Андрей Дьяков - К свету
— Держись! Держись, папа! Ну, пожалуйста!..
Глава 20
По ту сторону света
Вода была везде. Куда ни посмотришь — кругом одна вода. Ледяные парализующие волны накатывали одна за другой, захлестывая с головой. Ноги практически не ощущались. Все тело сковала ужасная вялость, а рот беззвучно разевался, как у рыбы, глотая вместо спасительного воздуха очередную порцию воды. Отяжелевшие от усталости руки в последний раз вытолкнули тело на поверхность, но особо ретивая волна предательски ударила в спину, и свет, пробивавшийся сквозь толщу воды, стал меркнуть.
Свет? Яркий сноп света. Маяк? Нет. Что-то другое. Затем чуть в стороне — еще один источник. И еще. Теперь уже всю поверхность заливали ослепительно белые лучи.
«К свету иду…»
Глеб рванулся, затрепыхался подобно раненому зверьку, рот его раскрывался в немом крике, а руки отчаянно потянулись к поверхности. Что-то темное зашевелилось рядом, потом крепко вцепилось в руку, выдернув тело на поверхность, к живительному воздуху Мальчик надсадно кашлял, изрыгая соленую воду Кашлял и хрипел, не в силах надышаться. Резь в груди понемногу стихала. Мутным взглядом Глеб различил рядом бледное лицо Тарана. Сталкер смеялся. Впервые на памяти мальчика. А прямо за ним сквозь туман медленно проявлялась циклопическая конструкция облепленная яркими огнями.
Мощные прожекторы шарили лучами по воде, на многочисленных палубах стояли люди. Много людей. Казалось, ими было заполнено все пространство гигантского корабля.
— Это он? Ковчег? — сипло проговорил мальчик.
— Больше похоже на плавучую буровую платформу! — отозвался Таран, отплевываясь. — Но пусть будет Ковчег! Я не против!
Дальнейшее плохо отложилось в памяти Глеба. Лишь отдельные фрагменты, словно кадры фоторепортажа, проносились перед глазами. Вот наставник ловит спасательный круг, подтаскивая мальчика поближе… Вот чьи-то руки вытягивают его на скользкий трап… Укутав в добротное байковое одеяло, несут по длинному коридору, а мимо проплывают изливающие уютный свет плафоны на стенах… Вот его внесли в отдраенное до белизны помещение, наполненное запахами лекарств… Потом силы окончательно истощились, в глазах стремительно темнело. Измученный разум отключился.
* * *Родители стояли совсем рядом. Казалось, протяни руку и коснешься. Оба улыбались, обнявшись, и неотрывно смотрели на него. Из лучистых глаз матери катились крупные слезы. Слезы радости. Глеб попытался заговорить, но слова застряли в горле. Слова были лишними. То, что читалось в любящих взглядах родителей, не требовало пояснений. На душе вдруг стало легко и спокойно. Так бывало, когда они все вместе сидели вечерами у костра на Московской и глядели в огонь. Такие моменты были особенно дороги, и их хотелось переживать снова и снова… Но ничто не может длиться вечно. Медленно вскинув руки в прощальном жесте, дорогие сердцу силуэты начали таять. Мальчик помахал в ответ, с грустью сознавая, что больше их не увидит…
* * *— Кто-нибудь, принесите еще спирта!.. Растирай сильнее, Ройне! Где грелка, в конце концов?!
Кто-то ужасно сердитый забористо матерился вполголоса. Кожа зудела. По телу разливалось приятное отупляющее тепло. Слипшиеся веки затрепетали, Глеб открыл глаза.
— Очухался, кажись…
Над головой завис расплывчатый силуэт человека в вязаной шапке и с куцей рыжей бородкой. Незнакомца не удалось толком рассмотреть, поскольку чья-то рука бесцеремонно оттолкнула его. В глазах тем временем постепенно прояснялось. Мальчик огляделся. Он лежал в удобной кровати, в просторном помещении с белыми, облицованными кафелем стенами. Взгляд Глеба опустился вниз, с опаской приметив иглу, торчащую из руки. Тонкая трубка, извиваясь, уходила к стойке с капельницей. Однако внимание мальчика привлекло нечто другое…
Надо же… Постельное белье… Старое, конечно, но свежевыстиранное и отглаженное. Практически белое. Воистину королевское ложе! Как-никак, о подобном он только слышал. С его продавленным матрацем и дырявым одеялом, оставшимися на Московской, даже сравнивать не приходилось.
Сбоку кто-то предупреждающе кашлянул. Мальчик повернул голову, встретившись взглядом с необычным стариком в медицинском халате. Лицом морщинистый, дед смахивал на Палыча, однако выглядел не в пример более энергичным и подтянутым. На носу доктора удобно устроились очки с тонкими металлическими дужками. В зубах застряла исходящая дымком самокрутка.
— Очень неосмотрительно с вашей стороны, молодой человек, купаться в такую холодную погоду!
Реплика старика была настолько неожиданна, что Глеб застыл с открытым ртом, не зная, как отвечать. Но тот вовремя пришел на помощь, протянув сухую старческую ладонь:
— Павел Всеволодович!
— Палыч? — на автомате выпалил мальчик.
— Точно! А как угадали? — Доктор удивленно замер с протянутой рукой.
— Э-э… Извините, как-то само вырвалось. — Мальчик пожал руку. — Глеб.
— Очень, очень рад знакомству! Отчество у меня, сами понимаете, длинноватое, поэтому все так и кличут… Вы даже не представляете, какая это удача, познакомиться с кем-то из метро! Столько лет под землей! С ума сойти! Знаете, у меня есть масса вопросов по физиологии жителей подземки, но прежде я бы хотел сделать несколько тестов…
— Где Таран? — прервал мальчик.
Старик осекся на полуслове, смешно уставившись на пациента поверх очков:
— Да вы не волнуйтесь, голубчик! Если вы про отца своего, то он сейчас у начальства. — Дед многозначительно показал пальцем куда-то вверх.
— Отца? — переспросил Глеб.
— Ну да… — Старик непонимающе воззрился на пациента. — Я, конечно, туговат стал на ухо, но не настолько, чтобы как-то иначе понять фразу: «Присмотрите за сыном»!
— Мне надо к нему. Сейчас же! — Глеб рывком приподнялся на кровати, запутавшись ногами в складках одеяла. В голове тотчас зашумело. Игла выскочила из руки.
Старик попытался вернуть неспокойного пациента на место. Из-за ширмы выскочил на подмогу рыжебородый здоровяк. Глеб в панике юркнул с кровати, прокатился по полу и замер в углу, походя своротив попавшийся на пути столик. Хирургические инструменты со звоном рассыпались, вызвав тем самым еще большую неразбериху.
— Ройне, держи его!
Доктор с ассистентом, неестественно улыбаясь, медленно приближались, но в руках мальчика вдруг угрожающе блеснуло лезвие скальпеля, заставив их остановиться на полпути.
— В сторону! В сторону, сказал! — Глеб ощерился, подняв руку со скальпелем повыше.
Незадачливые медики попятились к стене, когда дверь в комнату открылась. На пороге стоял Таран. Оценив ситуацию, ухмыльнулся, подмигнул Глебу. Тот бросил скальпель и кинулся к сталкеру, зашлепав по пластику босыми ногами. Подбежав вплотную, неловко обнял, зажмурился.
— Ну будет тебе. — Наставник скупо похлопал пацаненка по плечу. — Не люблю я эти романтические сопли.
Мальчик виновато отстранился, но глаза его радостно блестели.
— Я… — Мысли в голове бешено крутились. Хотелось сказать массу всего, выразить свои чувства, обсудить со сталкером пережитое, поделиться восторгом обретения второй жизни, вот только с чего начать…
— Пойдем! — Таран кинул Глебу ботинки, повернувшись к Павлу Всеволодовичу: — Вообще-то он мирный, если его не раздражать… Вы уж не берите в голову.
Миновав лабиринт переходов и лестниц, они вышли на галерею, вернее, на длинный мост, наведенный между огромными, высотой с дом, металлическими фермами, образующими три массивные вышки. Ниже, в котловине, между стенами многочисленных надстроек и жилых блоков, раскинулась небольшая площадь, по которой без конца сновал народ. Глеб поразился, насколько разными были обитатели этого рукотворного плавучего острова. Высокие, низкорослые, с раскосыми глазами, черноволосые, блондины, длинноносые, и даже попалось несколько диковинных индивидов с черной, как смоль, кожей!
— Ну как, нравится наша Вавилонская башня? — Рядом нарисовался тот самый рыжебородый ассистент Палыча.
— Какая башня? — настороженно переспросил мальчик.
— История такая есть, — подключился Таран, — библейская. Про то, как люди однажды перестали понимать друг друга и на разных языках говорить начали. Их Бог так наказал за то, что башню до небес решили выстроить.
— А эти за что наказаны?
Бородач заливисто рассмеялся.
— Да не в наказании дело! Просто тоже говорят на разных языках. Тут кого только нет — и русские, и норвежцы, и шведы, и эстонцы… Я вот финн, например. Кстати, меня Ройне зовут.
— Я знаю, — хором ответили Глеб и Таран.
— Эта платформа — самое ценное, что есть на Мощном.
— Мощном? — Мальчик оживился, переводя взгляд с наставника на финна и обратно.
