Пустой (СИ) - Кормильцев Александр
Взяв копье на изготовку, подобрался к бойнице, выглянул наружу — никого. Высунулся чуть дальше, глядя уже не на стену, а вниз, под нее. Там и обнаружил топтуна. Он лежал на спине, задрав лапы вверх, словно сдающийся в плен вояка. Расстояние было велико, но я всё же разглядел торчащий из широко раскрытой пасти твари, толстый кончик древка болта с оперением.
Выходит, когда одержимый рванулся ко мне, раззявив пасть, я нажал на спуск, зарядив болт прямехонько в его распахнутый рот. Но, то ли от испуга, то ли от того, что произошедшее заняло доли секунды, я не успел увидеть этот момент. Видимо, нажал на спуск, уже выдергивая тело из облюбованной бойницы.
Ай да я, топтуна уложил! Пускай несознательно, не в контактном бою, а болтом из самострела. Но зато, всего лишь одним болтом и так эффектно, прямо в пасть!
— Антошка, беги сюда, я топтуна свалил! — мальчонка, стоял на том же самом месте, где я его и оставлял. Он наблюдал за происходящим немного испуганным взглядом. Зато после моих слов побежал вперёд, весело хохоча и размахивая любимой деревяшкой.
Пока он бежал, снизу послышалось еще урчание и мне пришлось снова попросить мальчонку быть потише. Сам же поднял с полу самострел, зарядил, прислушиваясь к раздающимся снизу звукам и ободряюще подмигивая притихшему мальцу. Оружие только что показало себя с лучшей стороны, так что будет нелишним в такой ситуации держать его на боевом взводе. Только после всех приготовлений аккуратно высунулся за край стены, выглядывая урчащих одержимых.
Их оказалось сразу трое. Сначала я подумал, что это бегуны, но, приглядевшись внимательно, сделал вывод, что это еще один вид одержимых. И судя по всему, этот вид находился в самом начале развития тварей. Все трое сохранили одежду, один, правда, был без штанов, но, кроме этого, от товарищей ничем не отличался. На первый взгляд они больше всего походили на киношных зомби из низкобюджетных фильмов, ну или на алкашей, перепивших сивухи. Двигались вяло, ходили медленно, даже странно, что поначалу принял их за резвых бегунов. Те, в сравнении с ними просто метеоры. Как именно называли этот вид одержимых местные я не знал, наверняка какой-нибудь медляк или дохляк. Да на таких, пожалуй, и внимание обращать не стоит, от них и ребёнок легко убежит. Видимо, как и прочие одержимые, привлеченные суетой в посёлке, эти доходяги притащились сюда. Но забраться на стену им явно не суждено, они и ходят-то еле-еле.
В следующий момент я понял, что карабкаться наверх им и не нужно, их еда и так рядом. Как только они появились, то, увидев мертвого топтуна, отошли подальше от туши, видимо опасались, что тот все ещё жив. Тот, что без штанов, вообще за угол утопал, и с минуту не показывался после этого. Но, постепенно дохляки начали смелеть, потихоньку подступаясь к не подающей признаков жизни твари. Спустя еще минуту-другую, одержимые уже дружно и совершенно неуважительно грызли труп старшего собрата. Выходит, начинающие одержимые настолько слабы, что питаются, в основном падалью. Причём не делят её на свою и чужую, с бессовестным цинизмом предаваясь радостям каннибализма. Шкура у топтуна была крепкая, и дохляки крутились, пытаясь найти место помягче. Вот один сосредоточился на шее, другой впился в одну из подмышек, что будет грызть третий я смотреть не стал. Неприятное зрелище.
Оторвался от бойницы, посмотрел на замершего в ожидании мальчугана. Поначалу хотел показать ему застреленного мною топтуна, но после того, что там устроили его родственники-каннибалы, передумал. Не нужно ребёнка травмировать такими зрелищами, меня самого аж передернуло от увиденного. К тому же эти падальщики сейчас лопали честно убитого мною топтуна, наверняка и ценное содержимое затылочного нароста сожрут, а может им не интересны виноградины и горох. Хотя, разницы нет, все равно спуститься за трофеями не выйдет.
— Тятенька Пустой, ну и цего тама, показите таптуна? — мальчонка понял по моему виду, что опасности нет, потому и решился заговорить. Видимо, ему было скучно сидеть без дела, он вновь крутил свою палочку и глядел на меня глазами, полными ожидания.
— Нет, Антошка, нечего там смотреть, не видно ничего толком. — я немного соврал, но оказалось, что особого желания глядеть на топтуна у мальчугана и не было, это стало понятно после следующей его фразы.
— Ну и хаясо, посьи узе к мами!
— Пошли, конечно, уже сейчас пойдем! — сказал ободряюще, а сам вновь задумался, пытаясь понять, куда же всё-таки делись женщины, дети, а также их защитники. Может, спустились в поселок и пошли другой дорогой?! Ага только дорога здесь одна, прямо по улице. А все прочие тропинки между пристройками на задах. Конечно, минуя их можно добраться до следующей улицы, но такой толпой по этим закоулкам. Да и какой в этом смысл?!
Так и не найдя хоть сколько-нибудь стоящего ответа, поднял взгляд, вновь окидывая стену поверху. В следующий момент, грубо схватил мальчонку, резким движением задвигая его себе за спину, а сам шагнул вперёд, навстречу несущемуся на меня бегуну. Не стал мудрить с оружием, в руках был заряженный самострел. Просто навел его на мчащуюся тварь, но не стрелял, ждал, когда подбежит поближе. Стрелок из меня тот еще, лучше бить в упор, чтобы наверняка. Одержимый несся прямо, без затей, радостно урча так скоро обнаруженному мясу. Но мясо было непростое, с зубами и сейчас как раз собиралось показать эти зубы. До вытянувшего вперед руки бегуна оставалось метра три, когда, замерев и задержав дыхание, потянул за спусковую скобу.
Чудовище рухнуло под ноги с пробитой болтом головой, засучило, задергало конечностями, потом затихло.
— Исё адин! Тятенька Пустой, тавай смотьеть, циво униво есь! — прекрасно видевший все произошедшее из-за моей спины мальчуган был в восторге, ему интересно было, какими трофеями порадует нас очередной бегун. Вот же развлечения у местных детишек, собирать потроха убитых чудовищ! Хотя, тут у всех такое развлечения, точнее не развлечение, а охота. Причём обусловленная нежеланием пощекотать нервы, а жизненно важной необходимостью. Ведь без живца местные умрут, а без виноградин живца не бывает. К тому же, как я понял, трофеи из одержимых являются не только основой для полезных напитков, но и аналогом валюты. Не знаю, какой тут курс, но из разговоров было понятно, что золото тут не в ходу, а бородокосый прямо заявил, что полученные с кусача трофеи можно пустить “на мену”. Вот и получается, что одержимые тут еще и ходячие денежные мешки. Потому и интересно мальчугану, сколько монеток получится достать из очередного “кошелька”. Что поделать, Антошка — ребёнок этого мира, а каков мир, такие и развлечения у его детей.
Я уже и впрямь потянулся за ножом, чтобы проверить количество виноградин, спрятанное в затылочном наросте одержимого. Видимо, эйфория после того, как легко, хоть и нервно, расправился с топтуном, до сих пор меня не покинула. А красиво получивший выстрел с трех шагов по бегуну добавил этому чувству еще энергии. Я расслабился, потерял бдительность, за что и поплатился.
— Беги, Антошка! — крикнул мальцу, не оборачиваясь, а сам подхватил самострел, взвел его, вставил болт, выстрелил — мимо. Неудивительно, дистанция великовата, метров тридцать до цели. Снова согнулся, подхватывая крючком тетиву, выпрямился, взял самострел на изготовку, потянулся за болтом, бросив взгляд за спину.
Мальчуган послушно улепетывал, только пятки сверкали. Он уже подбегал к вытянутому строению дозорной, где Тимофей выдавал мне копье. Понятливый малый, я бы тоже улепетывал, да нельзя, можно только отступать. Потихоньку, вот так, вот так, остановиться, выстрел. Натянуть, потянуться за болтом, продолжая отступать, ещё выстрел. Надо время выиграть, задержать тварь, может и спасётся мальчонка. Хотя не знаю, как буду задерживать такое, хотя бы в ногу попасть, замедлить.
Только увидав издалека забирающуюся на стену тварь, поначалу подумал, что это кусач, только матерый какой-нибудь. Но, когда чудовище встало на площадке во всей своей красе, понял, что ошибался в составленной мною последовательности эволюции одержимых. И что приконченный бородокосым на том пустыре кусач далеко не последний в цепочке развития тварей. Если кто и будет последним, то только вот это чудовище. Последней ступенью их эволюции и последним, что увидишь перед смертью. Потому что пережить встречу с такой тварью вряд ли получиться. Даже издали одержимый своим видом внушал страх, холодным потом стекающий по спине, сокращающий мышцы ног и заставляющий колени конвульсивно подрагивать. Тварь высотой хорошо за два метра, огромная, поверх, даже с виду толстой шкуры покрытая каким-то подобием кости, в виде несимметричных пластин, нашлепанных на голове, верхней части туловища и руках. Пробить эту шкуру, не говоря уже о пластинах, жалким болтом из самострела и думать нечего.
