Константин Кривчиков - Хроники ада
Варнаков попытался подтянуть Михаила за капюшон и услышал потрескивание материи. Тяжелым оказался бывший старшина первой статьи! Колян ухватился второй рукой за плечо товарища и вдруг почувствовал, что сам начинает съезжать вниз. Мама родная!
– Эй, – крикнул Колян. – На помощь!
Изумрудного, обманчиво приятного цвета волна уже почти лизала берцы Стеблова, а он и не видел ее, елозя в глине. Он пытался встать на ноги, но они скользили, а сверху его тянули на себя руки Варнакова. Где уж тут встать?
На размышления у Коляна оставалось не больше секунды. Если он сейчас не отпустит Стеблова, то сам кувыркнется под откос. А тут до дна меньше трех метров. И обрыв-то почти отвесный образовался. Эх… И в этот момент он почувствовал, как кто-то схватил его за обе ноги и тащит на себя. Он продолжать держать Михаила, но ткань под левой рукой, у капюшона, треснула, а пальцы правой руки соскальзывали с прорезиненной ткани на плече. Уже не думая о том, что рискует полностью выпустить Стеблова, Колян разжал пальцы правой руки и, дернувшись вперед, словно лягушка, захватил того локтевым суставом за подбородок.
Это был самый что ни на есть удушающий прием, но что еще оставалось делать? Михаил захрипел, но Варнаков держал его мертвой хваткой, как в поединке со смертельным врагом; и держал еще несколько секунд, пока мужики тащили его самого за ноги. И лишь потом, чувствуя, что находится уже на твердой почве, рванул тело Стеблова на себя. И тут же отпустил.
Михаил хрипел, кашлял и отплевывался, а Колян лежал на спине и хватал воздух широко открытым ртом. «Вот… бляха… муха… на ровном… месте…»
Затем он увидел над собой лицо Стеблова. Круглое, небритое, в глубоких порезах и измазанное в глине, оно походило на физиономию какого-то мультяшного персонажа-злодея. Сейчас «персонаж» стоял на карачках и был зол, как три тысячи чертей.
– Ты чего? – прохрипел Михаил, скаля зубы. Зубы у него были мелкие и острые. – Ё… … и … … …! Какого …?!
Ох… что ли?! Я ж чуть не сдох!
– И сдох бы, – выдавил Варнаков, с трудом приподнимаясь. – Пошли глянем.
Он осторожно подвел Стеблова к краю оврага. «Зеленка» плескалась внизу. Языки ее волн, словно щупальца осьминога, вытягиваясь, пытались взобраться по крутому склону, но тут же опадали вниз. Субстанция выглядела бы почти безобидно, если бы не фиолетовые пузыри, надувающиеся на поверхности и тут же лопающиеся с противным звуком.
– Вот, тварь, – сказал Михаил. – Это что, «зеленка»? Откуда она взялась?
– Место подходящее, – ответил Варнаков. – Овражек, наклон. Низинка, да еще под наклоном, для нее милое дело. Мы шли, она услышала. Она на колебания почвы реагирует. А тут ты еще булыжник в ручей швырнул. Она и встрепенулась.
– А она до нас не достанет?
– Нет. Силенок у нее не хватает с земным тяготением бороться. По равнине хорошо двигается, хотя и не особо быстро. А если встречный наклон – все, тормозит.
– Она на колебания почвы реагирует. А если просто замереть и не двигаться?
– Знаешь, я не проверял. Когда ее видишь, деру даешь, и все. Кто ж ее знает точно, на что она реагирует? Просто замечено, что ее привлекают движущиеся объекты и, возможно, звук. А вдруг дело совсем не в этом? Вдруг ее, например, запахи живых существ привлекают? Тогда стой не стой на месте – схавает и растворит без остатка.
– Вот именно, – сказал Лукич. Он подошел и замер чуть сзади. – Такому пищеварению даже крокодил позавидует.
Стеблов помолчал, потом смачно харкнул вниз.
– Вот тебе, тварь!.. Неужели она и вправду такая опасная? По виду вулканическую грязь напоминает, только цвет другой. Я на Курилах похожее видел. Ох! – Он приподнял ступню и, опершись на пятку, показал на носок ботинка. – Что это?
Весь носок, включая часть подошвы, был частично ободран, частично изъеден мелкими отверстиями. В некоторых местах кожа ботинка вспучилась и треснула, будто ее разогрели до очень высокой температуры.
– Повезло тебе, старшина, – сказал Лукич. – Еще бы немного, и без ноги бы остался. А тебя только лизнуло ласково. Ну или поцеловало. Хорошо, что до пальцев не добралось.
– Ох, – сморщившись, произнес Михаил. – Кажется, добралось.
– Снимай ботинок, быстро! – крикнул Лукич.
Стеблов плюхнулся на задницу и, распустив шнуровку, вытянул ступню из ботинка.
– Носок тоже снимай. Видишь, уже дырявый?!
Лукич присел и посмотрел на ступню.
– Жжет что-то, – сказал Михаил. – Как будто иголкой проткнули. И не одной.
– Так и есть. Эта дрянь тебе пальцы в нескольких местах проела.
– Как???
– А вот так. Насквозь прожгла и вышла наружу. «Зеленка», это что-то вроде комбинации различных кислот, только очень концентрированных. Попади тебе на кожу чуть больше – ходил бы сейчас с дырами, что твой папуас. – Лукич усмехнулся. – А так… сейчас обработаем – и заживет как на собаке. Я ж говорю – счастливчик ты, старшина.
Колян поднял с земли ботинок Стеблова и покрутил в руках.
– А почему дырки не везде?
– Зависит от того, куда и сколько попало, – объяснил Лукич. – Поняли теперь, почему я вас полностью переодел, включая обувь?
– Пока не очень, – сказал Варнаков.
– Здесь в подошвы вшиты специальные пластины. А в кожу – специальные нити. Подошвы вообще очень прочные, думаю, несколько минут на «зеленке» выдержат. А вот с верхней частью ботинок хуже, потому что тут тонкая кожа. Однако защита тоже есть, а то бы наш старшина уже без пальцев загорал. «Зеленка» органику моментально жрет, но существуют материалы, которые ей не сразу поддаются. Ну подробней надо не у меня спрашивать, я в химии не силен.
– А у нас в отряде таких берцев не выдавали, – с недоумением произнес Колян.
– В каком отряде? – быстро спросил Лукич.
– Отряде?.. А, да я в МЧС немного служил.
– Ну так понятно. У вас же госзакупки. Чиновники якобы по тендеру подряды распределят, бабло распилят между собой, а потом поставляют всякое барахло. А у меня – штучный товар. Можно сказать – для ВИП-персон.
– Мы расплатимся, – сказал Варнаков.
– Я надеюсь… А ботинок лучше выбросить. Вот здесь, где пятна, дальше может разъесть. Попадет на кожу ноги – и новая дырка. Или язва.
– Как же я без ботинка? – спросил Стеблов.
– Пока обмотку сделаем. А потом на труп какой-нибудь наткнемся – подберешь по фасону. Тут трупы часто попадаются. Ну или ноги оторванные.
– Спасибо. Утешил.
К ним, опираясь на сучковатую палку, подошел Нагаев и тихо сказал:
– Вы только сильно не дергайтесь. Около деревни какие-то люди. Кажется – на технике. И нас они, по-моему, засекли.
Варнаков посмотрел в сторону, куда незаметно, ладонью, показал Нагаев. Они перед тем, как наткнулись на овраг, направлялись к юго-восточной оконечности Берди. До нее оставалось метров сто – сто двадцать. А вот дальше, примерно в полукилометре, там, где деревню рассекали железная и автомобильная дороги, сейчас двигалась какая-то колонна.
– Минуту спокойствия, разберемся, – напряженным голосом произнес Лукич.
Бинокль висел у него на груди. Он взглянул в окуляры и присвистнул.
– Этого нам только не хватало. Наркокараван. На мини-тракторах пылят.
– Сколько их? – спросил Колян.
– Сейчас посчитаю… кажись, восемь человек. Нет, девять. Может, нам лучше в кустах заховаться?
– Поздно, – сказал Нагаев. – Я когда их заметил, они на месте стояли. Только сейчас тронулись. Думаю, они нас видели. Они же настороже, постоянно оглядываются. Посмотрели на нас и двинули, чтобы мы не напрягались. А если мы сейчас в кусты дернем, это только лишнее подозрение вызовет. Уж пусть лучше думают, что мы какой-то спецназ.
– Согласен, – сказал Лукич. – Лучше нам и вправду не суетиться. Да и действительно – видят они нас. На последнем тракторе мужик с биноклем только что на нас зырил. Что делать будем, командир?
Варнаков хотел ответить, но в последний момент спохватился. А к кому Лукич, собственно, обратился?
Вместо него откликнулся Нагаев:
– Не знаю. Что думаешь, Колян?
Ага. Значит, вот кто у нас главный. Но и со мной советуются, тоже хорошо.
– Пропустим их и двинем потихоньку, – сказал Варнаков. – Доставка наркоты – вещь серьезная. Вряд ли они на нас отвлекаться будут. У них свои дела, у нас – свои.
Колян даже примерно представлял, почему и куда направляется караван, но не стал вдаваться в подробности. Иначе пришлось бы, выдумывая, объяснять, откуда он так хорошо осведомлен в подобных вопросах. А Лукич и без того уже что-то подозревает. Хитрый жук. Точнее, лис.
Если бы не Лукич, Варнаков бы объяснил, что август – пора сбора конопли. Благодаря тому, что на территории Зоны царит вечное лето, наркодельцы насобачились собирать урожай со своих плантаций три раза за год. И сейчас один из таких урожаев едет по назначению. Сопровождают его «рабы» из числа наркош – обреченные люди, живущие от дозы до дозы, пока не погибнут или не загнутся от передоза. В охране – бандиты из бригад Рустама Хазаринова по кличке Хазар, держащего в своих руках почти весь наркобизнес в Искитиме. Направляются они или к Сельской, или в садоводческое хозяйство «Обский залив». Там, в подходящих для этих целей зданиях, есть подпольные лаборатории, где сырец перерабатывается.
