Ответный удар (СИ) - Шу Алекс

«Опель» рванулся вперед, вспахав носом снежный пласт, и покатился со склона, набирая ход. Через несколько секунд он залетел на дорогу, развернулся, прощально мигнул фарами, и помчался к трассе. Ненадолго остановился, пропуская летящую машину, повернул и влился в поток транспорта.

– Надеюсь, у него всё получится, – вздохнул капитан, наблюдая за уезжающей машиной. – Давай, Гельмут, спускаемся.

Немец привычно кивнул, и аккуратно выжал педаль сцепления. Машина рванулась вперед и покатилась по склону. Нас мотало в разные стороны. Капитан уперся руками в бардачок, Я, находясь, сзади, вцепился в спинки сидений, Гельмут с сосредоточенным лицом склонился над рулём, поворачивая его, то в одну, то в другую сторону. Управлял он машиной отлично, виртуозно уворачиваясь от маячащих впереди деревьев и больших кустов. Нашу машину тряхнуло. Мы, наконец, выехали на пустую дорогу. Немец бросил быстрый взгляд на зеркало заднего вида, развернулся и поехал к трассе. Пропустил грузовик «Ман», юркий «Фольксваген Жук» и тоже повернул влево, подальше от поворота с машинами преследователей.

Капитан снова схватился за рацию.

– Багира, прием. Балу на связи.

– Слушаю вас, Балу, – отозвалась рация.

– Мы ушли. Уезжаем дальше по трассе. Ориентиры, – Сергей Иванович глянул в окно, увидел табличку «München 700 km» и продолжил, – Направление – Мюнхен. Тут ещё табличка на дороге висит, что до него 700 километров. Сейчас аккуратно уезжайте, чтобы не привлечь внимание наших друзей, едите по этой трассе, никуда не сворачивая. На связь выходите в крайнем случае, чтобы не разряжать рации. Мы будем вас ждать на ближайшей заправке или кафе. Найдёте нас по машине. Вопросы есть?

– Нет.

– Как обстановка?

– Пока всё спокойно, сидят в машинах.

– Отлично, тогда ждем вас. Конец связи.

– Выезжаем. Роджер.

– Гельмут, тебя по этой машине вычислить могут? – спросил капитан, откладывая рацию в сторону.

– Навряд ли, – усмехнулся немец. – Я её по подложным документам брал. Ещё парик одел и очки с простыми стеклами. И менеджеру отличные чаевые кинул, чтобы сильно не придирался. Он думает, что я машину взял, чтобы тайно с любовницей уикенд провести. Так что быстро не найдут.

– Это хорошо, – кивнул Сергей Иванович. – Если что, уходи со всеми своими в ГДР. Мы поможем. Способы связи знаешь, а ребят я предупрежу, чтобы посодействовали. А там тебя тоже одного не оставят. Я с Петром Ивановичем поговорю, а он с Вольфом, чтобы прикрыли, помогли тебе и твоим близким обустроиться.

– Спасибо, Сергей – Гельмут на секунду оторвался от дороги, глянул на сидящего рядом капитана. В глазах обычно невозмутимого коммуниста мелькнул огонёк благодарности.

– Буду иметь в виду. Если станет совсем горячо, обязательно воспользуюсь твоим предложением.

– Договорились, – улыбнулся капитан.

Машина летела вперед, жадно пожирая километры. Через сорок минут вдали показалась заправка. На её территории раскинулся небольшой магазинчик, вместе с кафе для водителей, решивших немного передохнуть, выпить чашку кофе и перекусить.

– Здесь остановимся, подождём ребят, – решил Сергей Иванович.

Кафе встретило нас пустыми столиками. Дородная барменша в белом переднике, напоминавшая буфетчицу с советских плакатов, приветливо улыбнулась.

Сергей Иванович перекинулся с нею несколькими фразами и вручил несколько купюр. Затем мы сели за столик, выбрав место рядом с прозрачным окном-витриной, чтобы наблюдать за окружающей территорией.

Барменша принесла на подносе чашечки с дымящимся кофе, сахарницу, тарелку, полную сэндвичей с зеленью и ветчиной, небольшой горшочек с бульоном, в котором плавали толстенькие баварские колбаски, распространяющие одуряющий мясной запах. К этому всему прилагались, небольшие щипцы, чтобы их было удобно вытаскивать, три миниатюрных ножика и пиала с горчицей.

Еда оказалась выше всех похвал. Сэндвичи – свежие и мягкие. Тонко порезанная ветчина таяла во рту. Горячие колбаски в сочетании с острой горчицей оказались шедевром германского кулинарного искусства. Когда мы с Сергеем Ивановичем придвинули к себе чашки кофе, Гельмут неожиданно поднялся.

– Сигареты в машине оставил, пойду, покурю, – улыбнулся он, заметив наши недоуменные взгляды.

– А ты что, куришь? – удивился я. За всё время, пока мы ездили, я ни разу не видел, чтобы он доставал сигареты.

– Немного. Иногда после сытного обеда или ужина тянет, – признался немец. – Вы пока кофе пейте, а я подымлю на улице.

– Хорошо. Мы тоже минут через пять-десять выйдем, – ответил капитан. – Будешь брать сигареты, Попробуй с ребятами связаться. Может, они уже на подходе.

– Свяжусь.

Через минуту Гельмут был уже в машине. Дернул рукой, открывая бардачок и доставая спрятанную там рацию. Затем пригнулся вперед, пряча её от посторонних глаз.

– Разговаривает, – довольно заметил капитан, отпивая кофе. – Видишь, губы шевелятся. Значит, вышел на связь с ребятами.

Немец что-то ответил, выслушал невидимых собеседников, затем уложил рацию обратно в бардачок. Повернул ключ, заводя машину, и два раза махнул нам рукой, предлагая быстрее выходить.

– Что-то случилось, – озабоченно произнёс Сергей Иванович. – Идём.

Капитан встал, улыбнулся, и прощально взмахнул рукой, что-то приветливо ответившей на немецком буфетчице и быстрым шагом пошел к двери. Я зашагал следом. Мы уже подходили к машине, как на дороге показались знакомые очертания красной «джульетты». Машина мчалась, по трассе, но увидев нас, вильнула на обочину и резко остановилась на другом конце дороги. «Форд» идущий сзади, чуть не врезался в неё и вылетел на встречную, чудом избежав столкновения. Автомобиль притормозил, из него выпрыгнул истошно орущий пузатый дядька. Толстяк был настроен решительно, несся вперед к «альфа-ромео», держа в руках длинную деревянную дубину. Из «джульетты» выбралось четверо высоких крепких парней. Один из них махнул рукой с зажатой в ладони «корочкой» документа и коротко пролаял фразу на немецком. Пузан злобно сплюнул, что-то крикнул в ответ, развернулся и гордо зашагал к своей машине.

– Они представились сотрудниками ВКА, аналога ФБР в Америке, – тихо проинформировал Сергей Иванович, замерший возле «мерседеса», – Пока бежать не будем. Стрелять тоже. Сначала узнаем, что им нужно. Наши ребята, судя по разговору Гельмута, где-то недалеко и находятся на связи. Если что, вырубаем их и уходим. Ты стой и молчи, пока я разговариваю. Когда скажу «йя» берешь на себя ближайшего.

– Сделаю, – пообещал я.

Остальные трое быстрым шагом приближались к нам. Четвертый, отвлекшийся на разборку с водителем «форда», захлопнул дверь и присоединился к ним.

Шедший впереди мужчина лет 40-ка с породистым, чуть вытянутым лицом вскинул руку с зажатым документом. Я только успел увидеть «Bundeskriminalamt», фотокарточку этого типа и имя «Rudolf Meier» под надписью «полизей».

Мужик закатил небольшой монолог на немецком. Слух уловил только «Альфред Маккой». Сергей Иванович, улыбаясь, ответил. Полицейский нахмурился и взял его под руку, что-то коротко рявкнув. Его спутники приблизились и напряглись. Один из них, подхватил меня за локоть. Краем глаза увидел, что четвертый, постучал в окно к Гельмуту и жестом пригласил его выйти из машины.

Ещё заметил, что на дороге показался знакомый серый силуэт. Фольксваген притормозил метрах в пятидесяти от нас, не доезжая до заправки. Полицейские стояли спинами к нему, были заняты нами, и машину не заметили. Крепкий круглолицый полицай, выше на полголовы, что-то злобно прорычал, дернув меня за локоть.

Я напрягся.

«Сейчас начнётся».

– Йя, – широко улыбнулся Сергей Иванович, в ответ на короткую команду собеседника и подталкивание к машине.

Я покорно двинулся вперед, сделал вид, что споткнулся, и начал падать на круглолицего. Полицай инстинктивно схватился за меня, помогая удерживать равновесие. Мои руки обхватили воротник плаща сотрудника БКА, резко рванули его на себя. Одновременно резко влепил лбом навстречу приближающему лицу, сминая переносицу. Хрустнула кость, голова полицая мотнулась назад, глаза закатились, он опрокинулся назад, встречаясь затылком с асфальтом. Я чуть попридержал падающее тело, добавил ему прямым в подбородок и аккуратно уложил на землю. Полицай лежал в глубоком ауте, закатив глаза, переносица улетела вбок, из ноздрей тонкими струйками сочились ручейки крови.