Александр Бирюков - Человек-саламандра
Карандаши были нужны для одоления непреодолимого творческого порыва. Когда внезапно кончаются чернила, а мысль – еще нет. Лендер предпочитал линованную бумагу не только для удобства переписчиков, перепечатывавших текст в редакции на машинке, но и для аккуратности, потому что иначе строчки у него разбегались, загибаясь и вверх и вниз.
Правда, когда накатывало, то и линованная бумага не спасала. И, закончив работу, он подчас со вздохом садился переписывать набело, чего не любил едва ли не больше всего, что можно только не любить в этом непростом мире.
Закончив все эти немудреные приготовления, сочинитель задумался. За время головокружительного путешествия вместе с Кантором в голове Лендера не раз и не два возникали целые куски текста будущего репортажа. Но он не записывал их, зная, что, когда начнет работу, всё нужное само придет и займет свое место в тексте.
Проблемы, с чего начать, для нею тоже не существовало. Естественно, нужно было начинать с незаурядной личности антаера. И объемом текста он тоже не был стеснен. «Энтерпрайз мэгэзин» был не просто толстым, а даже тучным журналом. И в нем находили интересное для себя чтение и крупные дельцы из руководства Синдикатов, и мелкие лавочники, и ремесленники-одиночки. Всякий причислявший себя к сословию мейкеров считал подобающим читать «Энтерпрайз». Маркетеры старались не отставать тоже.
Задумался же сочинитель не о собственно будущем репортаже, а по поводу него: о таинственных событиях и зловещих символах, что сопровождали расследование. Важнейшей задачей он посчитал необходимость убедительно и доподлинно передать атмосферу расследования. Цепь событий была столь странной, столь противоестественной, что проблема достоверности и убедительности репортажа выходила на первый план.
Как и всякий человек, втайне считающий себя недюжинным, одаренным свыше, Лендер весьма болезненно относился к перспективе быть неубедительным и даже смешным. Он не вполне соответствовал негласному требованию, согласно которому журнальный сочинитель должен быть туповат и проворен, боек в добыче интересных фактов, но не умнее читателя в их оценке и выводах.
За сводчатым окном накрапывал обычный в эту пору дождь. Газовые рожки, украшенные прихотливыми матовыми плафонами в форме лилий, по обе стороны от бюро давали достаточно мерцающего света.
Лендер привычным движением мазнул с поворотом перо по кремовому лоскутку замши, смахнув несуществующую ворсинку бумаги, и начал писать:
Цепь таинственных происшествий в Нэнте… –
начал он, подчеркнул аккуратной волнистой линией и продолжил с той хладнокровной отвагой, с которой, говорят, могучие элефанты несут по холмам Бенгалы своих седоков в охоте на полосатого хищника, исполненного коварства:
«Цепь таинственных происшествий в Нэнте, которые останутся в истории, вернее всего, под названием: „Дело о человеке-саламандре“. Но как бы то ни было, а ранняя весна этого года навсегда сохранится в моей памяти под таким загадочным наименованием.
Но прежде, чем рассказать последовательно и подробно о событиях, вольным и невольным свидетелем и частично участником которых я стал, скажу о человеке, способном поразить воображение читателей…»
Текст пока шел неловко, и здесь сочинитель прервался, решив, что о достоинствах своего нового знакомого напишет позже и сделает упор на те из них, которые не будут следовать напрямую из убедительных поступков и слов самого антаера.
«Из всех дел, – продолжал писать Лендер, – которые доводилось расследовать Альтторру Кантору, не было более волнующего, жуткого и неестественного, чем это дело о человеке-саламандре. То, что я узнал о нем вначале, уже выходило за границы научных знаний и, как мне казалось, было из области демонологии и фольклора.
Саламандры, как известно, – непременный атрибут древних легенд и суеверий. Здесь в Мире, в наши времена техники и благ, привнесенных в обыденную жизнь наукой, полиции пришлось заниматься расследованием преступления, в котором, кажется, участвуют потусторонние силы.
В существование этих сил трудно поверить современному человеку, но тем не менее катастрофа на ежегодных гонках паротягачей в Нэнте привела в ужас множество людей, а жандармерию и полицейского дознавателя Кантора заставила столкнуться, практически воочию, с неким мифологическим чудовищем.
Даже энергичный и твердолобый шеф жандармов города Нэнт Хэс Уилморт Тревор Маркхэм был потрясен таинственными и необъяснимыми обстоятельствами этого дела.
Однако проницательный сыщик из Лонг Степ – Альтторр Кантор – уже в самом начале расследования, когда еще не было никаких доказательств присутствия необъяснимого, почувствовал участие в деле некой злой силы нечеловеческого порядка. Однако страх не сковал его, как это случилось с более чем двумя десятками подчиненных Хэса Тревора, и он продолжает расследование, в результате которого, несомненно, прояснятся все обстоятельства и Мир узнает о том, что же произошло в Нэнте…»
Чтобы не тратить времени на предысторию, а сразу перейти к главному, к событиям на гонках, Лендер записал кратко:
«Беглый преступник.
Первый случай побега из т. Намхас.
Личность преступника (???)
Находка в лесу (???)
Человек-саламандра в заведении Алекса Ива…»
Потом подумал немного и кивнул. Да, выбор главного сюжета был верным. Нет сомнений, именно гонки паротягачей! Именно с этого момента и надо начинать.
А всю предысторию можно дать позже.
Ретроспекцией.
Теперь же прежде всего нужно отдать должное самым свежим впечатлениям!
И он продолжил рассказ:
«Знаменитые Нэнтские гонки паровозов! Ежегодный праздник! Событие, к которому готовится вся округа, о котором вспоминают весь год и более того. Отцы рассказывают сыновьям, каковы были гонки во времена их юности, а сыновья будут рассказывать своим детям.
Ради этих гонок, компания «Железные Дороги, Грузовые, Пассажирские Перевозки и Увеселительные Прогулки Города Нэнт на Лур-ривер», выкупила у Городского Управления пустырь, предназначавшийся под рытье каналов для ремонтных доков Торгового речного флота, но так и не освоенный. С тех пор на протяжении смены многих поколений Городское управление Свободного Города Нэнт каждый раз перед гонками предлагает вернуть земельный надел городу в дар или за символическую плату. Но каждый раз получает столь же ритуальный отказ.
Ради этих гонок на пустыре возле вокзала проложены кольцевые рельсы. Шесть колей, стартовая и финишная прямые, стрелки, домик обходчика, мост над прудом, тоннель, устроенный в насыпном холме, – игрушечная железная дорога в натуральную величину.
Магистраль для гонок состоит из двух ровных участков, одного подъема, одного спуска и одного длинного прямого участка, на котором паротягачи развивают максимальную скорость и способны себя показать наилучшим образом.
Паротягачи должны продемонстрировать ходкость, маневренность на сортировочных станциях, способность быстро набирать ход и сбрасывать скорость.
Мост служит не только для определения мастерства экипажей, но и воочию демонстрирует мягкость и степень шумности хода паротягачей, что не последнее значение имеет для выбора машин, могущих обслуживать городские эстакады.
Для удобства публики в центре полигона сооружена пирамида с четырьмя ярусами, по которым вслед за соревнующимися машинами движутся в обход зрители. Венчают пирамиду ложи под шатром. Хитроумный механизм, упрятанный в недра пирамиды с трибунами, вращает ложу почти бесшумно.
К центральной пирамиде с трибунами идут высокие пешеходные мосты, на решетчатых ажурных опорах возвышающиеся над кольцевой магистралью. Когда приглашенные занимают ложи, а трибуны заполняются, народ начинает рассредоточиваться по этим пяти мостам и оттуда наблюдает за состязанием машин, находясь над ситуацией.
Множество жандармов, как обычно при больших скоплениях народа, четко и слаженно предотвращают давку и падение вниз наиболее азартных наблюдателей за состязанием. За ограждением, напоминающим не то сельские палисады, не то границы дорожек на турнирах Лендлордов, тоже собирается любопытствующая публика. Но здесь представлены менее азартные. Сюда приезжают семьями, располагаются на холмах к северу от полигона, раскладывают столики и кресла.
Эксперты-распорядители принимают ставки и дают советы начинающим игрокам. Джентльмены расходятся деловито по огороженным ширмами „кенди-плейс" и там, степенно причмокивая, обмениваются видами на исход гонки.
