Вячеслав Кумин - Цепная реакция
«Пора этот треп прекращать», – подумал Каин и стал имитировать помехи.
Старый трюк, который знает любой уважающий себя пилот, и применяемый, когда не хочешь с кем-то общаться, особенно с начальством. При этом со стороны не подкопаешься, обман можно диагностировать, только протестировав весь комплекс связи уже на авианосце. Но до проверки результата мало кто снисходит.
– Что ты сказал, Шах? Повтори… что-то со связью… неполадки со связью… Шах… ты слышишь меня?.. Шах… Шах…
– Плохо…
Иннокент вообще отключил радио.
«Вот и отделались. Надеюсь, остальные тоже догадаются проделать тот же номер…»
Подсказать им, выходя на связь, не хотелось. Незарегистрированную частоту могли запеленговать, а это все равно, что выдать себя с головой. Но, видимо, догадались, потому как их никто не тревожил, и «оборотни» спокойно летели себе, с каждой минутой приближаясь к стану врага.
60
«Оборотни» подобрались достаточно близко, достаточно для того, чтобы их случайным образом разоблачили. Например, какой-нибудь любопытный офицер глянет в умножитель, увидит неровную покраску или, что вероятнее, заметит такой пунктик, как подвесное вооружение: все пустые, а эти в хвосте почему-то во всеоружии. Но они подобрались достаточно близко для того, чтобы нанести свой коварный удар.
Вот и два рядышком стоящих авианосца. Один обыкновенный, второй модернизированный под новый тип самолетов. Его выдавал, в умножителе это хорошо просматривалось, новый блок связи, отсутствующий на соседнем авианосце. Именно его и следовало уничтожить любой ценой.
Все, медлить нельзя. Каин Иннокент вышел на связь со своими товарищами и быстро распределил цели, отдав им «легкие» мишени – ближайшие три практически безоружных корабля связи.
– А я беру авианосец! Вперед!
И прежде чем кто-то что-то успел сказать – подтвердить получение приказа или даже возразить – дал на дюзы форсаж и, отклонившись от маршрута, устремился ко второму авианосцу, от которого шли управляющие сигналы для самолетов с дистанционным управлением. Остальные также разошлись в стороны.
Тут же замигал датчик связи. С буйным пилотом пыталось связаться командование. Каин включил радио только лишь для того, чтобы выиграть еще несколько секунд.
– Слушаю… – прохрипел Иннокент не столько для того, чтобы как-то закамуфлировать голос, сколько из-за давящей его перегрузки.
– Ты что творишь, Царь?!
– Хочу отработать пару фигур высшего пилотажа, сэр. Можно?
– Чего-о?!
– Пару фигур высшего пилотажа говорю…
– Сэр! Он при полном вооружении! – прозвучал далекий голос одного из штабных офицеров, заметивших, наконец, непорядок с машиной ненормального пилота. – И остальные тоже!
– Уничтожить!!! – не своим голосом закричал какой-то генерал. – Всех уничтожить!
С небольшой заминкой за «оборотнями» устремилась погоня, но было уже слишком поздно. Диверсанты успели развить хорошую скорость и создать расстояние, которое не вдруг сократишь. Они еще на предельной дистанции эффективного огня открыли пушечный огонь из газоплазмодинамических пушек и стреляли до тех пор, пока стволы не перегрелись и автоматика не заблокировала механизм подачи боеприпасов. Впрочем, в картриджах оставалось едва ли чуть боле десяти процентов снарядов от нормы.
То, что дистанция до цели была великовата, сослужило даже хорошую службу. Неизбежный коэффициент рассеивания позволил покрыть максимальную площадь поражения, чего не добиться точечным огнем стандартного захода на цель и для чего пришлось бы делать несколько заходов, а на это-то как раз времени нет.
Палуба с антеннами приемниками и передатчиками полыхнула взрывами. Часть конструкций разрушилась, но нанесенного ущерба еще не хватало, чтобы застопорить работу противника. С некоторым запозданием заработали зенитные орудия, видимо, компьютеры никак не желали брать на прицел «своего», и операторам пришлось срочно изменять программу. Этого времени Каину хватило, чтобы сблизиться с целью на среднюю дистанцию, достаточную для ракет, и он запустил их всем скопом и тут же пошел прочь.
Чуть больше половины ракет противоракетные средства авианосца перехватили, но оставшиеся вспахали то, что не допахали пушки. Кстати о пушках. Система охлаждения сделала свое дело, стволы остыли, и Иннокент, на секунду довернув в сторону авианосца, расстрелял последние заряды по еще держащимся на своих местах антеннам.
Отстреливая имитаторы и совершая головокружительные маневры, Каин начал выходить из зоны поражения.
– Майор! Коширо! Мочите всех, кто перед вами! Поторопитесь, противник может скоро перейти на дублирующие системы!
– Мы поняли, сэр!
Выйти из зоны поражения крейсера плевое дело, а вот оторваться от разозленных пилотов, коих на твоем хвосте, если верить радару – двадцать девять, задача нереальная. Ну и что, что у них нет ракет, в коробах еще остались снаряды, и если их там всего по десять процентов, этого с лихвой хватит, чтобы его убить десять раз.
Каин направил свою машину на четвертый корабль связи.
– Болт! Лягушка! Мавр! Как вы?!
– Лягушка – Ригелю! Отработал по цели! Повторяю, отработал по цели! Цель поражена!
– Болт?!
– Болт – Ригелю. Цель поражена…
– Ты как?
– Горю…
– Черт… Мавр? Мавр?!
– Лягушка – Ригелю… Мавр погиб… столкнулся с целью… Задание выполнил.
Потом Иннокенту стало не до расспросов. Преследователи навалились на него со всех сторон. От них не получалось уйти даже на форсаже… они охватывали его со всех сторон и стреляли с флангов, чтобы случайно не попасть в корабль связи.
Чувствуя скорую гибель, Каин проявлял прямо-таки чудеса пилотажа. От попаданий по самолету это его не избавило, но продлевало жизнь на считанные секунды, а именно это ему и требовалось. В какой-то момент. Когда до корабля связи оставалось всего ничего, Иннокент выровнял полет, направил свой «протон» на цель и катапультировался.
Такого шага от него явно не ожидали, замешкались… Самолет все равно подбили, но так близко от корабля, что взрывная волна и осколки сработали ничуть не хуже густой пушечной очереди.
61
Кто-то явно сжалился над ним, точно не люди, но факт остается фактом, по какой-то причине его не добили – обычное дело на этой войне. Видимо, командующему не до того, чтобы терять время на уничтожение одной спасательной капсулы. Идет сражение, время как никогда дорого, а потому самолеты требуется как можно быстрее проверить на наличие повреждений, залатать мелкие, дозаправить и дозагрузить боеприпасами и снова выпустить в бой.
А может, наглеца решили взять в плен, что представлялось Каину более вероятным. В плен он, впрочем, даваться не собирался и весь импульс маневровых движков капсулы направил на то, чтобы добраться до Касабланки. Вот только времени на это уйдет куча, может, часов шесть, если повезет, то пять. В общем, сражение за это время успеет несколько раз закончиться. А конфедераты, похоже, канителиться не собираются, вон какое-то движение среди кораблей началось.
«Решились на прямую атаку Флотом, – подумал Иннокент. – Сначала доработает авиация, доломав то, что не сломала в первый заход, и уже контрольный удар нанесут супердредноуты».
Через минуту дрейфа Каин испытал сильнейшее потрясение, он буквально онемел от страха, и было от чего – прямо на него летел истребитель с двумя ракетами на подвеске. Лишь спустя несколько мгновений он понял, что их курсы расходятся, а конфедерат не проявляет к спасательной капсуле никакого интереса.
– Да просто потому, что там вообще нет пилота, – понял Иннокент, изучив летящий навстречу самолет в умножителе. – Он возвращается на автопилоте… Автопилот.
Этот термин что-то замкнул в голове Каина, и у него появился совершенно дикий, чудовищно опасный план. Смертельный план, но и дожидаться пленения, что хуже самой лютой смерти, тоже не было никакого интереса.
Иннокент на остатках топлива подкорректировал курс спасательной капсулы, пойдя на сближение с самолетом, продолжавшим идти строго по прямой. И вот, когда момент наступил, Каин с дико трепыхающимся в груди сердцем, буквально выскакивающим из горла, катапультировался уже из своей капсулы и полетел прямо на «протон».
В последний момент он запустил пороховые движки своего кресла, предназначенные для катапультирования из самолета в условиях атмосферы, для корректирования своего движения, чтобы еще немного приблизиться к цели и уравнять скорость своего тела со скоростью самолета.
Когда посчитал, что время настало, а то и не дай бог сейчас самолет сманеврирует, Каин, отстегнувшись от кресла, воспользовался им как противовесом: оттолкнулся, направив себя в сторону самолета… и – о чудо! Он зацепился за крыло!
– Есть!!!
Система жизнеобеспечения бронескафандра, отключенная от основного контура и потому работающая в экономном режиме, не давала Каину столько кислорода, сколько ему требовалось из-за бешено колотящегося сердца. И он, задыхаясь, стал подбираться к кабине, очень медленно, очень осторожно и цепко держась за плоскости.
