Сергей Плотников - Потерянная

— …а с тренировками — к двадцати пяти годам! — Победно закончил рун Корн.

— Это так плохо? — «Удивился» аристократ.

— Это… очень необычно. Для полноты понимания причин аномалии мне бы очень пригодились те сведения, которыми располагаете вы. — Не смотря на картину искренней заинтересованности в здоровье подопечных, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: под флером показных эмоций рун Корна охватил настоящий азарт. Только вот хрен ему!

— Здесь ничем не могу помочь. — Вполне благожелательно отозвался глава младшей ветви. — Для меня это такая же загадка, как и многое другое.

— Это плохо. — А вот огорчился Киран по-настоящему. — Я действительно могу оперировать только теми сведениями, что дети сообщили о себе, а они на некоторые вопросы упорно молчат. Уже необычно то, что мать, аристократка, как я понимаю, рискнула воспитывать отпрысков не разделяя, из-за чего их эмоциональные сферы должны были слиться… но почему-то не слились. При том, что оба — самостоятельные индивидуумы, уровень коммуникации внутри микрогруппы поразительный… Опять же, уровень личного образования одновременно и низкий в некоторых областях, и довольно высокий в других. Реакции поведения свидетельствуют о детстве, проведенном на мирной планете где-то в центре территорий АСМ, а рефлексы — действительно выживанию в одной из систем Фронтира… Да что там говорить: узнав, что вы прилетаете, дети буквально вытребовали у меня файлы учебника по этикету и сами разучили нужные разделы — вы видели.

— То есть нужно будет применить выборочное зондирование памяти и специальные средства? — Сделал итоговый вывод из всего монолога рун Корна Корен, мысленно кривясь: долгие процедуры при личном присутствии, причем лично ему, рим Фогу, никаких перспективных открытий не сулящие.

— Нет, нет, ни в коем случае! Это же дети, психику повредить гораздо проще, чем что-то исправить. — Реально опешил от такого предложения Киран. — «Грань» вмешивается в работу сознания, после каждого применения разум и эмоциональную сферу буквально перетряхивает! Ваши принятые — нормальные подростки, закрытые, с непростой судьбой, что повлияло на их отношение к окружающему миру, но вменяемые и адекватные. Пусть я не могу их «прокачать», но психологические тесты они уверенно проходят… и медленно «оттаивают». Но для окончательной и безболезненной социализации я буду настаивать на обучении в лечебно-оздоровительной спецшколе-пансионате здесь, на Корне — хотя бы год. Они там будут под регулярным врачебным контролем, догонят школьную программу там, где отстают, а заодно на примере других детей научатся держать свою эмосферу в нормальном режиме, а не в боевом.

— Раз нужно — значит, нужно. Я доверяю вашей оценке. — Сдержано кивнул аристо, в душе ликуя: времязатратная поездка всё-таки окупилась! Перспектива тащить деток в поместье старшей ветви на другую планету, там долго доказывать по кулуарам, что он сделал правильный выбор и случайно попавшее в руки приобретение пойдет на сугубую пользу всей родне (поговаривали, что переход из «рим» в «рем» зависит в том числе и от количества ушедших на постоянную военную службу членов рода), потом лично устраивать обучение, проживание и прочее как «отцу»… брр! А так мало того, что процедура откладывалась на год, так ещё и Гор с Лиссой вроде как должны после спецшколы стать нормальными хотя бы внешне. — Скоро можно будет оформить перевод?

— Поскольку лечение фактически продолжится — уже через две недели… — Кивнул врач-одаренный. — Одновременно отменим режим ограничения доступа к внешней информации: сможете связаться с отпрысками в любой момент, как и они — с отчимом…

— Совсем хорошо! Могу я прямо сейчас одобрить ваше решение? — Самое главное рим Фог услышал, остальное его не особо волновало. Например, знает ли рун Корн о количестве трупов, оставшихся за спиной маленькой пары в контр-абордажном бою, о том, что отец псиоников брал их с собой на задания, где они работали рядом с мехной-отступницей. Любой из этих фактов мог серьезно поколебать решение врача о скорейшем начале социализации, но… Брат с сестрой упорно отделывались самой общей информацией о прошлом, Корен рим Фог, сам выросший в условиях одной из столичных планет Империи и не имеющий ни жены, ни детей, уже порядком успел подзабыть свое далекое детство (шестьдесят лет прошло, как-никак), зато прекрасно помнил суровую учебку в войсках наземной дислокации, в которые ушёл служить за год до благородного совершеннолетия: там его и обучили и убивать, и допрашивать, и мотивировать, и составлять планы. Что проблемного в том, что порох «обнюхан» немного заранее? В общем, как и в любом из миров, совершенно банальные причины сложились в ситуацию, когда система, всегда исправно срабатывающая на типичных случаях (вроде отставания развития дара или восстановления детей после тяжелых травм), ещё не зная о своей проблеме, заранее дала сбой…

Карина рем Сонг неторопливо поднялась по длинной, в полтора десятка пролётов, внешней лестнице, и, сложив ладони козырьком для защиты от света местной звезды, хозяйским взглядом оглядела немаленькое поле полигона для отработки кинетических техник. Снизу всё хозяйство рассмотреть было сложно, но с верха самой высокой из подвижных решетчатых башен открывался чудесный вид практически на всю центральную часть базы… ту, что находилась выше уровня земли, конечно. База официально называлась «учебно-тренировочным лагерем постоянной дислокации», а по факту огромный кусок территории Варны был настоящим укрепрайоном, который ещё и не всякой орбитальной бомбардировкой можно было взять. Взять базу «красноголовых» как-то иначе, например во время наземной штурмовой операции, было совсем уж какой-то оторванной от реальности идеей: Специальные Десантно-Штурмовые войска Империи славились своей способностью голыми руками останавливать бронетехнику и атмосферные штурмовики, а выйдя за пределы гравитационного колодца — и вовсе всё, что летает…

Полковник кивнула своим мыслям, заодно отмечая возможный замеченный непорядок на территории — начальственный взгляд, он такой, лучше и избирательней широкополосного сканера находит всякую фигню, устроенную подчиненными! — и перевела взгляд на бело-алую точку, мечущуюся между дальними башнями. В самом серьезном варианте этого упражнения конструкции ещё и двигались, хаотично меняя направление, но устраивать такую движуху в свободное время личного состава — означало серьезно плюнуть в коллектив. Коллектив-то, понятное дело, утрётся, а вот отрывающийся от остальных индивидуалист рискует утонуть… Рем Сонг вздохнула, посмотрела на таймер, выводимый терминалом, и чуть посильнее обозначила своё терпение. Реакция последовала незамедлительно: буквально шесть прыжков-рывков между разнесёнными на сотни метров опорами — и точка превратилась в молодую девушку в красно-белом комбе, и, естественно, без шлема. Карина мысленно скривилась, но ничего не сказала — к головным уборам у красноволосых была прямо-таки антипатия, особенно странная в приложении к условиям работы, обычно не располагающим к дыханию газовой средой. Позёры хреновы… правда, она и сама была такой. Раньше. Теперь как бы по чину не положено. Целый полковник, чтоб лбом о твердь удариться! Тем временем, девушка, чей длинный прыжок по всем законам физики должен был завершиться не выше верхней трети опоры, извернувшись в воздухе, встретила горизонтальную балку башни вытянутыми руками — и немыслимым для обычного человека образом взвилась вверх! Гимнастический трюк дополненный тонким расчётом и немалой псионической силой позволил красноволосой попасть на верхнюю площадку опоры, зависнув на мгновение в высшей точки траектории прыжка и просто сделав шаг. Ещё и выпендривается, засранка!

— Командир! Курсант Натана упражнение закончила! — Вскинула руку в воинском приветствии офицер.[29]

— Вольно. — Рем Сонг неопределенно качнула головой. — Натана, тебе вовсе не обязательно «тянуться» как зелёному новичку. И уж тем более в собственное личное время.

— Знаю, командир. Просто мне это нравится. — Просто призналась девушка.

Карина несколько секунд смотрела в глаза своей подчинённой, потом неожиданно тяжело вздохнула.

— Я об этом и хотела поговорить. Составишь мне компанию?

Две гибкие женские фигуры синхронно шагнули в пропасть на высоте примерно сорокового этажа. Прыжок, который для рядового одарённого закончился бы, как минимум, больницей, для «красноголовых» был естественен, как дыхание: некоторые особо отмороженные штурмовики на спор делали это во сне — и даже не просыпались во время посадки.

— Ната… вот скажи мне, ради чего ты надрываешься? — Вариант «беседы с подчинённым по душам» проведшая пятьдесят лет на должности командира базы полковник выбрала не случайно: для многих… гиперактивных идиотов и идиоток, считающихся бойцами элитного подразделения ВКС Империи, такой способ передвижения был чем-то вроде пытки. Однако офицер прекрасно подстроилась под размеренное движение, и излучала вокруг себя почти физически ощутимую ауру спокойствия. А вот ответ заставил Карину напрячься: