Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест
Среди обломков и тел копошились многочисленные муринские солдаты. Среди них выделялся худой капитан, что был во главе этой группы мародёров. Он шарил по карманам убитых солдат, что ехали в этом эшелоне. Находки были скудными, но иногда попадались полезные вещички. У одного он нашёл в сумке несколько мясных консервов, с другого снял новенькие кожаные сапоги, которые убитый даже не успел разносить. Находил и мелкие безделушки, украшения из драгоценных металлов которые можно было обменять у местных на еду и медикаменты. Также очень ценились у солдат ампулы с обезболивающими препаратами, которые нередко использовались не по назначению. Капитан перевернул очередного мертвого солдата, совсем молодого, которому на вид было не больше двадцати и начал его обыскивать. В карманах ничего не было, в рюкзаке тоже ничего, кроме кружек и ложек, парень в надежде снял с пояса медива фляжку, открыл и сделал пару глотков.
– Твою мать! Опять вода! Сраная вода!
– А ты Чак чего ждал? Выпивки? – усмехнулся Орен, который занимался тем же. – Медивы не пьют! Они трезво мыслить любят! Тем более этот совсем юнец.
– Да не ври ты! Они пьют по хлеще наших! Помнишь когда мы взяли городок, который сразу после границы был, ну этот Гродень или Гордень, не помню короче. Так мы там у каждого второго мертвяка во фляжках была выпивка! Да ещё какая! На ягодном спирту! Просто отменная штука! А у этих только вода! А на кой она мне! Вода и так уже третий день с неба льётся вперемешку со снегом!
– Ищи лучше чего бы пожрать! А то мой желудок уже за другие органы взялся!
– Орен! У тебя кроме желудка и жопы, нет ни каких органов! В первый ты ешь, а вторым думаешь!
– Ну тебя Зит во второй орган! Нам собственно других органов в нашем положении и не нужно. Что солдату нужно для счастья? Поесть да поспать!
– И не говори друг! Я бы поспал сейчас с вечера до вечера! А потом бы налил в бокал терпкого вина, вышел бы на балкон и закурил сигаретку!
– О-го-го! Чак! Вернись с небес на землю! Ты куда замечтался-то? Нам бы сейчас хотя бы пару часиков вздремнуть! А то не сегодня-завтра опять к Брелиму попрём!
– Наподдаём врагу в Брелиме и на отдых домой! Надеюсь, война на этом и закончиться!
– Было бы хорошо! А то да Фавии далеко топать.
Капитан Зит, так и остался в армии генерала Тармы. Его роту пополнили свежими бойцами, и вместе с ними капитан вошёл в Гетерский союз. Он принял участие в десятках боёв. Больших и маленьких. Получил несколько ранений и успел немного отдохнуть в госпитале, после чего принял участие в крупном сражении за город Броль, в котором познал все прелести окружения и неравного боя, после же он вновь вместе с армией Тармы двинулся к Брелиму. После одного из боёв за безымянную высоту, Чак узнал, что теперь он не сотрудник горохраны, а полноценный офицер муринской армии, так как Маут издал указ о переходе всех воюющих сотрудников горохраны в состав действующей армии. Раны часто тревожили его, гноились и кровоточили, пару раз ему помогал местный санитар, но толку было мало. Больше всего его беспокоил осколок в бедре. Но, не смотря на все, он был на хорошем счёту у командира батальона, майора Марта. В последнем бою Зит отличился, его рота обошла с фланга батарею вражеских орудий и, захватив ее, открыли огонь с тылу по врагу. За это Март хотел представить Зита и ещё несколько солдат к медали «За преданность и героизм», но Тарма отклонил просьбу, сославшись на множество подобных случаев. Зит довольствовался лишь нагрудным знаком отличия второй степени.
Зит привык к войне, она не казалось ему чем-то мерзким и противным, его вполне устраивало данное положение вещей. Это казалось ему куда интересней, чем разъяснять проституткам и бандитам, что они портят имидж города и страны. Тяжело было привыкнуть лишь к смерти своих солдат, которых ему приходилось оплакивать после каждого боя. Во многом ему помогал его хороший друг, Орен, который умел вовремя поддержать и взбодрить расстроенного капитана.
Обыскав солдат, Чак и Орен залезли в вагон и начали шарить в нем, но там тоже уже все обобрали до них. Единственная находка, которая привлекла внимание Чака – это наручные часы какого-то офицера, но повертев их в руках оказалось, что они сломались.
– Бедные солдатики, совсем повоевать не успели. – закурив сигарету, прохрипел Орен, оглядывая десятки трупов лежащих возле вагонов. – Им же лет по двадцать, а то и меньше, бедняги, даже не постреляли толком.
– Орен, кого ты жалеешь? Тебе жалко, что они наших не поубивали. Мочить их гадов надо, чем больше, тем лучше! Больше потерь у врага, меньше у нас. – с презрением к убитым, буркнул Чак.
– Гетерчане, из них солдаты слабые, думали нас сломить за пару недель, а теперь едва ли свою страну удержат, но говорят фавийские дивизии уже приближаются, аккурат под Брелимом видать и встретимся.
– Я вот, что-то побаиваюсь этих фавийцев, говорят, у них есть такая техника, что ни одна наша пушка не берет, мне один офицер говорил, когда в Анбарских княжествах воевал, видел бронированные чудовища, которые ни один снаряд не брал. Эти танки врывались в их позиции, и отовсюду лилось пламя, а когда они выжигали всех из него выбегали солдаты и добивали оставшихся. – закуривая сигарету, сказал Чак.
– Звучит страшно, но как он тебе рассказал это, рас эти танки всех выжигали, врёт наверно, сказочник очередной. Я бы таких агитаторов сдавал куда следует! А ты как ребёнок поверил.
– А я-то, откуда знаю, сойдёмся в бою, проверим. Хотя я бы хотел такое чудище сжечь! Может тогда на повышение пойду. А то заколебали вы меня уже все. Как-никак теперь мы полноценные муринские офицеры, а не горохрана. Глядишь через год другой не ротой, а дивизией командовать буду.
– Как мы без своего капитана-то? Все к тебе привыкли, некоторые даже любят, хотя как можно любить такого бездарного капитана как ты? – сказал Орен и засмеялся.
– Не смешно. Пошли лучше в барак, передохнём маленько, всё равно здесь ловить больше нечего, всё до нас обчистили.
– И то верно, пошли, хоть поспим, во сне не так жрать хочется.
Они собрали награбленное, Зит переодел сапоги и, закинув
