Алекс Орлов - База 24
Слабеющей рукой Тони выдернул стилет с ядом, а затем уколол себя шприцем, который автоматически впрыскивал препарат. Казалось, силы покинули его, и он закатил глаза.
– Ничего, – усмехнулся Шульц. – Теперь не загнешься. Симмонс, через сколько человек умирает от яда шипохвоста?
– Через сорок минут, сэр.
– Ну вот видишь, а мы успели…
76
С сержантом Рихманом стажеры ходили на болото, где им пришлось вспомнить уроки сержанта Гроу, с его незабываемой ямой. Правда, в отличие от ямы форсировать болото по пятьдесят раз не приходилось. Рихман учил, как беззвучно погружаться в болотную жижу и лежать там спокойно, чувствуя, как под тобой шевелятся всякие ужасные твари, которыми кишели тропические болота.
– Учтите, в болоте не водится ни одного гада, который сможет укусить вас смертельно. Больно – это сколько угодно, но смертельно – никогда. Все опасные обитатели леса живут на суше и, даже забираясь в болота, не имеют обыкновения атаковать из-под воды. Только с поверхности.
Тони и Джим слушали лекцию сержанта, лежа в теплой торфяной жиже, держа на поверхности только голову и руки с оружием.
– Если же к вам приближается змея, вы это сразу увидите.
– Как же мы ее увидим, сэр? – едва шевеля губами, чтобы не нахлебаться грязи, спросил Джим. – Ведь мы смотрим только перед собой.
– Все правильно, вы смотрите перед собой, но если к вам поплывет змея, от нее будут расходиться волны. И тогда уж не зевай, обернись, чтобы сказать ей «привет».
– Что значит «привет»?
– Если вы не в разведке, можете схватить ее за хвост и забросить на дерево.
– А если в разведке? – спросил Тони.
– Тогда нужно делать все по-тихому.
– Как по-тихому?
– Ну, каждый поступает по-своему, однако самый действенный способ применяет рядовой Краузе. Он перехватывает змею за голову, а затем просто перекусывает ее пополам.
– Зубами, что ли? – удивился Джим и, зачерпнув ртом грязи, закашлялся.
– Зубами. Только при этом нужно контролировать ширину открывания рта, а то, как видите, можно захлебнуться и утонуть. От глупости ведь противоядия не бывает.
– Ой, меня кто-то кусает! – пожаловался Тони.
– И меня тоже… – сказал Джим. – Причем во многих местах.
– Это всего лишь всякие болотные гнусы вроде пиявок. Все, что они могут, – это взять немного вашей крови, зато оставят вам жизнь. Старайтесь не делать резких движений, ведь вы наблюдаете из болота за противником. Можно накрыться маскировочной сеткой, которую перед использованием неплохо прополоскать в торфяной грязи. Тогда она станет идеальным маскировочным средством. За двадцать метров вас никто не отличит от обычной кочки. Запоминайте это, парни, бывает, прижмет так, что и болото покажется самым безопасным местом.
Помимо специальных предметов Джиму и Тони приходилось много стрелять из «бикса», как в тире, так и в лесу.
В тире вне конкуренции оставался Тони. В лесу стрельба давалась ему не так хорошо, поскольку он не мог на ней сосредоточиться полностью, то и дело отвлекаясь на жужжащих и шуршащих насекомых.
– Что ты дергаешься? – всякий раз ругал его сержант. – У тебя же дуэль с противником, который угрожает тебе куда больше, чем паучок. От паучка у тебя есть прививка, а от пули прививок нет. У нас ведь даже бронежилетов в этой климатической зоне не полагается, потому как через три минуты в нем можно получить тепловой удар.
77
Помимо прочих дисциплин сержант Рихман большое внимание уделял метанию гранат.
На вопрос Тони, почему на автоматах «бикс» не применяют подствольные гранатометы, он пояснил:
– Подствольник утяжеляет оружие, а мы много ходим по джунглям. Это первая неприятность – большой вес. Есть и вторая неприятность – гранатомет стреляет только прямо.
– А нам как надо?
– А нам иногда надо, чтобы граната летела зигзагом.
Тони с Джимом переглянулись и засмеялись. Они решили, что сержант шутит.
– Вон видите дерево? – Сержант поднял автомат и одиночным выстрелом сбил с дерева кусочек коры, чтобы пометить его. – За этим деревом стоит противник, но достать из автомата вы его не можете.
– А бросить гранату рядом нельзя, – заметил Тони, изучая позицию. – Она обязательно ударится либо о ветки кустарника с одной стороны, либо о пенек – с другой.
– Правильно мыслишь, Тайлер. Поэтому мы делаем так… – Рихман снял с пояса гранату, активировал ее и сказал: – Теперь смотрите. Я выбираю дерево, которое расположено так, что от него граната может отскочить в нужном мне направлении. Бросаю…
Рихман несильно послал гранату. Она описала красивую дугу, ударилась о толстый сук и, отскочив, упала на землю за помеченным деревом. Раздался взрыв, и осколки защелкали по веткам.
– Как вы думаете, уцелел бы противник, если б прятался за этим деревом? – спросил сержант у стажеров, которые поднимались с земли.
– Вот это да, сэр! – произнес пораженный Джим.
– И что, все так умеют бросать? – спросил Тони.
– Конечно все. А Шульц может бросить гранату с двумя отскоками. К тому же он еще и на бильярде хорошо играет.
Вооружившись учебными гранатами, друзья почти неделю потратили на эти броски. Вскоре что-то у них стало получаться, но лишь после того, как они сдали сержанту зачет, он разрешил бросать боевые гранаты.
Оказалось, что это намного сложнее, поскольку у стажеров тряслись от волнения руки. Каждый понимал, что в случае неудачного отскока можно попасть под осколки.
Впрочем, и эту науку Тони с Джимом в конце концов постигли, а по вечерам, когда появлялось свободное время, они ходили в столовую пить чай и часто встречали там своих знакомых, с которыми летели на Ниланд.
Они виделись со всеми, кроме Тома Моргана, которого, наконец, встретили после долгого перерыва. Несмотря на хорошее питание, выглядел Том похудевшим и немного грустным. Он рассказал, что только два дня назад вернулся на базу после недельного пребывания на четвертом опорном пункте.
– Ну, ребята, скажу я вам, – говорил он, покачивая головой и потягивая горячий чай. – Просто какой-то триллер. Настоящая война.
– А ты там чего делал? – спросил Тони. – Какая была твоя функция?
– Моя основная функция была лежать на полу и постараться не обгадиться во время обстрелов. Я даже нос не высовывал и мимо бойниц боялся проходить. Иногда меня подзывали к пульту управления минными секторами и начинали объяснять, что, дескать, вот синенькая кнопка – это активация такой-то зоны, а зелененькая – это аварийная блокировка…
– И чего это значит?
– Да грамоте меня обучить пытались. Я же не такой, как вы, – здоровые бегемоты, мне какая-нибудь умственная специальность нужна. Я не могу по разведкам шастать.
Тони невольно вспомнил, как хотел сбежать отсюда. Должно быть, у Тома Моргана сейчас появлялись похожие мысли. В его глазах уже не было прежнего огня, когда он всех и каждого агитировал «не бояться и всемерно приближать час поступления на службу».
– Я, конечно, понимаю, что эта специальность, мины включать, самая для меня подходящая, но голова как котелок пустой. От страха только звон стоит, а сержант спрашивает: ну и какая кнопка отключает этот сектор? Я говорю – зеленая. А он говорит – мудак ты, Морган. Такие, как ты, кнопки путают и своих товарищей на секторах в клочки рвут…
– Обстрелы часто бывали?
– Ты еще спрашиваешь. – Том усмехнулся отработанной ветеранской усмешкой. – Это же четвертый опорный – ДС.
– А что такое ДС?
– «Дивизион смерти» расшифровывается. Очень странно, что вы не знаете. Обстрелы, конечно, каждый день. Но иной раз саданут с пулеметов и отдыхают, а вот когда с гранатометов возьмутся по стенкам бить, да еще с безоткатных орудий влепят, я прямо чуть сознание не терял. Один раз в зеркальную бойницу пуля влетела. Побила оптику. Я как раз в нее смотрел, так чуть не помер со страху… Правда, удалось хоть посмотреть, как действуют минные сектора.
– Неужели мятежника поджарили? – сразу оживился Тони.
– Не, косуля попалась. Ее прямо пополам разорвало. Наши потом, как стемнело, отключили сектор и крюками ее утащили. Ночью жаркое делали – вкусно получилось.
– А почему такие предосторожности?
– Они говорят, что иногда мятежники так специально делали – опаивали животное наркотиками и выпускали на минное поле. Естественно, оно подрывалось, а когда из опорного пункта прибегали, чтобы забрать трофей, мятежники тут же атаковали через брешь. Сектор-то включить нельзя – на нем свои. Случались прорывы за крепостную стену, бои внутри бункеров и даже захваты их. Тот же четвертый опорный, как мне рассказывали, за всю его историю два раза отвоевывали обратно.
– Это как отбой?
– Да. Мятежники захватывали опорный пункт, уничтожали весь гарнизон и пытались закрепиться. Говорят, потом проводили большие операции, ведь в распоряжении мятежников оставались захваченные ими автоматические минометы и системы залпового огня.
