Андрей Белоусов - Мнимые люди
— Ах, вон она как. Страсти-то какие… — в ответ ужасались малосведущие.
До Александра Сомова с семьёй, слухи дошли не скоро и приняли уже такой невероятный оборот, что правдой там и не пахло, а если пахло то не ей.
Вот так он пробираясь сквозь толпу собирал слухи по краюхе, но особо им не веря, пока вдруг не разоралась какая-то старуха, в коричневом пальто и в валенках:
— Люди! — шамкала она беззубым ртом. — Готовьте документы, а кто забыл, тот пусть топает домой за бумагами, эвакуировать без паспорта не будут! — Уж неизвестно где старуха раздобыла столь странное известие, но расслышав, что-то, где-то краем уха, и сделав выводы неверные, принялась баламутить честной народ. — Без документов не пустят! — кричала она, ворочая головой, допытываясь всеобщего внимания. — Им тама, куда нас отвезуть, бомжи не нужны. Пусть здеся дохнуть! Кормить задарма их тама, не собираются и тем более жильём обяспечивать… Говорят, что бомжи, пропили всё на свете, а теперича места, предназначенные честному народу занимають. Говорять так же, что не нужные такие больше государству. Вот теперича пущай здесь и остаются и дохнут, как собаки!
— А чёй-то мы должны дохнуть здеся как собаки?! — возмутился, невесть откуда вынырнувший, мужик в поношенной одежде. — Мы чёж по твоему не люди что ль?! Мы тоже люди и у нас такие же есть права, как и у всех!
— А! — взъярилась старуха, завидев элемент неблагородный. Видать свои были счеты, у неё, насчёт людей сословья нижнего. — Явился бомжара, испугался! Вона, одного из ваших уже шлёпнули, без суда и следствия. И так со всеми поступють! Не веришь, пойди, попробуй, проверь. — Злорадно предложила старушка и уверовав в свою правду, скорчила довольную мину, а потом вдруг её как понесло не остановишь. — Пропили всё на свете, нехристи! Подъезды все загадили! Мусор страшно выносить стало! Как не придёшь, так роются обязательно и голодными глазами зырють, того и гляди по башке дадуть. И как таких только свет держит! Живут, заразу разносят! Люди!!! — И добавив децибел обратилась к народу честному. — Люди добрые! Богом могу поклясться, что это бомжи всю Москву заразили своей чумой. Понаехали тута, не известно откудова и заразу с собой притащили! И этот небось заразный! — Направила она на мужика руку в драной серой перчатке, вытянув заскорузлый палец. — Люди берегитясь! Не дайте ему к вам приблизиться! — И старушонка колобок, настолько вскорости вошла в раж, тем более, что слушателей вокруг столько что глаза аж разбегаются, что сама же поверила в то, что секунду назад, сама же и придумала.
А народ, что ему? Разишь может думать он, когда паршивая овца, на гору лезть зовет кручённую, загомонил сразу, заволновался. И вокруг того мужичка, бомжеватой наружности, сразу образовалось пустое пространство, люди поспешали отгородиться он него, а далее, кто тихо, а кто и со злом вслед за старухой сам уже напал на мужичка.
— Эй мужик, иди-ка ты отсель по добру по здорову.
— Да проваливай!
— Не-ча здесь шляться, людей заражать!
— Да что вы слушаете эту полоумную. У старухи крыша поехала, а вы и уши развесили. — Огрызнулся мужик, на нападки толпы.
— А мы её и не слушаем. Мы сами себе хозяева, но ты нам всё равно не нравишься. А ну пошёл прочь! — гомонила толпа.
Но мужичок видать ещё не знал с кем имеет дело:
— Да пошли вы сами! — в сердцах бросил он в лицо толпе.
Перепалка за перепалкой, а народ и так уж взвинченный, а тут ещё старуха подлила масла в огонь, стал он переходить от слова к делу. Мужики как водится, похватали первое, что попалось под руку и используя это как оружие плотной толпой двинулись к бомжу.
Между тем Александр Сомов, оказался прямо напротив разыгравшейся сцены.
— Фу! От этого дяди воняет. Па пойдём отсюда, — заныла его дочь Настя.
— Да, Па пошли. Мы же собирались переночевать где-нибудь, — поддержал Настю брат, пятнадцати летний Пётр.
— Подожди Пётр, — оборвал сына отец, своим отцовским басом. Потом подошёл к вещам и стал в них рыться.
— Ты что задумал, Саша? — испугалась его жена.
— Не лезь женщина. Бери-ка лучше детей в охапку и иди вон к тому красному зданию, я вас попозже догоню. — И Александр, указав жене куда она должна идти, вернулся к поискам. — Да где же она, чёрт. Ведь специально же брал, помню. Ах, вот она родимая… — и Сомов вытащил из недр баула с вещами, бейсбольную биту.
— Ты что собрался делать? — ещё пуще испугалась жена. — Ты совсем сдурел. Зачем тебе бита? А ну положь обратно! И идём отсюда. — Жена взялась за биту и попыталась её выдернуть из рук мужа.
— Так! — отстраняясь крикнул муж. — Это, что такое, женщина. Я, что тебе, сказал делать? А ну-ка дети, берём мамку и бегом куда я указал.
— Пойдем мам, — Петька попытался увести мать, глядя испуганными глазами на отца.
— Нет, я никуда без тебя не пойду! — отстранилась она от сына и схватила мужа за рукав. — Ты что собрался бить этого человека, как и другие?
— Точно. Ты угадала, — зло оскалился Александр. — Старуха права. Из-за таких вот, как он, я потерял всё и бизнес и дом, и всё что нажил непосильным трудом. Откуда по-твоему на Москву обрушилась зараза. Так вот, милочка, это всякого рода бомжи виноваты, привезли заразу и инфицировали весь город. С начало был «СПИД», теперь чумой нас неизвестной, одарили, спасибочко им! — отцепляясь от жены пояснил он. — Так вот, родная, я не потерплю, чтобы эти сволочи околачивались рядом со мной и моей семьёй. Всё бегом туда, куда я показал. — После чего несильно оттолкнул жену и развернувшись зашагал прочь, по направлению к неопрятному мужику. Бомж же, в это время, преследуемый людьми, во главе со старухой, пятился ища выход и находился уже в пяти метрах от Сомова, и чтобы нагнать группу преследования, Александру пришлось поднажать.
Посмотрев вслед нерадивому мужу, жена не бросилась останавливать Александра. Он в очередной раз не послушал её и она не собиралась снова его переубеждать. Тем более, что Александр в последнее время стал очень раздражительным и злым. И она понимала отчего. Не шутка потерять бизнес, дело всей жизни и именно тогда, когда дела наконец, после стольких трудов, пошли в гору. Хорошо хоть Сашка ума не лишился от такого стресса, а то что обозлен, ничего скоро всё устроиться…
— А сейчас пусть выпустит пар, тем более он не один, вон их сколько, обиженных по жизни, — думала она, собирая вещи и распределяя их между детьми.
И когда они собрав вещи, тронулись уже в путь, услышали вдруг испуганное восклицание, той самой ненормальной старухи:
— Ой, что это!!!
Ненормальная перестала размахивать палкой и побледнев на глазах, вдруг встала как вкопанная. Толпа напиравшая сзади, как будто налетела на невидимую стену, ошарашено остановилась.
У бомжа, за которым они только что гнались, вдруг сами собой переломились ноги…
Люди, не осознавая всей опасности положения, продолжали стоять на месте и тупо таращиться на неопрятного мужика. А бомж повернулся к преследователям и встав на четвереньки, хищно оскалившись.
Старуха, стоявшая ближе всех к чудовищу, не могла и предположить, насколько оказалась она права в своих домыслах, обвиняя бомжа, что он заражён. Только она ещё не сознавала с кем в действительности столкнулась, а именно с мутантом, первого поколения — самым сильным и жестоким существом.
Ей в голову пришло лишь одно сравнение и она, перекрестившись, выкрикнула его на всю улицу:
— САТАНА!!!
Крик старухи послужил спусковым крючком для «мима». Мутант сорвался с места и за секунды поравнявшись со старухой, молниеносно нанёс удар ей по голове, ломая шею. И расправившись со старухой, отчаянно бросился в самую гущу толпы, круша людей, как безумный волк ворвавшийся в стадо овец.
Люди тут же растеряли весь свой боевой настрой и в панике бросились в рассыпную, расталкивая другу друга и не разбирая дороги. Сильные прорывались вперёд. Слабые отставали или падали под ноги обезумившей, дико орущей толпе, и их немилосердно затаптывали, не слыша жалобных стонов.
Отцы забывали о семьях, матери теряли детей, а дети плакали и стояли на месте обмирая от ужаса не зная куда деться, попадая под ноги взрослых. Паника с каждой секундой, как цунами, расползалась по огромному скоплению народа, всё больше и больше захватывая людей. А они поддавшись ей, бросали всё на свете и неслись сломя голову, куда глядят их выпученные глаза.
И если смотреть в тот момент сверху, то можно было увидеть, как расползалась паника. Она как камень, упавший в воду, расходилась радиальными кругами от эпицентра — кучки людей, основной массы народа. Было видно, как те, что ещё ничего не знали, но уже встревожено вставали и смотрели в ту сторону, откуда доносились крики. А через несколько секунд, до них докатывалась первая волна и они попав в сети паники, уже сами срывались с мест и бежали без оглядки, кто молча, а кто дико завывая, вытаращив глаза…
