Александр Зорич - Полный котелок патронов

Как ни странно, но, если судить по позе и выражению лица Даниила, обличительный монолог Тополя его если и не усовестил, то по крайней мере заставил задуматься.

— Да… Выбросы… Так все дело в них? Что ж, понимаю, там было чему разозлить военных! Да и ученых тоже… Но ведь и я неоднократно писал об этом на своем сайте, ведь это не напрасные мучения! Каждый Выброс знаменует шаг вперед, который делают мои исследования! — Даниил взволнованно ходил туда-сюда.

— Извините, что перебиваю, — скромно проблеял я, — но как бывший физик-недоучка я хотел бы знать, что у вас за исследования. Ведь я же вашего сайта не читаю. Да и вообще никаких сайтов не читаю. Кроме тех, где анекдоты.

Даниил посмотрел на меня, как на отставшего в развитии ребенка — этот взгляд был уже мне знаком по общению с Вениамином Тау.

Но затем Даниил все же снизошел:

— Речь идет о счастье всего человечества.

«Ну, как обычно», — вздохнул я и приготовился к длинной лекции.

— Да-да, вы, возможно, уже слышали похожие слова из уст моего брата. Но все дело в том, что мы с братом видим это самое счастье человечества по-разному. Мой наивный Бенька следует доктрине немецкого философа Фридриха Ницше и помешан на идее превосхождения человеческой природы. Я же считаю, что с человеческой природой — с ней-то как раз все в порядке! Просто человеческим хищникам регулярно не докладывают мяса. И оттого они вынуждены все время грызться между собой, раз за разом перераспределяя собственность и ресурсы.

«Вона как кудряво выразился… „Перераспределяя собственность и ресурсы!“» — молча восхитился я.

— Можно сказать и по-другому, — продолжал Тау. — Реальные производственные мощности человечества все время запаздывают за растущими потребностями этого самого человечества. Оттуда происходят все беды. Формула счастья в моей редакции выглядит так: материальное благосостояние человечества умножить на три. А лучше на пять. А еще лучше — на восемь. Это если умножение на пять не поможет!

— Хорошая формула. Мне нравится! — улыбнулся я.

Костя метнул на меня гневный взгляд — как на штрейкбрехера. И как мог ядовито осведомился:

— И как же вы собираетесь удваивать мою вишневую «бэху»?

Глаза Тополя сияли моральным превосходством. Он был уверен: ответа не существует!

— Я собираюсь удваивать ваше BMW вишневого цвета методом темпорального удвоения Роттеншворца — Тау. Для этого мною создан аппарат, который я назвал Абсолютным Дупликатором!

«Еще один мечтатель, итить его двести!» — вновь вздохнул я, еще глубже прежнего.

— И где можно купить этот аппарат? — глумливо скривившись, спросил Костя.

— Пока нигде. Но когда мои эксперименты окончатся и модель пойдет в массовое производство, дупликатор можно будет купить везде.

— Позвольте… А зачем покупать дупликатор, если можно дуплицировать на дупликаторе соседа справа дупликатор соседа слева? — спросил я.

Я подумал о дупликации баб. И мне стало весело до жути. Мне показалось, я вот-вот расхохочусь в голос — прямо над трупами, над пребывающими в шоке спецназовцами, над хрипящим во сне Рыбиным.

— Не все так просто, молодой человек, — строго поджал губы Даниил. — Но в одном вы правы — сам глагол «купить» вместе с глаголом «продать» исчезнет из человеческой речи!

— И наступит коммунизм? — вкрадчивым голосом старого циника спросил майор Филиппов. — Когда я был курсантом военного училища, мы коммунизм в училище проходили. Якобы Маркс сказал, что будет коммунизм, что работать будут только те, кому не лень, что все будет бесплатно и при этом всего будет до хрена… Вот к этому приведет общество ваш дупликатор, так?

— Примерно. — Даниил криво улыбнулся.

Филиппов, однако, вместо того чтобы продолжить ёрничать, вдруг резко посерьезнел и принялся ожесточенно крушить утопию Тау:

— Если вы действительно этого хотите, и главное, если вы действительно это можете, вас убьют еще быстрее, чем я думал раньше. Потому что мафии торговцев недвижимости не нужны дуплицированные дома. А мафии торговцев нефтью — дуплицированный бензин. Продавцам майонеза хочется продавать майонез задорого, а не раздавать бесплатно дуплицированный. В общем, конец общественной жизни под названием «денег больше нет» — он никому не нужен.

— Вы глубоко ошибаетесь! — воскликнул Даниил. — Это единственный путь для человечества, и только он может…

Я приуныл. Я так и слышал еще полтора часа разглагольствований на политэкономические темы. Вот-вот оклемается Рыбин и тоже, конечно, подключится к базару — чему-то же его в высшей школе ФСБ учили?

А там, глядишь, и у спецназовцев свое мнение есть, и у хамелеона не ровен час найдется что сказать, а вдруг он у них акселерированный, с интеллектом под стать человеческому?

Какая-то часть меня даже предвкушала эту комедию абсурда. Все же лучше, чем думать о насущном: как выбираться, что в итоге сказать грозному и властному Буянову, как вытаскивать со второй насосной станции бойцов Филиппова, да и живы ли они там еще?

И вот еще интересная тема: почему ефрейтор Шестопалов, жертва генетических экспериментов младшего брата Вениамина, стоит и смотрит в стену, как кататоник из психбольницы?

— …и только отказ от собственности на средства производства сможет… — Даниил договорил до слова «сможет», когда рация у него на поясе тревожно запиликала.

— Слушаю, — сказал альбинос в массивную черную трубку.

Уж не знаю, что ему там сказали и кто это выходил на связь, но результат вышел довольно неожиданный. Тон Даниила враз переменился с тона университетского мечтателя на тон базарного деляги, исправно отстегивающего «крыше». И он сказал:

— Ну так, народ, мне пора. Что я сказал о Втором энергоблоке, все слышали.

При этих его словах погас свет. Весь свет вообще.

В наступившей кромешной темноте я услышал команду:

— Снежок, уходим!

Совсем рядом со мной прошуршал своей сухой колючей кожей многотонный кошмар моих будущих сновидений.

Даниил Тау проследовал за братом в волнующую неизвестность.

Глава 19. Мы делаем ноги

Hot ride in my air balloon

Skippin fast right around the moon

On a bullet train out of town

Walking talkie, one hand down!

— Всем включить тактические фонари! — скомандовал я.

Тут надо заметить вот что. Я не люблю командовать и не получаю от этого никакого удовольствия. Может быть, поэтому судьба заставляет меня делать это так часто?

С другой стороны, а варианты? Филиппов молчит. Рыбин — в отключке. Тополь — тот темноту любит, как я заметил.

А остальные вообще как овощи на прилавке разлеглись. Будто не на ЧАЭС мы находимся, а где-нибудь в Болгарии, на каком-нибудь там блаженном Сланчевом Бреге. Чайки кричат, вылизывает ноги прибой, солнце клонится к закату, а впереди только тихое счастье: ужин по системе «все включено» и сон под шум абрикосовых деревьев.

— У меня есть предложение, Костя, — сказал я своему напарнику.

— Что за предложение?

— Выпить кофе.

— И кто же нам его сварит? Может, какой-нибудь, Пушок, брат Снежка и Шарика? — ядовито осведомился Костя.

— Его нам сварит автомат. Вон он, видишь, мерцает красным и зеленым возле электрощита.

— Можно подумать, у меня деньги на твой автомат есть.

— Можно подумать, деньги тут нужны. Слышал, что тебе умный дядя говорил? Здесь работают над созданием коммунизма! А коммунизм — это когда все бесплатно, то есть даром! Я сейчас выстрелю пару раз в монетоприемник, и наступит у нас коммунизм. Капучино «Ленинским курсом». Латте «Третий Интернационал». И американо имени Двадцать Второго Съезда КПСС.

— Ну, попробуй, — без энтузиазма откликнулся Тополь, даже не улыбнувшись моим старомодным шуткам. Но все же за мной поплелся. Я давно заметил, энтузиазм у него безразмерен, только когда речь идет о его собственных дурацких идеях.

Однако мой дерзкий план удался.

Уже через минуту мы с напарником наслаждались едва теплым, насквозь химическим (зато не генно-модифицированным, потому что там наверняка никогда не было ничего живого) капучино, вяло глядя на то, как сбиваются в снулую стаю спецназовцы Рыбина.

Все они двигались медленно, зато много и безадресно ругались матом. Но наконец-то пришедший в себя Рыбин вмиг гальванизировал своих бойцов.

— Взвод, слушай приказ! — гаркнул он. — Первое отделение — оцепить реактор! Второе отделение — установить наружное наблюдение за окрестностями Пятого энергоблока! Третье отделение — приступить к прочесыванию помещений согласно заранее разработанному плану! Лейтенант Марков, возьмите двух бойцов и немедленно найдите аварийный источник электричества. У нас тут еще масса дел. Фонариков нам будет мало.

«Масса дел, — мысленно перекривлял я Рыбина. — Сейчас будут грабить награбленное. Снимать инфоносители, винты, ноутбуки, выгребать всю документацию, ломать сейфы, брать отпечатки пальцев… Короче, хорошо, что есть кофейный автомат. Потому что ждать, пока они тут все подметут и будут готовы уходить, придется минимум часа два. Это, правда, в случае, если мы решим их ждать…»