Михаил Тырин - Синдикат «Громовержец»
В Зарыбинск вошел батальон спецназа — и сразу все переменилось. Сразу появились военные патрули в пугающей пятнистой форме с нарукавными нашивками в виде какой-то злой колючей птицы. Встали у райсовета и на мосту два бронетранспортера, подняв к небу пулеметы. Начались какая-то беготня и ажиотаж среди населения.
И что самое обидное, Дутов в этом как бы не участвовал. Все захватил полковник. Просто отобрал город, иначе и не скажешь.
Дутов, естественно, отправил посыльного, чтобы пригласить командование к себе для обсуждения вопросов взаимодействия. Посыльный вернулся с оскорбительным ответом: сказал, что майор может подъехать в расположение батальона через часок.
Дутов злопыхал в своем кабинете и рявкал на подчиненных. Но когда час истек, не выдержал и поехал. Захватил с собой водки: раз приехали военные, значит, будут много пить. С пустыми руками приходить неудобно.
И вот он сидел в вагончике и ждал. Полковник иногда заходил, что-то брал или оставлял, рассеянно говорил «Сейчас» и снова исчезал.
Наконец он появился, повесил на гвоздь радиостанцию и перевел дух. Взгляд его упал на Дутова.
— А, вы еще… — пробормотал полковник. — Что у вас?
Дутов от такого вопроса просто остекленел. Он никак не ожидал, что окажется здесь в роли просителя. Наоборот, думал, что к нему придут спрашивать и советоваться.
— Собственно… собственно… — забормотал он. — По поводу решения совместных задач…
— Что-что? — полковник не расслышал.
— Относительно совместного взаимодействия и… по поводу единого… единого…
— Ну-ну, — поторопил полковник. — Что насчет взаимодействия? Какие проблемы?
— Я собственно, — окончательно растерялся Дутов под жестким взглядом военного, — я думал, может, что-то надо…
— Кому — нам? Нет, нам ничего не нужно. Что-нибудь еще?
— Ну… — Дутов с усилием собрал мысли в кучу. И начал по очереди их из этой кучи вытаскивать. — Есть ряд вопросов. Вот, скажите, на кого мне ориентировать свой личный состав?
— Простите, не понял.
— Кого мы ищем? Это преступники, террористы, иностранцы? Я должен объяснить своим сотрудникам…
— Не нужно, — решительно ответил полковник. — Вы и ваши сотрудники — занимайтесь своими делами. За звонок спасибо, а остальное мы сами.
— Да, но… но… — Дутов не знал, оскорбиться ему или проявить лояльность. — Дело в том, что вы действуете на территории района, а район находится под юрисдикцией моего отдела, а…
— Еще раз повторяю, — нетерпеливо проговорил полковник, — делайте свои дела, занимайтесь гражданскими вопросами. Мы в вашу юрисдикцию не лезем. У нас здесь задача сугубо военной компетенции. Никакого вмешательства я не допущу.
— Да, но… — заговорил Дутов, но тут в вагончик вошел высокий капитан в черном берете. Он принес какие-то бумаги и положил их перед командиром. Они начали что-то тихо обсуждать.
— Еще вопросы? — спросил полковник, оторвавшись наконец от бумаг. Высокий капитан сел в углу и принялся расшнуровывать высокие армейские ботинки.
— Да, собственно… я говорил, что есть ряд вопросов, — снова затянул Дутов. — Хотелось бы понять общую картину, так сказать…
— Ну говорите наконец!
— Конечно, конечно… Дело в том, что я, в некотором смысле, должен знать, что происходит. Насколько я понимаю, какое-то время назад на территории района потерпел крушение военный иностранный самолет. И часть экипажа до сих пор находится где-то здесь…
— Для чего вам это?
— Ну знаете ли… Во-первых, у меня свое начальство…
— Оно уже в курсе. Что еще?
— Необходимо предостеречь население. Возможны нежелательные слухи и разговоры. Не исключена паника…
— Да что вы городите, какая паника? — рассердился полковник. — Что вы, со своим населением разобраться не можете?
— Можем, конечно, — заверил его Дутов. — Но, знаете ли, этот фактор тоже нельзя игнорировать.
— Очень хорошо. На все вопросы населения можете отвечать, что проходят маневры. Буду даже благодарен.
— Кстати, может быть, вам план города нужен или карта района?
— Ну что вы, в самом деле? — укоризненно проговорил полковник. — Думаете, у нас нет карты?
— А, ну конечно…
Полковник выжидающе уставился на Дутова. Тот понял — надо уходить. Встал, потоптался у двери. Потом сделал последнюю попытку войти в доверие военных:
— А может, это… вроде, вечер уже… — он натянуто рассмеялся и достал бутылку из кармана. — По паре капель за знакомство.
— Спасибо, ни к чему, — покачал головой полковник. — Это уж вы сами. Всего хорошего.
Дутов вылетел на улицу, покрываясь красными пятнами. «Выставили, как мальчишку, — подумал он. — Да еще и поручение дурацкое дали: на вопросы населения отвечать. Уважили, называется…»
К счастью, он не услышал, как в вагончике высокий капитан спросил у командира:
— Чего этот пузатый приходил?
— Не знаю, — ответил полковник. — Наверно, выжрать не с кем.
* * *Пройдясь по городу и насмотревшись на наводнивших его военных, Поршень случайно натолкнулся на того, кто ему был нужен.
Он увидел Пашу Бушуева, старого знакомого, а ныне — сержанта милиции. Не так давно Бушуев носил кличку Буш, убивал время на водокачке вместе с другими мазутниками и с удовольствием колотил по физиономиям гимназистов.
Придя из армии, он за неимением альтернатив влез в милицейский мундир. И с тех пор пребывал в недоумении: как же ему заламывать руки и тащить в отдел вчерашних корешей и собутыльников, если придет такая нужда?
Поршень поздоровался с Бушем за руку и небрежно спросил:
— Чего за базар-вокзал?
— А хрен его знает! — с какой-то злостью ответил сержант. — Слыхал, на Париже стрельба была? Ну вот…
— А-а… — понимающе кивнул Поршень.
— Ты чего ходишь-то? — вполголоса спросил Буш. — Я чего-то такое слышал, что… в общем, что Дрын на тебя зуб имеет.
— Да пускай имеет, — отмахнулся Поршень. — А вы вообще кого ищете?
— Мы — никого. Нам сказали, отдыхайте, ребята. Вот они ищут, — и Буш кивнул на проходящий военный патруль.
— Паклю ловят, что ли?
— Да на фиг он сдался, этот Пакля? Паклю там по пьяной лавочке проверяли, он сам, небось, больше всех там обосрался… Там ребята посерьезнее были. Которые магазин захватывали, помнишь?
— А, исламцы, — кивнул Поршень, продолжая корчить из себя дурака.
Простившись с Бушем, он отошел и беззвучно рассмеялся. Оказывается, никто даже не подозревает, что Пакля напрямую замешан в перестрелке на Париже. Никому и в голову не приходит, что его мускулистые защитники и таинственные суперсолдаты — одно и то же. Оказывается, они все еще ищут каких-то дурацких «исламцев».
Получалось, что Пакле больше незачем прятаться.
Но Поршень и не думал ему это сообщать. Напротив, он собирался держать приятеля в подвале как можно дольше. Чтоб не путался под ногами, не мешал делать дела. Настоящие дела.
Мысли Поршня замельтешили, забегали, пока не сложились в простой и замечательный план. Это касалось Кирилла. До вечера следующего дня Поршню пришлось побегать и кое-что выяснить. После этого он сходил на почту, купил жетон и бросил его в щель телефона-автомата.
— Вы ищете, где бандиты? — произнес он хриплым искаженным голосом. — Я знаю, где.
* * *— Гляди, это просто! — Хрящ горячился и пытался привлечь внимание Кирилла. Он разложил на стуле детали бронекомплекта «Зеркало» — громоздкие, тускло блестящие железяки, скрепленные ремешками.
— Вот смотри, раз — и все, — он сел на стул, прямо на железки, хлопнул по одной из них, и в ту же секунду вся конструкция защелкнулась на его руках и ногах с глухим звоном. — От-тана. Видел, техника!
Хрящ встал и прошелся по тропинке, напоминая боевого робота из мультфильма.
— Тяжеловата одежонка, — заметил Кирилл.
— Нет! Ни капли! — возбужденно воскликнул Хрящ. — Она вся как будто сама ходит, я только ногами шевелю.
— Не балуйся, батарейки посадишь.
Оба сидели всадике у Машки, скрытые от посторонних глаз стеной кустарника. Был вечер, небо уже собиралось темнеть. День, проведенный в Машкином доме, Кирилла немного разочаровал. Все было не так, как он вначале представлял.
Выяснилось, что Машка и не собиралась развлекать гостей. Она то убиралась, то готовила, а потом села за книжки в своей комнате.
Кирилл томился, несколько раз заходил, обменивался с ней малозначительными фразами, разглядывал фотографии, потом уходил. Один раз взял какую-то книжку с перекрещенными шпагами на обложке. Но быстро принес ее обратно: там были сплошные «О, любимая!» и «Сжальтесь над моим сердцем, милорд».
В общем, было скучновато. И даже по телевизору смотреть оказалось нечего.
— Ты чего предкам сказал? — поинтересовался Хрящ.
— Сказал, на день рожденья поехал к другу в Хлябино. А ты?
— А думаешь, меня спрашивают? — мелко рассмеялся Хрящ.
Кирилл все больше склонялся к мысли, что торчать тут совершенно незачем. После перестрелки на Париже город был заполнен милицией и военными. Можно было спокойно ходить и ничего не бояться. Только дурак в такой обстановке начал бы устраивать какие-то разборы.
