Война Каганатов - Дмитрий Янтарный
— И что ты на это скажешь?
— Это, конечно, многое меняет. Когда я хотел, чтобы ты убил одного из его спутников, я хотел, чтобы он почувствовал боль утраты и осознал, что даже в нашей благословенной Системе есть моменты, которые нельзя исправить. Потому что победа в Состязаниях, пусть даже и заслуженная, вскружила ему голову — и его едва не поймал клан Айон. А так… Система ведь сама дала ему эту силу, других вариантов просто нет. С одной стороны, это прекрасно, ведь это значит, что сама Система поощряет наш план, позволяя мальчишке развиваться одновременно столь стремительно и столь глубоко. С другой же… мне не нравится этот гном. Мальчишка слишком сильно к нему привязывается, и это неправильно. Впрочем, Системе, конечно, виднее, и если ей угодно, чтобы он продолжал жить — пусть будет так.
— Да уж жаль, что хотя бы его не смогли убить, — проворчал Царь, — потому что по твоей же милости мальчишка лет через пять наберётся сил — и придёт сюда мстить уже мне. И тогда я уже не могу ручаться, что он из мести не пустит мою шкуру на десяток пар сапог.
— Не переживай, друг мой, — Мёртвый Король воров пребывал в совершенно счастливом состоянии, и ничто не могло поколебать его спокойствия, — когда мальчишка достигнет такого уровня силы — я лично позабочусь о том, чтобы в этот момент перед ним стояли другие задачи и другие проблемы. И о тебе он даже не вспомнит. Слово Мёртвого Короля воров…
Глава 2.10
Глава 10.
Общим решением было в тот же день двигаться в земли орков. Даже порядком ослабший Сареф поддержал это решение: он не знал достоверно, сколько информации об этом походе стало известно главе клана Мэндрейк. И он совершенно не собирался объяснять ему, как так получилось, что один из членов этой группы умер навсегда, а потом внезапно ожил. Самое досадное, что никто из членов группы ничем не мог ему помочь: со здоровьем у Сарефа как раз всё было в порядке. Просто эта способность вызвала такую дикую усталость, что у него даже зарезервировалось 70% выносливости. Соответственно, выше 30% она подниматься не желала. Но лучше уж провести эту ночь подальше от города, полностью обезопасив себя и от подслушивания, и от лишних вопросов.
Тема новых способностей Сарефа, которую осторожно подняли, моментально была слита, потому что даже в персональной комнате не было никаких шансов, что их не подслушают. Да и вообще… о чём тут было говорить? Напротив, о таком настоятельно стоило молчать, потому что в Системе наверняка найдутся ортодоксы, которые будут искренне уверены, что смерть-навсегда не должна оскверняться такими умениями, и если уж Житель Системы уходит за грани — ему стоит дать упокоиться с миром. При этом тот факт, что такую способность Сарефу сама Система и дала, разумеется, никого интересовать не будет.
Бреннера же случившееся с ним, казалось, потрясло до самого основания. Иногда, когда гном был уверен, что никто на него не смотрит, он оглядывал свои руки и ноги с таким видом, словно это было величайшее сокровище в жизни. Порой Сареф замечал его, тихо разговаривающим с Эргенашем или Кейей. Причём если его отношение к стревлогу просто стало теплее, как к верному спутнику и товарищу, который уже не раз показал себя в схватках, то вот с Кейей у него разговоры были очень странные. Они всегда были достаточно далеко, и подслушать, о чём они говорили, не представлялось возможным. Но вот жесты… порой Бреннер говорил с Кейей, мягко держа её за плечо, а порой и подносил кулак к её лицу. Кейя в ответ на многое из того, что ей говорил Бреннер, лишь фыркала, но всё же кое-что и её заставляло задуматься.
* * *В течение трёх дней они покинули земли клана Мэндрейк. Бреннер и Кейя какими-то только одним им известными способами проверяли слежку за собой и убеждали Сарефа, что клан Айон точно за ними не следует и не следит. Это значительно успокаивало Сарефа: если клан Айон узнает, на что он теперь способен — они, вероятно, половину материка будут готовы вырезать, чтобы его заполучить. Да и очень хотелось верить, что огромное влияние клана Айон всё же ограничивается лишь Севрогандом, и на землях орков есть свои влиятельные кланы, которым не понравится, если к ним начнут совать нос выходцы с другого материка.
А вот следующая неделя для них выдалась крайне нервной. Потому что они пересекали тот самый Хриплый перешеек, о котором упоминала Кейя в тот день, когда Сареф с ней познакомился. Как оказалось, это было довольно мерзкое место с перманентной красной категорией безопасности. По той причине, что этот перешеек не принадлежал ни людям, ни оркам. Раньше они грызлись за него, но едва одна сторона его занимала, как становилась слишком уязвима для нападения другой, у которой под боком были и ресурсы своего клана, и свежие пополнения. В итоге после двух сотен лет и люди, и орки, скрежеща зубами от злости, вынуждены были оставить эти земли ничейными, лишь изредка посылая охранные патрули, и то не дальше, чем на четверть со своих сторон. Привело это к тому, что, как и всякие уважающие себя ничейные земли, Хриплый перешеек наводнили преступники всех рангов и мастей. Собственно, Хриплым он назывался именно потому, что послушать здесь чей-то предсмертный хрип было обычным делом, благо что на территории, где властвовали мародеры и контрабандисты, легче лёгкого было найти оружие, которое чисто случайно снимет с цели одну категорию безопасности… после чего она уже никуда не переродится и никому не доставит проблем.
По этому поводу Кейя, Бреннер и Эргенаш инструктировали Сарефа долго, тщательно и несколько раз доведя его до бешенства. А как тут было не впасть в бешенство, когда Кейя ему популярно разъяснила, что даже если перед ним будут кого-то грабить, убивать или насиловать, он должен будет сделать вид, что ничего не происходит. Потому что на этой территории властвуют два Теневых Символа: один от людей, и один от орков. И потому любое вмешательство в дела, которые их непосредственно не касаются, может стоить им всем жизней. Слышать такое было отвратительно… но на земли орков он хотел, и браслет на здоровье тоже хотел. Так что пришлось согласиться и дать слово, что он будет слушаться любых приказов Бреннера и Кейи.
Те
