Максим Хорсун - Смерть пришельцам. Южный фронт
К горлу подкатил болезненный ком, глаза защипало.
– Черт-черт-черт! – зашипел он, но голос его утонул в гуле двигателей и дребезге железа.
На какой-то миг он люто рассердился на Людмилу. Ведь это она дала ему надежду, она безответственно заставила поверить в то, что впереди у него – целая жизнь.
Нет всей жизни. Есть только несколько дней, в течение которых он будет высыхать, превращаясь в живой труп, и при этом – сеять вокруг себя заразу.
Дура. Вертихвостка смазливая. Все думали, будто она – специалист. Все думали, будто она знает свою тему от и до. Все доверились ей. А она – двоечница. Сделала лабораторную работу с ошибками!
А может, его костянка оказалась редкой формы… Вот же падла! Говорила же Людка, что этой заразы – не один вид. И еще Людмила поручилась, что у него нет костянки ни в одной из распространенных форм; насчет редких форм она ничего не говорила.
Паника поглотила его с головой. А потом схлынула, ушла, словно ток, в землю.
Степан огляделся: вокруг него было движение, вокруг были воодушевленные лица, вокруг – закаленная войной сталь и внушающее уважение советское оружие. А у него впереди – ответственное задание. Вот наваляют они с ребятами пришлым по первое число, и после этого – хоть потоп, хоть трава не расти. Более достойный финал и придумать трудно.
Он отправился к «блюдцу» – против хода колонн солдат и бронетехники. Капитан Слюсарь все еще был возле летуна, под его руководством на аппарель въехал крытый брезентом грузовик. Кузов оказался внутри «блюдца», а кабина – снаружи. Несколько хмурых личностей в полевой форме окружили капитана и принялись с ним толковать, то и дело посматривая по сторонам. Увидев Степку, один из незнакомцев поднял руку с растопыренной пятерней, мол, подожди в сторонке.
Капитан подписал какие-то бумаги. С другой стороны к «блюдцу» подошел полковник Стариков. Снова последовал обмен приветствиями: сначала салютование, потом – рукопожатия. Полковник заглянул в грузовую кабину, потом тоже подмахнул предложенные неизвестными документы, разложив бумаги на горячем капоте грузовика.
Полковник нашел взглядом сына. Махнул Степке, повторяя просьбу подождать. Делать было нечего, Степан ждал, переминаясь с ноги на ногу в перепаханной траками грязи. Если бы он был солдатом не первый год, то уже отыскал бы сухой закуток и прилег с самокруткой, ожидая распоряжений. Но он стал частью вооруженных сил только сегодня, и в ближайшее время ему предстояла важная миссия, поэтому разнообразные и временами противоречивые чувства захлестывали его с головой, поэтому ни о каком покое или отдыхе не могло быть и речи. Вообще, Степка как никогда остро ощущал, что приключение его вышло на финишную прямую и что развязка близка. Всякое с ним случалось, когда он жил в степи, чего только не пришлось натерпеться после гибели общины, но такое чувство до сих пор его не посещало.
На западе полыхнула бело-голубая зарница. Потом – еще одна. А потом замигало без остановок, словно электросварка. Сквозь гул моторов пробились отзвуки далеких взрывов: авангард наступающих войск встретился с неприятелем.
– Степа. – Оказалось, что отец стоит рядом. Полковник Стариков неожиданно обнял сына.
– Что случилось, батя? – Степан попытался улыбкой замаскировать собственное упадочное настроение.
– Да так. – Полковник отступил. – Я же, может быть, тебя на смерть посылаю. Как думаешь, кошки на душе не скребут?
– Батя, мы же договаривались: на рожон не лезу, во всем слушаюсь старших товарищей.
Полковник вздохнул, качнул головой.
– Все правильно. Молодец, – прогудел он. – Иди к Слюсарю, он расскажет детали. Я пойду к себе… – Отец выглядел донельзя удрученным. – Я бы очень хотел пойти вместо тебя…
– Ну уж нет! – фыркнул Степка. – Сорвать планы пришлых? Насолить им так, чтоб крепко запомнилось? Я не уступлю такое удовольствие даже тебе, батя.
– Ладно. Возвращайся. – Полковник прикоснулся пальцами протеза к козырьку. – Мы еще повоюем, верно?
– Так точно! – отозвался Степка.
Он не стал смотреть, как отец уходит, хромая и опустив голову. Казалось, что полковник постарел одним махом лет на двадцать.
Слюсарь встретил Степана оценивающим взглядом.
– Товарищ капитан! Рядовой Стариков в ваше распоряжение…
– Заткнись, – сказал ему капитан, – и идем сюда. – Он повернулся к опущенной аппарели «блюдца». Возле противоположного борта летуна, оказывается, в это время курили еще двое сотрудников СМЕРПШа – усатый Саша и Зураб. Оба были мрачноватыми молчунами, к тому же Степан помнил, как Саша грозил вороватому Стасу организовать «самострел». Очевидно, и тот и другой были опасными типчиками без просвета в душе, впрочем – не маменькиных же сыночков отправлять в тыл врага? Слюсарь подозвал жестом и этих двоих.
– Из тебя такой солдат – как из манной каши пуля, – проворчал капитан, обращаясь к Степану; плевать ему было, что остальные слышат это тоже. – Мало кому интересно, как ты геройствовал в родном колхозе, сейчас ты – дух и дрищ. Во время операции ты спрячешься вон в том самом темном и дальнем углу, – Слюсарь указал на какую-то точку в грузовой кабине «блюдца», – и будешь сидеть там до самого возвращения. Это понятно?
– Так точно, – ответил Степан с холодком.
Слюсарь снова перевел на него взгляд.
– Я бы предпочел видеть в команде подготовленного спеца, ветерана, которого я знаю в деле, а не салагу, который навязан приказом руководства.
Степан вытер капельку капитанской слюны, попавшую ему на скулу.
– Я все понимаю, товарищ капитан. Я не подведу, – проговорил он как можно убедительнее.
Саша и Зураб переглянулись.
– Вреда от парнишки не будет, Сергей Васильевич, – не по-уставному обратился к капитану Саша. – По-моему, отличная возможность набраться опыта.
– Заодно и посмотрим, каков он в деле, – добавил Зураб.
Капитан поиграл желваками.
– Вот и бросьте человека, который не умеет плавать, в штормовое море, и глядите, как он быстро набирается опыта, – проворчал он. – Ладно, хватит обсуждать приказы, неблагодарное это занятие. Поднимайтесь.
Грузовую кабину занимал громоздкий контейнер на тележке с застопоренными колесами. Очевидно, именно эта штуковина была выгружена из «Урала», что уехал минут десять назад – еще след не успел простыть.
Бойцы СМЕРПШа, казалось, поняли все с первого взгляда.
– Ну… – Саша потер усы, на контейнер он глядел с легким благоговением, словно это был не простой, хоть и очевидно тяжелый, металлический ящик цвета хаки, а гроб из Кремлевского мавзолея. – Посылку, вижу, приготовили.
– Похоже, наша очередь поработать почтальонами, – проговорил вполголоса Зураб, взгляд его потускнел, боец словно погрузился в меланхолические воспоминания.
Капитан Слюсарь снял фуражку, промокнул пот с оказавшейся под ней лысины огромным носовым платком.
– Вы все понимаете сами, – сказал он.
Саша и Зураб по очереди кивнули. Степка же, напротив, пока мало что понимал, он только переводил взгляд с новых товарищей по оружию на контейнер и обратно – на хмурые лица бойцов. Прислушиваясь к своим ощущениям, он думал, что его мало беспокоит содержимое контейнера. Многозначительные недомолвки и хмурые мины сотрудников СМЕРПШа также не усугубляли дурных предчувствий. Будет ли бояться погибнуть в сражении человек, обреченный на медленную и мучительную смерть от костянки? Конечно – нет. Степка в тот момент беспокоился лишь о том, чтобы успеть принять участие в операции до того, как его окончательно скрутит инопланетная хворь.
На западе шли бои, войска Южного Фронта занимали хутор за хутором, станицу за станицей, село за селом, продвигаясь к Азовскому морю. У пришлых не было сил, чтобы драться за каждый населенный пункт. Враг сдавал степь километр за километром, предпочитая обстрелы советских колонн с большого расстояния схватке лицом к лицу. За Веселовским водохранилищем пришлые впервые использовали измененных людей. Как и предполагалось, в распоряжении армии уродов оказалась техника, захваченная на военных базах в первые месяцы вторжения. Измененные не могли быть искусными вояками, в разгар битвы они часто бросали оружие и нападали подобно животным: полагаясь лишь на зубы и нечеловеческую силу. Теперь и у одной, и у другой стороны имелись немногочисленные «блюдца» и энергопушки, а также – человеческая бронетехника и артиллерия. Из-за этого дикого смешения кампания все сильнее приобретала безумные и истеричные оттенки.
Одинокое каплевидное «блюдце» тем временем направлялось в противоположную сторону – на юго-восток. Пилотировал советский ас, летчик-испытатель из Крыма, звали его Амет Хан Султан. Честно говоря, Степан так и не понял, настоящее ли это имя или все-таки прозвище, что, впрочем, было не суть важно. Главное, что Султан умел летать на всем, что можно было поднять в воздух. Сейчас летчик вел машину на предельно низкой высоте, чтобы избежать обнаружения вражескими радарами. ПВО пришлых, ударную силу которых составляли сверхточные импульсные пушки, также показало слабую эффективность против низколетящих целей. Поэтому на начальном отрезке пути основную угрозу захваченному «блюдцу» представляли опоры ЛЭП и геодезические вышки, а потом, вероятно, следовало ожидать интереса со стороны вражеских перехватчиков.
