Инферно – вперёд! - Роман Кузьма
Впрочем, военная контрразведка смогла найти нужный подход: знакомство с молодым щеголеватым офицером, писаным красавцем и великолепным игроком в поло, быстро переросло в роман – и решило всё. Сильное чувство, вспыхнувшее в женской душе, сделало её сердце уязвимым к мольбам любовника. Последнему более чем реально угрожала возможность в самое ближайшее время получить билет на поезд, отправляющийся на фронт, причём назначение предполагалось на должность командира артиллерийской батареи, коих в последнее время выбыло из строя более масса66. В качестве разумной альтернативы бравый офицер предполагал совместную оперативную работу в светских кругах, которая позволила бы собирать компрометирующую информацию о наименее лояльных из высокопоставленных лиц.
Генеральный штаб и подчинённая ему военная контрразведка выразили своё предварительное согласие использовать пару столь полезных агентов, если бы те смогли на деле доказать свою ценность. Положенным в таких случаях выкупом – по принципу «жизнь за жизнь» – должно было стать разрешение на эксгумацию тела и воскрешение покойного супруга госпожи да Блуах. Впрочем, мысль о том, что воскресший из мёртвых воздушный ас может заявить о своих законных правах на супружеское ложе, повергла вдову в состояние истерики, едва не закончившееся госпитализацией. Лишь после потоков слёз и множества отжатых носовых платков её всё же удалось убедить в способности любимого предоставить своей ненаглядной защиту от посягательств мертвеца. В конце концов, тот и при жизни выявлял гораздо больше интереса к военному делу, чем к супруге.
– Ах, но он бывал так похотлив порой и даже ревнив, – заламывала руки несчастная. – Даже не знаю…
В конечном итоге, демонстрация табельного пистолета, способного, по словам щёголя офицера, легко угомонить обнаглевшего зомби, возымела своё действие. Официальное разрешение на все необходимые действия и процедуры было подписано и заверено нотариусом. Это дало возможность доктору физики Бранлоху проверить в деле своё новейшее изобретение, которому предстояло заново вдохнуть жизнь в капитана да Блуаха. Фактически, речь шла о комплексном воздействии на тело, аналогичном мерам фоморов, воскрешающих таким образом убитых айлестерцев в зоне ДПФ.
– Вы собираетесь остаться? – Вопрос Бранлоха, обращённый к Кёрку, нисколько не смутил того. – Да, с вашего позволения, господин подполковник.
В последние слова генерал-лейтенант Кёрк добавил лишь самую толику сарказма, позволив светилу науки почувствовать запах нависшей над тем угрозы. Мысленно он уже подписывал прошение о переводе Бранлоха в дисциплинарную роту в звании рядового.
– Хорошо, тогда отойдите как можно дальше и постарайтесь не мешать. – Техники, получив приказания от Бранлоха, плотно занавесили вход, исключая проникновение обычного света, и задействовали лампы, воспроизводящие специфическое «Ланнвудское свечение». Кроме алого, как кровь, света, они излучали невидимое глазу ультракрасное излучение.
Бранлох протянул генералам солнцезащитные очки-консервы; ещё одни он нацепил сам, отчего стал походить на гигантское насекомое с чёрными глазами-фасетками.
– Сейчас мы откроем гроб и начнём облучать нашего голубчика сигналом, который раскодировали как повеление воскреснуть. – Объяснения Бранлоха, высказанные небрежным тоном, сопровождались повелительным жестом. Молчаливые техники в комбинезонах расценили его как приказ к действию. Вшестером они с трудом сняли массивную каменную крышку саркофага, под которой обнаружился заколоченный гроб из тикового дерева. Пока гроб ставили на водружённую обратно крышку и орудовали ломиком, генерал-лейтенант думал о безутешной вдове, которая сейчас, должно быть, часто-часто всхлипывала от невыразимого горя, находясь в объятиях своего напомаженного героя.
Наконец, гроб распечатали – и в ту же секунду Кёрк пожалел о том, что решил остаться в склепе. Вонь, ударившая в его ноздри, подобно молоту, едва не лишила генерал-лейтенанта сознания. Зажав нос и рот ладонью, он, как и все остальные, наклонился вперёд, чтобы получше рассмотреть тело покойного. Он не присутствовал на похоронах, однако знал, что да Блуах, разбившийся при падении всмятку, к тому же сильно обгорел, и потребовалось всё мастерство бальзамировщиков, чтобы похоронить лётчика в открытом гробу.
Мимолётного взгляда хватило для того, чтобы Кёрк отшатнулся – зрелище, открывшееся его взору, отнюдь не относилось к приятным; так же поступило большинство присутствующих, за исключением профессионалов – судмедэксперта по фамилии Рейлин и Бранлоха. Эти двое представляли собой две противоположности: циничный, лысеющий, розовощёкий Дей Рейлин был настроен скептически и не верил в успех замысла, в то время как худощавый, всклокоченный Пат Бранлох просто излучал оптимизм. Роднила их, несмотря на диаметрально противоположное отношение к запланированному мероприятию, искренняя и бескорыстная любовь к науке.
Рейлин, внимательно осмотрев тело, начал диктовать что-то стоявшему рядом молодому человеку, судя по всему, ассистенту. Тот делал соответствующие пометки в формуляре, прикреплённом к папке пружинным зажимом.
– Костяк многократно переломан и удерживается искусственно, в результате косметических операций, включавших армирование стальной проволокой. Кожа изжелта-серая, высохшая. Жидкость, включая глаза, вытекла. – Рейлин пожал плечами, словно подтверждая, что перед ними действительно покойник. – Явные следы травм, несовместимых с жизнью; налицо процессы аутолиза и трупного гниения.
Бранлох, неприлично хохотнув, послал в бой своих лаборантов. Похоже, он был абсолютно уверен в предстоящем успехе. Проворные ребята в комбинезонах сноровисто установили свои ультракрасные лампы так, чтобы освещать каждый квадратный дюйм тела покойного.
На мгновение Кёрку показалось, что по лицу да Блуаха пробежала лёгкая судорога, – но, присмотревшись, он засомневался. Очевидно, имела место обычная игра света и тени. Рейлин, улыбаясь, вновь пожал плечами – «психофизика» Бранлоха решительно не оказала на труп ни малейшего воздействия.
Бранлох, однако, ничуть не унывал.
– А ну-ка, подключите радиоволны, высокочастотное излучение, сигнал «1»…
В последующие четверть часа он перепробовал и сигнал «2», и сигнал «3», волны разной длины – всё безрезультатно. Кинокамера, установленная оператором на штатив, бесстрастно фиксировала происходящее на плёнку. Кёрка посетила ехидная мысль: узнав о том, что ему угрожает дисциплинарная рота, учёный, вероятнее всего, покончит жизнь самоубийством. Интересно, выберет ли он при этом способ, который сделает невозможными какие-либо опыты по оживлению?
Бранлох, тем не менее, не демонстрировал и тени беспокойства.
– Хорошо, дайте-ка ему разряд, пусть, наконец, проснётся. – Один из техников поднёс две металлических пластины с ручками, изолированными резиной, к вискам покойного. Идущие от пластин провода заканчивались у электрического генератора; второй лаборант, установив на циферблате, регулирующем мощность, минимальное значение, выкрикнул: «Разряд!», – и нажал на кнопку. Послышался громкий треск, труп вздрогнул – но, едва короткий миг всеобщего испуга миновал, присутствующие смогли убедиться в том, что причиной движению тела стал мощный удар током, а не воскрешение.
Бранлох запустил сразу обе руки в свою, как всегда, взлохмаченную шевелюру и начал интенсивно её чесать. Теперь Кёрку стало понятно, почему причёска учёного всегда пребывает в таком ужасном состоянии.
– Не увеличивай мощность, нет, ты только уничтожишь материал – сказал он возившемуся у панели управления лаборанту. – Запусти
