Царетворец. Волчий пастырь 5 (СИ) - Извольский Сергей

Сверху надо мной (пока сверху) варгрийцы уже планомерно зачищали палубу и отсеки Чародея, снизу подо мной, на палубе и в отсеках сбитой Майей Чаровницы, происходило тоже самое — только здесь возобновили зачистку гвардейцы Альба.

Начиналась, несмотря даже на сопутствующие обстоятельства, обычная боевая рутина. Наемники скорпионов достаточным опытом и подготовкой для подобной работы не обладали — это все же рейдеры, да и артефакторная экипировка у них похуже. Зато скорпионы пригодились для конвойных функций — принимая пленных воздухоплавателей и выводя их на широкую поляну перед зданиями базы снабжения, расконсервированной прибывшими сюда раньше нас имперцами.

— Милостивый Селатья, милостивая Селанья… — услышал я, как бормочет Гонстад, обращаясь к богам-покровителям. Довольно необычным для воздухоплавателя — обычно как покровителей гардемарины выбирали повелевающих ветрами божеств греко-римского пантеона — Эола, Борея, Зефира, например.

Именно из-за необычных имен богов я и обратил внимание на нашего капитана — который сидел на палубе, обхватив голову дрожащими руками. Гонстад явно только сейчас начинал полностью понимать и осознавать, что именно произошло. И что именно сделал конкретно он сам.

— Выпить есть что? — услышал я рядом голос Гомера.

Ментат вновь передвигался грузно и неторопливо, снова превратившись в сварливого дядюшку — не следа ауры той машины для уничтожения всех и всего вокруг, которой он был буквально пару минут назад.

— Есть, — кивнул я, снимая флягу с пояса и передавая ментату.

Впрочем, шутку решил до конца не доводить — столкнутся с яростью ментата мне не хотелось.

— Это вода если что, — произнес я, когда Гомер уже скрутил крышку и намерился сделать глоток.

— Очень смешно, — даже не закрыв фляжку, бросил мне ее Гомер и фыркнув, направился в сторону рубки. На идущих ему навстречу Алисию и Марию, которые недавно покинули убежище бронекапсулы, он даже внимания не обратил.

Девушки, оказавшись на мостике, не скрывая удивления осматривались по сторонам. Ну да, есть чему удивляться. Картины вокруг, конечно… живописные. Не каждому художнику батального жанра хватит фантазии даже чтобы представить подобное.

Два сцепленных в падении аэростата на земле, еще один в отдалении — оплетенный древесными побегами словно паутиной, призрачные силуэты адских скакунов, многочисленные дымы, поднимающиеся в небо, группы наемников, ведущих пленников в синих с золотом мундирах императорского флота…

— Вот примерно так все и со мной последнее время происходит, — произнес я, широким жестом обводя панораму частично разрушенной базы снабжения и окружающего ее леса.

— «Так» это как? — поинтересовалась Мария.

— Быстро, дерзко, резко, — усмехнулся я. Только сейчас чувствуя, как от прилива адреналина у меня сейчас у самого начинают подрагивать руки.

Я в очередной раз прошел по лезвию бритвы: два крейсера все же столь серьезная сила, что умудрится мало того, что выйти живыми после встречи с ними, так еще захватить оба, пусть один из них и поврежден серьезно, это невероятное событие. Достойное того, чтобы попасть во всемирную историю.

Вдруг почти ослепив нас всех, сверкнула яркая вспышка. И еще одна, после чего в лицо дохнуло упругой воздушной волной. В небо, неподалеку от нас, поднималось сразу два высоких столба лириумного огня.

Заправочный док, от которого совсем недавно поднялся Батарнский чародей, перестал существовать полностью. И нам очень, просто очень повезло — потому что энергия вырвалась не в виде взрыва, а просто потоком высвобожденного лириумного пламени.

— А что и как здесь вообще… произошло? — как только столб огня неподалеку начал опадать, спросила Мария.

— Позже расскажу, — уже вполне деловым голосом ответил я.

Некогда сейчас рассказывать — вспышка высвобожденной энергии помогла мне взять себя в руки и вернуться в реальность. Работать надо, дел теперь по самое горло — гораздо больше чем было десять минут назад, когда я сидел в кают-компании и вел с Алисией, Марией и Гомером неспешный разговор о ближайших планах.

Невиданная полоса удач на моем пути к Риму продолжалась, и очень не хотелось ее спугнуть лишней расслабленностью.

Глава 18

Работа на базе снабжения Юргорден кипела. Усмирение магических выбросов, фильтрационные мероприятия пленных, совещания в попытках решить как снять Майю с Чаровницы, подготовительные мероприятия к этому, очистка от древесной паутины Чародея.

Мы копали землю, рубили деревья, разбирали строения — и все без малейшей помощи магии. Спасибо смелому капитану Батарнского чародея: жрицы Живы теперь просто не могли использовать силу природы. Слишком велико было возмущение стихий вокруг после того, как Батарнский чародей попытался аварийно взлететь и чуть было не уничтожил Место силы в сердце базы снабжения флота. И сейчас жрицы во главе с Цветаной пытались погасить буйство стихий. Для того, чтобы когда мы сможем подготовить хоть один из кораблей к взлету, можно было подняться в воздух без боязни снова устроить локальную стихийную бурю.

Жрицам было невероятно тяжело, но и нам непросто — для ручной работы катастрофически не хватало людей. Брат Марии, как мы и договаривались ранее, уже выдвинулся с отрядом сопровождения в сторону Тавроса, направляясь на сбор капитанов Гильдии наемников. А так как выступать он должен был как облеченный властью командир отряда, то и практически весь отряд скорпионов он увел с собой. Для подтверждения своего права: коммуникаторы ведь больше не работали. Поэтому прежде чем принять и подтвердить выполнение контрактов, брат Марии должен был оповестить и подтвердить Гильдии, что теперь он, а не сестра, глава наемного отряда скорпионов. Марию, кстати, подобная перспектива определенно не обрадовала. Но ни спорить, ни возражать девушка не стала, хотя после того как брат убыл, девушка ходила слегка потерянная и растерянная.

Давно отгорел алый закат, а фронт работы, как казалось, ничуть не уменьшался. Майя по-прежнему лежала на Элькидийской чаровнице — также, как они и приземлились здесь недавно. Но пусть на первый взгляд ничего не изменилось, нами по факту был проделан просто титанический труд по подготовке взлета. Зато на Батарнском чародее изменения были явно заметны — древесная паутина, обрубленная, лежала под кораблем, крейсер полностью лишился опутывающей его привязки.

Вокруг кораблей то тут, то там виднелись лежащие фигуры — вымотанные гвардейцы Альба и варгрийцы, заканчивая работу валились на землю иногда прямо там, где стояли. При этом грязные, усталые Альба и варгрийцы разительно отличались от чистеньких пленных флотских, которые по-прежнему были собраны тесной группой на поляне между кораблями.

В теории, я мог конечно попробовать привлечь к делу кого-то из пленных воздухоплавателей. Но сделать это можно было только силой принуждения: командующий группой из двух крейсеров был жив, и приказ о капитуляции командам мог отдать только он. Только отдать он пока такой приказ не мог, даже если бы захотел, потому что сейчас находился где-то внутри Чаровницы. Глубоко внутри: в рубке крейсера, которую мы вмяли в корпус при приземлении.

Ломать же людей, заставляя их работать, тем самым нарушая статьи о капитуляции и все неписанные правила ведения войны я не хотел. Да и не мог — тот, кто так делает, ставит себя на заведомо более низкий уровень восприятия. С подобными персонажами серьезные разговоры никто не ведет — это варварство в чистом виде, в этом нет никакой чести. А где нет чести, там нет и не может быть первого сословия. Мне же еще, если все получится, в Ассамблее выступать в самое ближайшее время — а если я сейчас начну нарушать правила ведения войны, писаные и неписаные, меня туда просто на порог не пустят.

По этой же причине не стоило надеяться на то, чтобы оставив здесь Майю и Чаровницу, продолжить путь на Батарнском чародее. Как только мы покажем намерение поднять крейсер в воздух, или даже приблизиться к установкам римского огня с целью изучения или демонтажа, протокол самоуничтожения наверняка будет задействован кем-то из присутствующих здесь пленных офицеров. И несмотря на это, Батарнский чародей все же был очищен нами от древесной паутины — и когда мы над этим работали, я видел скрытые усмешки во взглядах флотских. Видел и недоумение в глазах варгрийцев, но среди них вопросов мне никто конечно же не задавал.