Екатерина Белецкая - Священный метод
– Так вы мне его отдать пытались, – объяснил Ромка. – И кое-кто из воспитанников вас с этим пистолетом видел.
– Кто?
– Вот я так и сказал. Я про другое, Валерий Николаевич. Вы же понимаете, что будет, если… если я расскажу про это директору.
– Шантажируешь? – недобро усмехнулся военрук.
– Прошу, – отрицательно покачал головой Ромка. – Я вас очень прошу, Валерий Николаевич. Помогите нам.
– Чем я должен тебе помочь, Рома?
– Мы бежим. Я узнал, моя мама в Москве. Её… двоюродная сестра тоже. Мы хотим добраться до них. И если вы… если вы хотя бы немного человек, то попробуете понять меня.
– Ну, допустим, я понял. Детка хочет к маме, – хмыкнул КВН. – Трогательно. Но что требуется от меня?
Ромка оставил «детку» без внимания – нельзя распыляться и обижаться на мелочи.
– Письмо от школы, – твердо сказал он. – От вас, как от учителя. О том, что вы направляете нас на олимпиаду. Официальное письмо, с печатью. Настоящее.
– Тебе, может, еще платочком помахать или до Свердловска проводить? – вскинулся военрук. – Какое тебе письмо?! Офонарел, гаденыш?! Ты же меня под увольнение подведешь!..
– Да никто вас не уволит, – отмахнулся Ромка. – Потому что про письмо никто не узнает. Оно нам нужно только для того, чтобы взять льготные билеты в автопоезд.
– И это называется «никто не узнает», – протянул КВН. – Ну, парень, ты вообще…
– Да, не узнает, потому что оно понадобится один раз, билеты взять. И запишут там нас с Настей, если вообще запишут. А про вас и не вспомнит никто.
– Ну, допустим, – КВН прищурился. – А печать? Где ты возьмешь печать?
– Украдем из кабинета директора сегодня ночью, – пообещал Ромка. – И, Валерий Николаевич… вы нас не выдавайте.
– А то – что? – с издевкой спросил военрук.
– А у меня фантазия богатая, – предупредил Ромка. – У вас – пистолет. Может быть, дома. Может быть, вы его уже спрятали. Но он есть, и его найдут. Где-нибудь у вас… не знаю.
Ромка видел, что попал в точку – военрука перекосило. Значит, он угадал. Пистолет, видимо, где-то зарыт, и КВН знает где. И расскажет, если его припрут к стенке. Конечно, не Ромка припрет. Милиция.
– Хорошо, – буркнул КВН. – Завтра вечером печать принесете, и…
– Нет, – Ромка улыбнулся. – Утром принесем. И не печать, а лист с печатью.
– Ну и написал бы сам.
– Не могу, у меня почерк не подходит. Он не взрослый. А нужно, чтобы именно взрослый почерк. До завтра, Валерий Николаевич.
Ромка встал и вышел из кабинета, а КВН остался неподвижно сидеть за столом.
* * *Вышли они в четыре утра, еще не начало светать. Настя где-то прочитала, что в это время сон у людей самый крепкий, а это значит, что у них будет фора хотя бы часа два – за это время можно будет миновать Шату, в которой их скорее всего начнут искать в первую очередь, и выйти на трассу, ведущую к Свердловску. Там – как повезет. Либо бесплатно пустят в автобус по бумаге, которую сделал КВН, либо получится уговорить кого-то подвезти. Лучше, конечно, первое…
– Скорее всего, они не подумают, что мы успели до Свердловска добраться, – объяснял Ромка, пока они шли через лес по знакомой (пока что знакомой) дороге. – Помнишь, большие бежали?
– Помню, – Настя поправила веревочные лямки мешка. – Их в Сухом Логе поймали.
– Правильно, – кивнул Ромка. – А мы туда вообще не пойдем. Мы сразу на трассу. Там дальше, в шести километрах, деревня, и должен автобус останавливаться.
– Ром, а если не выйдет сесть на него?
– Тогда будем дальше думать. Пока что отрабатываем план А.
Планов было три – А, Б, В. А – это тот, который они сейчас осуществляли. Б – это с попуткой до Свердловска или в кузове тайком доехать. В – это добираться до Свердловска пешком. Плана В Настя боялась больше всего. Она справедливо предполагала, что столько они пройти не сумеют. Или будут идти очень долго и их поймают в дороге.
– Насть, а ты по родителям скучаешь? – как бы невзначай спросил Ромка.
– Дурак ты. Конечно, скучаю, – Настя вздохнула. – Мама плачет до сих пор, наверное. А папа… не знаю.
– И я скучаю, – признался Ромка. – У нас семья очень хорошая. И родители никогда не ссорятся. Ни из-за чего. Помню, кто-то говорил, что так не бывает. А у нас бывает. Хотел бы я, когда вырасту, чтобы у меня тоже была такая семья.
– Мои ссорятся иногда. Но редко. Только если мама что-то отчебучит, – Настя усмехнулась. – Например, когда папа с работы деньги принес, а она нашла, пошла и шубу себе купила. А деньги оказались с фирмы. Чья-то зарплата, папу попросили забрать и передать. Крику было…
– Не, моя такого не делала никогда, – Ромка тоже улыбнулся. – И чего было с шубой?
– В магазин вернули, – пожала плечами Настя. – Правда, папе пришлось на следующей неделе маме купить такую же шубу. Иначе, как он сам сказал, его сживут со света.
– Весело у вас, – заметил Ромка.
– Ой, да на фига такое веселье, – отмахнулась Настя. – Лучше бы не ругались…
Вышли на перекресток, лес кончился. Небо на востоке посветлело, где-то в кустах возле дороги робко чирикала какая-то птичка, вскоре ей откликнулась другая, затем третья.
– Ром, дальше куда? – спросила Настя.
– Так… Шата у нас слева. Значит, нам прямо, а потом правее. Сухой Лог обойдем.
– А сколько идти всего нужно?
– Мы же считали с тобой. Десять километров. Сейчас уходим в противоположную сторону от Свердловска, там деревня Курьи, и там уже автобус. Привяжи рюкзак получше, Насть. Придется пробежаться.
* * *Повезло им сказочно, но они по молодости лет не сумели толком оценить этого везения. Разумеется, на автобус они опоздали, но он, на их счастье, очень удачно сломался, и они мало что успели, так еще и ждали двадцать минут, пока потный и злой водитель менял термостат и доливал в радиатор воду. На «бумагу из школы» водитель даже толком не взглянул. Махнул рукой, буркнул «залазьте», и вскоре автобус, натужно ревя стареньким движком, покатился по разбитой дороге навстречу наступавшему дню. Водитель торопился, из-за поломки он сейчас отставал от графика. Остановки, на которых людей не было, он пропускал, проскакивал, высаживал и сажал очень быстро, на пассажиров покрикивал – не задерживайте, мол, опаздываем.
Настя и Ромка сидели на заднем сиденье. Ромка на всякий случай предложил вытащить книжку и сделать вид, что они читают: так их будет меньше видно. Предосторожность, впрочем, оказалась лишней – большинство ехали на работу и тоже опаздывали, меньшинство, которому тоже было нужно в Свердловск, или спали, или пялились в окна. Никому не было дела до двоих подростков, все были заняты исключительно своими заботами.
– Насть, когда переоденемся? – спросил Ромка, засовывая книжку в свой мешок. – Может, сейчас?
– Сдурел? На вокзале, в туалете. – Настя покрутила пальцем у виска. – Ты чего, хочешь, чтобы я тут брюки снимала? При всех?!
Она говорила тихим шепотом, но очень выразительно.
– Да ладно, ты чего. – Ромка испугался, что подруга, чего доброго, сейчас влепит ему подзатыльник. – Я просто спросил.
– Ты хоть думай, чего спрашиваешь…
* * *Конечная автобуса находилась на улице Челюскинцев, точнее – на вокзальной площади. Это для них открытием не было, про это они узнали еще давно, когда только-только начали готовить побег. Вышли, отошли в сторонку, под памятник. Осмотрелись.
Народу вокруг было непривычно много. Ромка заметил растерянный взгляд Насти и ободряюще ей улыбнулся – ничего, мол. Держись, прорвемся. Настя тоже улыбнулась в ответ, правда, несколько неуверенно.
– Пить хочется, – пожаловалась она. – Жарко.
– В туалете попьем, – вздохнул Ромка. – У нас денег мало.
Неподалеку они заметили будочку с синей надписью «Пиво-воды», но идти к ней смысла не имело: всех денег они собрали рубль восемьдесят, а на эти деньги еще надо будет как-то добраться до Москвы. Ведь надо что-то есть, причем долго. Сухарями, которые они насушили, не обойдешься. Придется покупать еду. А цены… Ромка знал, что батон хлеба стоит восемнадцать копеек. Значит, десять дней им придется есть один хлеб, по батону в сутки на двоих. Батоны, правда, тут большие. Огромные. Покупать можно хлеб «Семейный», серый. Потому что он самый дешевый и самый большой…
– Ром, пошли? – позвала Настя. Ромка тряхнул головой. – В туалет?
– Пошли. Именно в туалет. Насть, я тебя подожду где-нибудь рядом, да?
– А почему это ты меня подождешь? – удивилась Настя.
– А потому что девочки всегда дольше одеваются, – поддел её Ромка. – Забыла, кто на физру каждый раз опаздывал? «Ой, у меня складочка на курточке не так легла», – передразнил он.
– Ща как дам больно, – пообещала Настя. – Ладно, жди. Мне еще причесаться надо. И умойся, чучело, у тебя вся рожа пыльная.
…С билетами вышла заминка. Что-то такое Ромка предполагал, но не думал, что кассирша в льготной кассе окажется настолько строгой. Нет, бумагу кассирша одобрила, но к бумаге, по её мнению, должен был прилагаться сопровождающий детей преподаватель, и отговорки про то, что «у него желудок расстроился и он в туалете», на неё не подействовали.
