вон те ребята, — Джошуа указал сигарой на монитор.
— Кто там? — Иеронимо отложил книжечку и подошёл к пульту управления. — Можешь увеличить картинку?
— Пожалуйста.
На экране возникло довольно чёткое изображение самоходной ракетной установки «Фурия», окружённой четырьмя небольшими танками и двумя бронетранспортёрами, рядом с которыми суетливо двигались крошечные человеческие фигурки.
— Инквизиторы, — уверенно произнёс Иеронимо.
— Они самые, — кивнул Джошуа. — Твои собраться по вере, — добавил он язвительно.
Его приятель поморщился.
— Это мракобесы, — процедил Иеронимо презрительно. — Врежь им!
— Они слишком далеко.
— Сколько до них?
— Сто тридцать километров. Вероятность попадания маловата.
— Они могут нас достать?
— Думаю, да. Интересно, где этим пингвинам удалось раздобыть «Фурию».
— Там же, где и танки.
— Нет, вряд ли, — Джошуа медленно покачал головой. — Установки приписаны к военному ведомству, а танки у них полицейские.
Иеронимо равнодушно пожал плечами.
— Значит, купили
