Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Псы господни
— Можете сходить и по-малому и по-большому! — обратился контр-адмирал к охраннику. — Мы здесь подежурим!
Охранник перевел взгляд на директора — это было правильно, синьор моего синьора не мой сеньор, — директор Манфреди кивнул. Охранник подошел к двери, проверил, заперта ли она, потом удалился в глубь здания.
— Как эта дрянь сюда попала?! — требовательно спросил контр-адмирал.
Манфреди с ужасом вспомнил. И врать было бессмысленно — Кантарелла, кстати, тоже должен был это помнить.
— Синьор контр-адмирал, у нас на днях вышла из строя система кондиционирования, я вынужден был пригласить специалиста по починке.
— Какого специалиста? — продолжал допытываться контр-адмирал. — Вы его знаете? Работали с ним раньше? Он итальянец?
— Нет, сэр, — обреченно сказал Манфреди, — это был новый человек. Мы работали с ним в первый раз.
— Он был итальянцем?
— Да, сэр, из местных. Его вывеска была рядом с вывеской того специалиста, с которым мы обычно работали. Когда сломался кондиционер, я поехал, и…
— Как интересно… — контр-адмирал недобро улыбался. — А что случилось со старым специалистом, а? Если его контора была в том месте, куда вы поехали, почему бы не пригласить именно его?
— Его убили, синьор. Я не знал этого, узнал, только когда приехал. Делать было нечего, у нас шла операция особой важности, а аппаратура на такой жаре могла в любой момент выйти из строя, и поэтому…
— Когда убили старого специалиста? — перебил контр-адмирал.
— Накануне, сэр. — Манфреди уже понимал, что отставка — это самое меньшее, что он заслуживает. — Его жена была вне себя от горя. Его убили на улице, наверное, потому, что он отказался платить дань. Здесь такое часто бывает…
Все то, что произошло, имело в своем основании именно деквалификацию. И происходит она вот почему. Когда ты играешь с сильным соперником, равным тебе по силам или даже сильнее, ты и сам становишься сильнее, даже если проигрываешь. Любой спортсмен подтвердит вам это. А если ты играешь с заведомо более слабым соперником, ты и сам деквалифицируешься. Вот почему сильнейшими в мире были русская и британская разведслужбы — это были смертельные враги, и они постоянно играли друг против друга. Когда играешь на таком уровне, начинаешь шевелить мозгами, во всем видеть подвох, никому не доверять, сопоставлять факты. Специалиста, который обычно обслуживал разведцентр, непонятно с чего убили на улице, тут же рядом яркая вывеска другого специалиста, непонятно с чего вышел из строя кондиционер, когда идет операция особой важности. Русский или британский разведчик высокой квалификации, перед тем как бросаться в омут, сопоставил бы факты — просто на автомате, по привычке, и пришел бы к выводу, что что-то неладно. А вот директор привык совсем к другому уровню игры. Здесь, на северо-восточной оконечности Африканского континента, хитрость и расчетливость заменяла тупая, совершенно невероятная жестокость. Директор не обратил внимания на то, что человека ни с того ни с сего убили на улице, просто потому, что это здесь происходило постоянно. Не заплатил дань, понизил цены ниже уровня, о котором договорились, просто мешаешь в торговле соседу — тра-та-та! И проблема решена. Насилие, которое в других странах заканчивалось тюремным сроком или смертной казнью, здесь было чем-то вроде капитала. Убийц, разбойников, террористов почитали в племенах и родах, и каждое племя, перед тем как связаться с другим, наводило справки о том, сколько в другом племени есть людей, готовых убивать. И раздумывало над тем, стоит ли овчинка выделки. Истории о том, как вырезали целую семью, а то и целую деревню за то, что когда-то у кого-то один дедушка убил другого дедушку за то, что отбирают слишком много воды из скважины, за то, что перебивают торговлю, за то, что увели стадо скота, передавались из уст в уста, видеозаписи казней, расправ, взрывов на дорогах переписывались с телефона на телефон, продавались на дисках и видеокассетах в любой лавке. Директор Манфреди отвык от тонкой игры, привык к грубому и нерассуждающему насилию — и стоит ли осуждать его за то, что он попался на крючок как распоследний глупый карась.
— Значит, произошло вот что. Некто, кто заранее знал об операции и знал, кто именно обслуживает кондиционеры в разведцентре, заранее договорился с тем ремонтником, скорее даже открыл лавку рядом специально…
— Синьор контр-адмирал, со всем уважением замечу, что этого ремонтника надо задержать как можно скорее, послать оперативную группу, — перебил мысли контр-адмирала капитан фрегата Кантарелла.
— Не спеши, мой мальчик, — снисходительно ответил контр-адмирал, — это успеется, тем более что я готов поставить тысячу лир против распоследнего чентезимо, что ремонтника там давно нет и лавки этой там тоже нет. Это в лучшем случае, а в худшем — там ждет бомба, поставленная для того, кто сунет туда свой любопытный нос. Если уж вам так хочется действовать, капитан, можете сделать вот что. Эта штука — я имею в виду закладка, — она явно работает на какой-то усилитель сигнала, который находится неподалеку. Он здесь, в радиусе не более километра, я уже видел такие штуки, их любят ставить германцы. Я распоряжусь, чтобы прислали пеленгаторы, и к утру мы определим, где находится этот проклятый усилитель. После чего я буду очень рад, если в моем распоряжении окажется группа профессионалов, способная взять объект… скажем так, без лишнего шума и стрельбы…
— Так точно, господин контр-адмирал, считайте, что она у вас уже есть! Разрешите исполнять?!
— Исполняйте, молодой человек, исполняйте!
— Есть! Так точно! — капитан побежал к двери…
Капитан фрегата Кантарелла, прибыв сюда, арендовал для себя старый белый «Фиат-1500» с усиленной подвеской, для местных условий лучшего автомобиля и не надо. Отъехав ненамного от центра, он остановил машину, вышел из нее — машину могли прослушивать. Из тайника, который он сделал в сиденье, он выудил мобильный телефон и аккумулятор. Раздобыть левый мобильный телефон здесь было проще простого: телефоны изымали, если на них были записаны сцены казней, расправ и терактов. По инструкции их должны были уничтожать, но этого, естественно, никто не делал, они либо валялись на территории итальянских баз, самые лучшие и новые расходились по рукам или продавались. Поэтому капитану фрегата Кантарелле не составляло никакого труда обзавестись несколькими мобильными телефонами, каждый из которых никак нельзя было привязать к нему.
Он вставил аккумулятор, осмотрелся по сторонам — никого. На его руках были перчатки из тонкой кожи — он всегда носил их с собой, надевал, когда надо было вести автомобиль, но в отличие от обычных автомобильных перчаток у этих были закрытые пальцы. Он набрал номер, который помнил наизусть, дождался щелка соединения.
— Это больница? — спросил он.
Ничего не ответив, трубку повесили…
— Есть еще одно… — сказал контр-адмирал.
— Что, синьор? — переспросил директор.
— Кто-то должен был сломать кондиционер. И именно тогда, когда будет нужно. И кто-то должен был знать, какому именно мастеру вы платите за ремонт кондиционеров.
— Но, синьор…
— Предают только свои, — безапелляционно заявил контр-адмирал. — Как насчет капитана Кантареллы? Он мог сломать кондиционер?
— Да, но зачем это ему?! — изумился директор.
— Вопросы задаю я. Значит, мог?
— Наверное, мог, хотя я не знаю, как.
— Да просто. Например, есть приборы, включаешь его в сеть — и создается локальный, но очень сильный скачок напряжения. У вас же все рабочие станции и система безопасности запитаны на отдельную сеть?
— Так точно.
— Потому на них это не отразилось. А на обычной сети — у вас кондиционер и электрическое освещение, верно?
— Верно.
— А днем свет, естественно, отключен, и если сделать такое, то пострадает только кондиционер. Вот он и пострадал. Просто здорово.
Директор понял, что в разведке он ничтожество. Полное.
— Но зачем ему предавать своего человека?!
— Мало ли… Он из Специи, а там темные дела творятся. И в Риме темные дела творятся, а вы, должно быть, уже знаете, из какой семьи происходит капитан Кантарелла. Он уже был в Триполитании, и там тоже творились очень темные дела, когда он там был. Он мог знать, с каким ремонтником кондиционеров вы работаете?
— Откуда?! Он же только что приехал!
— При нем до этого кондиционер ломался?
Директор припомнил.
— Нет.
— Точно?
— Точно, синьор контр-адмирал!
Контр-адмирал Бьянкомини потер небритый подбородок.
— Зайдем с другого конца. Вы проводили выплаты этому ремонтнику по официальной бухгалтерии или платили из черной кассы наличными?
— Конечно по официальной! У нас же не хватает черной кассы даже на оплату агентов!
