Ванька-взводный - Комбат Мв Найтов
– Есть, будем и вам делать копию.
– А мы с вами ранее встречались?
– Один раз, в феврале этого года, после моего возвращения из-под Бреста.
– Точно! Сейчас припоминаю, тогда у вас борода была и выглядели вы совершенно по-другому.
– Зимой без нее холодно.
– Так, места сосредоточения, и сколько войск планируете перебросить в район Овруча. Там требуется не менее… – маршал чуть задумался.
– Нам более шести дивизий не набрать и не перебросить, тащ маршал.
– Да, скорее всего так. – Он снял трубку телефона, и через несколько минут разговаривал с Фербенксом. – Еще на две дивизии транспортников можете рассчитывать. Топливо, топливо и еще раз топливо. С учетом пополнения запасов 60-й армии. Соляр не забудьте.
Он вновь схватился за телефон и назвал уже знакомый позывной штаба Центрального фронта. Затем еще два позывных.
– Товарища Молодого… Да-да, я. Посылаю к вам товарища Архипова, из группы Юрьева, с интересным предложением. Займитесь этим плотно.
Позывной командующего 60-й армии был знаком Ивану, но плотно они еще не общались.
– Так, товарищ подполковник, с сегодняшнего дня, вот ваш позывной по ВЧ, доклад мне или дежурному в 21.30 ежедневно. Я доложу о вашем предложении товарищу Сталину сегодня. Конечно, какое он примет решение, мне неизвестно, но его интерес к этому вопросу и вызвал ваше появление здесь. Мне было приказано отобрать лучший вариант из шести. Пока мой выбор пал на вашу операцию. Остальные заметно мельчат или наоборот страдают «маниловщиной». Действуйте!
Через четверо суток маршал прислал с очередным самолетом несколько бумажек, на одной из которых синим карандашом расписался сам Верховный. План операции был утвержден им, и Ивана от нее не отодвинули. Это радовало!
Глава 20
На «собственном» направлении
Воспользовавшись появлением в Москве, к тому же обладая здесь машиной и пропуском «куда-хочешь», грех было не заглянуть к Евгению, тем более что его полностью и целиком перевели на «новую тему»: вместо авто и бронемашин он теперь занимался гранатометами. А так как Иван побывал в настоящих боях с использованием этого оружия, то решил «немного исправить» получившийся гранатомет, точнее, его гранату. Сам гранатомет в «исправлении» не нуждался: у него имелась камора, в которой и происходило горение вышибного заряда, благодаря чему удалось поднять скорость вылета гранаты и достичь отметки в 250 метров для прямого выстрела, но этого было недостаточно, чтобы обезопасить расчет. Плюс хотелось избавиться от облака бурого цвета, которое действительно сильно демаскировало стрелка. Женя находился на окраине Москвы, неподалеку от того самого Измайловского полигона, где и испытывали это оружие. Некогда это место носило название «Мастяжарт», мастерская тяжелой артиллерии, теперь рядом с ним работало СКБ-47. Там на стол Евгения он молча положил записку: «требуется поговорить» и приложил палец к губам. Женя кивнул, понимая, что в условиях того, что рядом находилось достаточно много людей, незнакомых Ивану, он разговаривать не будет. Он встал и вышел за Иваном.
– Я из-под Курска, у станции Поныри опробовал гранатомет по реальной цели. У него явно недостаточная дальность и мала скорость вылета. Дымный порох слишком демаскирует позицию, и оставлять ее требуется мгновенно, особенно в безветренную погоду.
– Мы пробовали несколько вариантов с активной гранатой, но результаты отрицательные. Стрелок попадает под действие струи газов.
– Возьми. – Иван передал ему наброски выстрела и отдельно сопловой насадки. – Мне кажется, что вот такое решение будет оптимальным, запуск двигателя должен происходить до момента полного выхода из ствола, но на некотором расстоянии, равном примерно длине двигателя. Сопла до выстрела – герметически закрыты.
– Ну что ж, это идея. Попробуем. Вы надолго?
Иван взглянул на часы.
– Нет, Женя, больше времени у меня нет. Действуй! – Иван протянул руку, повернулся и пошел из курилки вниз по лестнице.
– Чего он хотел от тебя? – спросил Евгения его коллега, выбивавший об руку мелкие табачинки из мундштука папиросы.
– Хочет увеличить скорость полета гранаты.
– Вот пусть сам и попробует ее увеличить. – Коллега затянулся папироской, манерно отставил руку. – Так ведь нам прикажет.
– Вообще-то он – главный конструктор, а мы так, покурить вышли. Он уже приказал, это его гранатомет, вот только делать его ему некогда. Он из-под Курска, он их испытывает на немцах.
– Он – главный? А чего ж ты не сказал! – Бросив папиросу, инженер бросился вниз по лестнице, но выскочив из дверей НИИ, он увидел только заднее колесо джипа, уже завернувшего налево. Вернувшись в курилку, он решил пройти мимо Жени.
– Постойте, что вы хотели сказать Артемьеву?
– Что неверно проточки сделаны, им отрицательный угол задавать требуется, чтобы нагар пороховой снимали.
– Считайте, что сказали, эти вопросы, как ведущий инженер, могу решить и я. Следующий раз, если появилась какая-то идея, не нужно ждать главного, он здесь будет появляться не часто. А решать проблему придется нам.
Но, видимо, молодому человеку требовалось показать именно «большому начальнику», что он не просто штаны протирает в КБ, а подслеповатый лейтенант ему таким начальником не казался.
А самолет Ивана, до которого он добрался через двадцать минут после разговора, сразу по его прибытию начал прогревать двигатели. Этот вопрос в Генштабе и в особом отряде был отработан как никакой. Три буквы в начале и в конце бодограммы устанавливали приоритеты для всех. Бодо вывел его «заказы» на самый верх запросов, так как эти три буковки означали: «на контроле Ставкой». И тут исполнителя запросов не спасет ни одна отговорка, слова «не предусмотрели» там было «не предусмотрено». Иван впервые попал в этот круговорот, и ему самому требовалось приспособиться к такому темпу, так как командир экипажа с ходу показал Ивану на часы. Он «опоздал» на несколько минут к плановому вылету. В некоторых случаях это могло привести к большим проблемам.
– Наверстаем в воздухе, – ответил командир корабля после того, как подполковник извинился за опоздание.
Кстати, «свою» машину он просто оставил у стоянки. «Ключей» у нее не было, все включалось черной кнопочкой слева от руля, там замыкалась «масса» аккумулятора. Никаких противоугонных средств не существовало. Выезд с территорий организовывался через КПП. Машину уберет и перегонит на стоянку механик или моторист самолета. Некоторое время машина постоит там, затем ее перегонят в автопарки наркомата обороны. Их шесть и все они в центре города. Обратно ее подадут по запросу, с водителем. Если человек, ею пользующийся, вернется раньше на тот же Центральный аэродром, то найдет ее на стоянке, выжмет эту самую кнопку, затем ногой педаль стартера, одновременно пяткой нажимая на «газ», и левой ногой выжав сцепление, включит передачу и рванет к КПП, выполняя свою функцию в сложнейшем механизме управления войсками.
Пересев в Старом Осколе в другой «виллис», теперь с водителем и адъютантом, Иван выехал в Щигры, где передал Рокоссовскому пакеты из Москвы и уведомил его, что получил «собственное» направление.
– Жаль, откровенно жаль, Иван Иванович. Я планировал ваше участие на вскрытии
