Дмитрий Курмаев - Игры Высоких
– Некогда нежиться, – вздохнув, сказала Госпожа, когда все закончилось.
Она высвободилась из объятий Андрея, соскочила с постели и раздвинула темные шторы. За прозрачной стеной склонившееся к океану солнце напоминало, что бал уже скоро. Андрей невольно залюбовался совершенством ее тела. Ему уже не верилось, что совсем недавно эта прекрасная женщина дарила ему свои ласки. Каждый раз это казалось ему чудом. И он не знал, повторится ли чудо вновь.
– Пойду приму душ, – сказала Эллинэ.
Оставшись в одиночестве, Андрей сел на разгромленной кровати. Простыни были смяты, одеяло и подушки валялись на полу. Там же он отыскал остатки своей рубашки. Совсем обезумели…
– Возьми другую в шкафу, только обязательно черную, – приказала Эллинэ, выходя из ванной. На ее коже блестели капельки воды. – Но сначала марш мыться, и быстрее!
Комков покорно поплелся под душ, прихватив по пути из шкафа первую попавшуюся одежду черного цвета. Когда он, уже чистый, одетый, готовый, так сказать, к труду и обороне, вернулся в спальню, над полулежавшей в глубоком кресле Госпожой работали две похожие друг на друга, словно близняшки, девушки-«тени».
– Я должна нарядиться к балу и навестить Великую Мать, – сказала Эллинэ и вдруг, зашипев, отвесила подзатыльник служанке, делавшей маникюр, за неосторожное движение, причинившее боль.
– Простите Госпожа, – еле слышно пролепетала та. Комков едва сдержался. Он ничем не мог изменить сложившегося здесь порядка вещей. Если только сделать хуже…
– Я позвала Кору. Она уже внизу, у выхода. Ступай к ней. Она приведет тебя, когда настанет время. Иди!
– Да, Госпожа, – пробормотал Комков.
И только оказавшись за дверью, он вспомнил, что так и не спросил у Госпожи, чем грозят сонные визиты в Призрачный замок Элизабет. Он дернулся было обратно, но передумал. Возвращаться – дурная примета.
Проходя знакомым коридором мимо охраняемой пустыми латами черной двери в библиотеку, он ненадолго запнулся. Там, за этой дверью, скрывались ответы на многие, многие вопросы. Но стоило ему припомнить холодное лицо Великой Матери, и любопытство, которое, как известно, сгубило не одну кошку, тут же куда-то спряталось.
Кора ждала его прямо у выхода. При виде Комкова она хихикнула.
– Да, парень, похоже, тебя славно изнасиловали!
– С чего это ты взяла? – Андрей почувствовал, что заливается краской.
– У тебя губы опухли от… Ну, сам знаешь от чего! И морда мечтательная такая.
Амазонка ткнула его жестким пальцем под ребра, и тот, не удержавшись, ойкнул, как служанка от щипка блудливого вояки.
– Слушай, Рыжая, сейчас как дам больно! – пообещал Андрей. – Куда нам?
– В казарму. Госпожа решила, что до начала бала тебя лучше укрыть от греха за клинками Верных.
Казармы были на берегу, возле песчаных пляжей, на противоположной от причалов стороне острова. Уходившее в океан солнце спряталось за башней, и в аллеях парков, которыми они шли, было уже темно. Плавающие фонари начинали медленно наливаться знакомым голубым светом. В воздухе висело какое-то напряжение, словно ощущение подступавшей грозы. Людей почти не было видно: все были заняты последними приготовлениями к празднику.
– Первый раз видела Госпожу такой взбешенной. – Кора шагала широко, по-мужски, Комкову приходилось поторапливаться, чтобы успеть за нею. – Я думала, она умертвит Маллин, хотя Высокую очень трудно лишить жизни… И все из-за тебя. Влип ты, парень. Влип…
– Ну, влип, ну и ладно, – легкомысленно отозвался Андрей. За последнее время он уже слышал столько предостережений и наставлений, что почти перестал воспринимать их всерьез. Будь что будет. – Слушай, эта тварь Ласс насытился Виктором или Сандра тоже… того?
– Сандра оставили на завтра, – сообщила Кора. – Кстати, Маллин отдала всех. Они просто ждут своей очереди…
Комков схватил амазонку за руку и встал как вкопанный.
– Что значит «отдала»? Отдала живых людей, своих Верных, на съедение? – возмутился он. – Ну ладно – Сандр: обнажил на меня клинок, и Госпожа могла счесть его виновным. Но остальных-то за что?
– Брось, парень. Среди них нет ангелов, нечего их жалеть. А отдала их Маллин потому, что они свидетели ее наказания Госпожой. Вот так.
Комков потряс головой. Сумасшедший, чокнутый мир… Летающие зубастые кони, которых кормят людьми. Красивые женщины, у которых нрав подколодных змей. «Тени»-слуги, на которых просто лучше не смотреть. Куда он попал?..
– Пошли, чего встал. – Кора дернула его за руку. – Жрать охота, как из пушки! Этот бал до утра протянется. А у меня сегодня, кроме завтрака, ни крошки во рту.
Подкованные каблуки сапог амазонки ритмично цокали по мрамору дорожки.
– А мне что-то не хочется, – сказал Андрей.
– Э-э-э, парень! Ты слишком много за других переживаешь. У тебя на лице словно печать стоит – «Я добрый»! Поэтому Эрик с Виктором тебя и недооценили. Мне ты тоже на первый взгляд каким-то… мягким показался.
– А как сейчас? – поинтересовался Комков.
Сам он не считал себя ни особо добрым, ни мягким на вид.
– Даже не знаю. Не рохля – это точно. Стержень есть. Но… Не знаю. Великая Мать что-то разглядела в тебе. Иначе ты был бы уже мертв.
Они наконец вышли к казармам. Здесь фонари горели ярко. Возле угрюмых однообразных строений были разбиты стадионы для физических упражнений и площадки с военными тренажерами. На них еще работали: там мелькали тени, слышался звон мечей, крики.
– Великая Мать своих постоянно в черном теле держит. – Кора заметила интерес Комкова. – Все уже к балу прихорашиваются и брюхо набивают, а ее Верные потом исходят. Но бойцы у нее отменные.
– Лучше, чем у тебя?
– Лучше, – признала Кора. – Мать их как надо дрессирует…
– А там что? – Комков указал рукой в сторону пляжей.
Там на фоне темного горизонта играл разноцветными огнями шатер, похожий на цирк-шапито, только соответствующей надписи не хватало.
– Кстати! Со старины Джона мы и начнем. – Она быстро потащила его к шатру.
– Что за старина Джон? – спросил Андрей.
– У него лучшее вино на этом острове. Даже Великая Мать иногда заходит к нему на стаканчик-другой – поболтать.
– Только не вино! – простонал Андрей.
– Брось, перед хорошей дракой всегда надо влить в себя с полкувшина, тогда кулаки тяжелее и башка крепче. Точно тебе говорю!
– Какой дракой? – У Комкова появилось нехорошее предчувствие. – Рыжая, ты чего удумала?
– Постой, ты солдат или кто? Какая казарма без драки?
– Понятно. Учти, я не хочу больше никого убивать.
– Ну и не надо! – Кора хлопнула его по плечу так, что Комков чуть не сел на задницу. – Но уважение людям ты должен оказать? Слушай, а как то пойло называется, которым ты меня утром потчевал?..
В шатре у Джона царил уютный полумрак. Других посетителей не было. На столиках в круглых плошках горели свечи. Джон, средних лет мужчина с абсолютно лысой головой и аккуратным круглым брюшком, сосредоточенно протирал высокие бокалы для пива. Когда над входом звякнул колокольчик, он оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на гостей.
– А, Рыжая! Ну конечно, кто еще притащится налакаться перед самым балом! Когда-нибудь Госпожа узнает и вздернет тебя – высоко и за шею. А что за молодой человек с тобою?
– Я тоже рада тебя видеть, толстяк. А это Андрей.
– И кто у нас Андрей? – Джон смотрел с чуть снисходительной улыбкой. Комкову он нравился. В этом человеке было что-то неумолимо располагающее к себе.
– Недавно мне объяснили, что я игрушка, – сообщил Андрей.
– И чья же? – Джон поставил сверкающий чистотой бокал на стойку и откуда-то снизу извлек кувшин с залитым сургучом горлышком.
– Госпожи, – опередив Андрея, сообщила Кора.
– Вот как… – Джон уважительно присвистнул. – А Великая Мать уже…
– Да, уже, – кивнул Комков. – Пока жив. Рассчитываю и дальше. А виски у вас в ассортименте имеется?
Джон помрачнел:
– Нет, не получается… Вкус не тот. Не выходит у меня бурбон, хоть ты тресни… А здешние сервисные системы меня не слушают. Наверное, их подговорила Великая Мать, она, видите ли, хочет потреблять в шатре у Джона «живое» вино и пиво… Постойте-ка, молодой человек, а вы откуда знаете про виски, вы случайно не…
– Да, случайно да. – Андрей смотрел на две картины, висевшие за спиной бармена. На одной серебристый «Сейбр» несся по взлетной полосе. На другой, где-то под облаками, изрыгал огонь из своих пушек МиГ-15. – Кажется, мы из одного и того же мира. Я русский, Джон.
– Черт, наконец-то земляк. – Тут Джон удивил Андрея. С ловкостью, совершенно не вяжущейся с его формами, он перемахнул через барную стойку и стиснул Комкова в объятиях. – Наконец-то! Я думал, так и уйду на корм шоссам, не увидав никого из своих!
Джон обрадовался Комкову так, словно они были добрыми соседями, а не принадлежали к двум сверхдержавам, когда-то не на шутку бившимся стальными лбами в различных уголках старушки Земли.
