Дэн Абнетт - Ордо Маллеус
Верхний уровень Синшары представлял собой скопление старых индустриальных построек, облепивших склоны воронки, образованной падением астероида. Посадочные огни горели в конце борозды на краю кратера. На первый взгляд строения казались примитивными, грубо вытесанными из синего камня, но я быстро понял, что это стандартные имперские модульные здания, покрытые коркой голубой пыли и гипната.
Судя по записям, рудники Синшары функционировали уже девять сотен лет.
Мы приземлились на расчищенной площадке, окружённой последовательно помигивающими лампами. Тормозные реактивные струи поднимали облака элювия, повисающие в лишённом воздуха небе. Вскоре из тени ангара выкатились два мощных гусеничных сервитора. Они подсоединили зажимы к носу катера и бесшумно потащили нас в док, угрюмое грязное металлическое сооружение, оборудованное подъёмниками. В стыковочных подвесах покоились две потрёпанные разведывательные гондолы, а в дальнем конце стоял видавший виды грузовой челнок.
Двери дока за нами закрылись, и, когда внутрь помещения стал нагнетаться воздух, мерцающие предупредительные лампы из янтарных начали становиться зелёными. Если не считать сервиторов, вокруг не было видно никаких признаков жизни.
– Бортовые системы дают зелёный свет по внешним условиям, – сказала Медея, поднимаясь из своего кресла.
– Мы готовы? – спросил я.
– А то, – ответила Бетанкор.
Она сменила свой извечный костюм главианского пилота с его броской вишнёвой безрукавкой на куда более непритязательный неряшливый лётный комбинезон. Тяжёлый, грязный и мешковатый, он на самом деле был ничем иным, как стёганой подстёжкой бронированного скафандра. Поверхность его покрывали шнурки, разъёмы и дюбели, предназначенные для крепления сегментов брони, а на груди имелись выходы для шлангов. Медея отсоединила кольцо для пристёгивания шлема и оставила тяжёлый воротник распахнутым. Кроме того, она натянула рабочие перчатки и армейские сапоги с окованными мысами, а волосы собрала под кепкой с козырьком, украшенной имперским орлом.
Эмос отрегулировал гидравлику своего аугметического экзоскелета так, чтобы тот держал его максимально строго и вертикально. В длинной тунике из чёрного панбархата, белой, плотно облегающей шапочке и с резной инфотростью он выглядел как типичный академик школума.
Я постарался избавиться от всех элементов своей привычной инквизиторской экипировки, надев кожаные брюки и высокие, туго зашнурованные сапоги, а кроме того, старый бронежилет и полностью закрывающую лицо маску-фильтр с подкрашенными глазницами, которая по виду очень напоминала оскалившийся череп. Нейл одолжил мне датчик перемещений, который я привязал к своему правому плечу, и тяжёлый, курносый лазерный пистолет, лежавший теперь в подмышечной кобуре под безрукавкой. На перевязи между моих лопаток покоился дробовик, а на поясе – подсумок с патронами. Я и выглядел, и чувствовал себя словно обычный наёмный головорез, что в точности соответствовало моей легенде.
Медея откинула люк, и мы спустились в ангар.
Было холодно. Рециркулированный воздух стал сухим из-за бесчисленного количества циклов автоматической очистки. В отдалении то и дело возникали загадочные механические шумы. Невысокие приземистые сервиторы занимались ремонтом изношенных внутренностей старого челнока.
Мы спустились по лязгающей решётчатой лестнице к внутреннему люку. Он был помечен барельефным изображением символа Адептус Механикус, а подпись, выведенная под ним глазурью, гласила, что технодуховенство представляет на рудниках Синшары верховную власть.
Тяжёлый люк с гудением отошёл в стену, и за ним предстал мрачный туннель. Вдоль стен с крючьев свисали скафандры, слегка покачивающиеся от сквозняка. За туннелем виднелась сырая комнатушка уборщика, тёмный офис с замком на двери, и пустой геодезический блок с отключённым штурманским столом.
– Где все? – спросила Медея.
Мы отправились в путешествие по гулким коридорам комплекса.
Повсюду валялись элементы шахтёрской экипировки. Грязные комбинезоны, каски с фонарями, перчатки и широкие ремни были свалены в кучи по углам.
Из небольшой комнаты, где должен был располагаться пункт оказания первой медицинской помощи, кто-то вынес все оборудование и разместил на его месте корзины с вяленой рыбой. Боковое помещение оказалось и вовсе пустым, если не считать сотен разбитых винных бутылок. Через дверь вышедшей из строя морозильной комнаты проникала вонь гниющего мяса. С тёмных, высоких потолков некоторых помещений капала вода, свешивались с блоков цепи. По коридорам разгуливали холодные, сухие сквозняки.
Мы вздрогнули, когда на стенах вдруг загрохотали динамики.
– Объединённые Имперские Каменоломни! Смена вахт через пятнадцать минут! – прозвучал записанный голос. Никаких ответных перемещений не последовало.
– Это очень странно, – пробормотал Эмос. – Согласно имперским архивам, рудники Синшары являются действующим предприятием. Объединённые Каменоломни держат здесь штат из тысячи девятисот рабочих, занятых в глубинных шахтах, и ещё семьсот человек трудятся на гипнатовых карьерах Ортог Прометиума. Это если не считать вольных старателей, обслуживающий персонал, сотрудников безопасности и Адептус Механикус. Здесь должны проживать примерно три тысячи человек.
Мы достигли главного туннеля – широкой улицы, освещённой потолочными лампами, большая часть которых была разбита. По обе стороны тянулись заброшенные магазины и трактиры.
– Предлагаю осмотреться, – сказал я.
Мы разделились. Я направился к северному концу заваленной мусором улицы и обнаружил ступени, ведущие к широкой площади. Здесь на многочисленных дверях пустых лавок и офисов тоже висели замки.
Услышав доносящееся откуда-то снизу и слева гудение электрического двигателя, я пошёл на шум, а свернув за угол заколоченной досками столовой, увидел неопрятный вход патентного бюро, возле которого стоял небольшой автомобильчик на широких колёсах и с открытым верхом. Я зашёл внутрь здания. На полу валялись желтеющие бумаги и разбитые информационные планшеты. Гора использованных и разлагающихся картонных пакетов из-под пищи загораживала дверь в комнату регистрации.
Датчик перемещений, выданный мне Нейлом, защёлкал и затрещал. Прибор передавал информацию на дисплей в правой внутренней линзе моей маски. Движение внутри офиса в восьми метрах от меня.
Я положил руку на рукоять лазерного пистолета, прислонился к дверному косяку и осторожно заглянул внутрь.
Присев на корточки, в напольном ящике ковырялся длиннорукий мужчина в грязном рабочем комбинезоне.
– Можно? – произнёс я.
Человек подпрыгнул чуть ли не до потолка, пытаясь одним судорожным движением и развернуться, и подняться. В результате он врезался спиной в ряд металлических шкафчиков. Его вытянутое глуповатое лицо побледнело от страха. Он вскинул руки.
– Вот черт! Святый Боже-Император! Прошу… прошу…
– Успокойся, – сказал я.
– Кто вы? Проклятье, не стреляйте в меня!
– Я и не собираюсь. Зовут меня Хорн. А ты кто?
– Банделби… Фин Банделби… суперинтендант второго класса, Ортог Прометиум… Черт, не убивайте меня!
– Я не собираюсь этого делать, – твёрдо повторил я.
По крайней мере, потёртая бирка на его комбинезоне подтверждала его слова: БАНДЕЛБИ, Ф.СУПЕР 2-й. О.П.
– Опусти руки, – сказал я. – С чего ты взял, что я собираюсь тебя убить?
Он опустил руки и пожал плечами:
– Я не… ну, просто… не знаю…
К нему понемногу возвращалось самообладание.
– Откуда вы взялись? – Мужчина искоса взглянул на меня.
Прежде чем ответить, я внимательно разглядел его. Некрасивое, почти уродливое длинное лицо, впалые щеки, неопрятные сальные волосы и многодневная щетина. На его горле розовела влажная родинка. Короче, неприятный тип.
– Прилетел с другой планеты. Мы только что высадились. Интересно, почему тут никого нет.
– Все уехали.
– Уехали?
– Ага. Отчалили. Свалили. Все из-за грави.
– Грави?
Не знаю, намеревался ли Фин ответить. Мой датчик перемещений внезапно высветил предупреждение, и я быстро развернулся. У входа в бюро стоял крупный темнокожий мужчина с белой щетиной волос и белой же бородой. Он целился мне прямо в лицо из автоматического пистолета.
– Спокойно и медленно, – сказал он, – опусти оружие. И сними маску.
– Что тут происходит? Кто здесь главный? – потребовал голос снаружи.
Это был Эмос.
Человек с оружием выглянул наружу и жестом подозвал меня. С надменным и гордым видом Эмос стоял посреди улицы рядом с припаркованным автомобильчиком.
– Я доктор Савин из Ройал Школум Геологикус с Мендалины. Значит, так рудники Синшары встречают своих гостей?
Я был впечатлен. Оскорблённое брюзжание выдавало в нём человека, обладающего весом в обществе. У Эмоса обнаружились актёрские задатки, о которых я и не подозревал.
