Олег Верещагин - Там, где мы служили

— Здорово, — признал Джек, свешиваясь с кровати.

— Проснулся, — заметил Дик, толкнув Эриха, накачивающего «лягушкой» футбольный мяч. Немец поднял голову:

— Слушай, Джек, ты англичанин?

— Ну? — насторожился Джек, садясь и свешивая ноги.

— Тогда пошли в футбол играть. «Волгоград» против «Мертвой головы». Матч века!

— Пошли, — охотно согласился Джек и завопил: — А-ай! — Что-то обожгло ему левую ногу под пальцами. — Ну ты че, совсем?!

Хихикающий Жозеф убрал зажигалку в карман куртки:

— Не развешивай тут свои костыли.

— У меня травма, — информировал Джек, устраиваясь на кровати со скрещенными ногами и рассматривая ступню.

— Его, наверное, подкупили «Черепушки»,[89] — предположил Андрей, — чтобы он тебя травмировал, Джек.

— Дурака и подкупать не надо, — мрачно пояснил Джек. — Он своей глупостью на врага работает… Ладно, пошли постучим в мячик!..

Снаружи, рядом со свежим номером газеты, висело несколько появившихся за ночь объявлений и очередной номер апокрифичного «военно-полевого романа» «Карин и ее базука». «Роман» был анонимным, появлялся по ночам и был написан без особого остроумия, но смешно — он излагал военные приключения интернациональной компании молодых людей, их подружек, родственников, знакомых и врагов. Игроки подошли почитать. Эрих, не глядя, стучал мячом о землю, Андрей, хихикая, читал вслух:

— Несчастная и невинная донна Роза, потеряв всю семью под обломками родового шалаша в Амазонии, легко становится добычей бандитского главаря-извращенца Хосе Игнатьевича Йом-Кипура, намеревавшегося использовать свою новую пассию в исполнении своих черных планов взрыва Гибралтарской Плотины, как известно, оберегающей Средиземное Море от повышения уровня на 666 метров. Однако прибывший в отпуск старый друг семьи донны Розы, благородный и отважный конфедеративный офицер Жан Франц Оливер де Лузер де Бульба д’Антрекот в последний момент вырывает донну Розу из лап Хосе Игнатьевича и предлагает ей руку, сердце и свою дивизию. После венчания, состоявшегося на Брокене, молодая чета отправляется в свадебное путешествие по Сибири. Там отважный офицер доверяет жене великую тайну — оказывается, он хранитель секретных бумаг, написанных Отцом-Профессором, пущенные в ход в подходящий момент, они изменят мир к Свету. Жан Франц Оливер, уезжая на фронт, передает чемоданчик с бумагами своей жене, но вскоре погибает смертью храбрых — в утренней бутылке таки оказывается ацетон, а не привычный денатурат… Коварный Хосе Игнатьевич между тем вновь появляется на горизонте и пытается увлечь неутешную вдову игрой в карты на чемоданчик. Но донна Роза хитро — и, как оказывается, опрометчиво — предлагает играть на щелбаны. После девяноста девяти щелбанов опытного, матерого бандюги донна Роза теряет память… Кажется, чемоданчик утерян уже навсегда и для всех. Однако на горизонте появляется едущая в отпуск Карин со своим контуженным слепо-глухонемым женихом, профессиональным снайпером Ойто фон Высморком и своей базукой… Продолжение следует. Усе, парни.

— Как всегда, на самом интересном месте, — вздохнул Андрей.

— А вот интересно, кто его пишет, этот роман? — спросил Дик. — На печатной машинке отбито, между прочим.

— Да, главное, читается, и неважно, кто пишет, — выразил общее мнение Жозеф. — О, слушайте! — Он прочел объявление: — «Вчера, в 01.15, целовался у гаража № 18 с девчонкой из „Даниила Галицкого“, с которой договорился о встрече. Полез под куртку — оказалось, парень из „Мертвой головы“, ему она тоже назначила, учла темные ночи. Откликнись, я все прощу!» Без подписи.

— На кой она ему нужна, если он до обнимания дошел и только тогда допер, что это парень, — буркнул Эрих, крутя мяч уже на пальце. — Ну мы будем играть или нет?!

— Я здоров — к чему скрывать?Я пятаки могу ломать,А недавно головой быка убил…

— насмешливо пропел Андрей.

Эрих стукнул его мячом по голове и, поймав звонко бумкнувший шар, отпасовал вбок, Джеку. Тот принял на носок, и мяч по дуге устремился к плацу, а вся команда «Волгограда» с воплями ринулась следом…

Прошедший теплый дождик был даже довольно приятным. Он оставил после себя на свежей траве капли, и выкатившееся из-за туч солнце зажгло их золотом и серебром.

Подвернув штаны, Джек и Стелла шагали по тропинке. Дождик толком не намочил пыль, но сделал ее прохладной, и они с удовольствием шли, держась за руки и забросив сапоги через плечо. Стелла осталась в майке, ее куртку нес на сгибе руки Джек, а свою расстегнул и выпустил из-под ремня. Девушка смеялась, поглядывая на него искоса.

— Если я сейчас от тебя убегу, ты меня не догонишь ни за что! — заявила она наконец.

— Не догоню, — вздохнул он, качнув курткой.

— О-о… значит, если и украдут, не спасешь? — то ли в шутку, то ли всерьез сказала Стелла, вздохнув печально.

— Это другое дело, — возразил Джек.

— Что, тогда догонишь? — допытывалась Стелла.

— Конечно, — уверенно сказал Джек, прямо взглянув на нее. — За тобой я пойду куда угодно. Хоть по гвоздям, хоть по углям…

Глаза Стеллы сделались серьезными:

— Не бросайся такими словами, Джек. Знаешь, как говорят? «Думать легче, чем делать, поэтому думай, что говоришь и обещаешь».

— Я не шучу, — сказал Джек, нахмурившись. — Пока я жив, с тобой ничего не случится. Потому что я встречу любую беду, которая попробует приблизиться к тебе.

Стелла промолчала. А тропинка между тем, свернув в рощицу, вышла к берегу речушки, текшей в зеленых камышовых берегах. Через узкий, но быстрый поток были переброшены два бревнышка, закрепленных на обоих берегах парными колышками.

— Я люблю плавать на лодках… Вот эта речушка впадает в другую. А та — в третью. А по той уже можно добраться до океана… Я бы поплыла.

— После войны сплаваем, — сказал Джек. — Может, и океаны тогда станут потише. А грести я тоже умею.

— Если доживем, то да, — согласилась Стелла.

— Да что с тобой?! — рассердился Джек. — Что ты накликаешь?!

Он сломал ветку и принялся терзать ее финкой. Стелла засмеялась и пошла по мостику, нарочито балансируя руками. На середине задержалась и, встав на цыпочки, вытянулась вверх, со смехом громко сказав:

— Как хо-ро-шо-о-о!

Жжик! Финка в руке Джека перерезала прут, и он посмотрел на вытянутую стройную фигурку Стеллы, словно впервые, — тонкая талия, выгнутое назад сильное тело, высокая грудь и тяжелая бронза роскошных волос…

— Давай поженимся, Стелла.

Джек сам испугался этих слов. Стелла, казалось, окаменела. Ее реакции юноша понять не мог и в отчаянии поспешно заговорил, сам себя перебивая:

— Мы скоро уходим… вернемся — и сразу поженимся, если ты хочешь. А после войны — после войны я тут останусь. С тобой. Стелла, ты меня слышишь?! — спросил он почти со слезами, потому что Стелла молчала. Но молча начала поворачиваться… — Осторожнее! — крикнул Джек. Левая нога Стеллы соскользнула, и она с изумленным лицом полетела в воду. — Иду!

Разбивая воду грудью — здесь оказалось довольно глубоко, — Джек подгреб к Стелле, которая уже стояла и смотрела на него большими глазами.

— Я сапоги утопила, — сказала она и уткнулась в плечо юноше. Джек понес ее на берег, чувствуя, что Стелла всем телом прижалась к нему и дрожит.

— Испугалась? — спросил Джек.

Стелла вздохнула:

— Нет… То есть сначала. Когда ты сказал. Я очень испугалась, что ты пошутил.

— Я не пошутил, — тихо ответил Джек. — Погоди, я сейчас выловлю сапоги…

— Сапоги… — Стелла, встав на траву, потянула Джека за собой. — Потом, милый. Потом.

— Я вернусь, — сказал Джек, становясь рядом с нею на колени и не снимая руки с плеч. Почему-то это казалось важным. — Я обязательно вернусь. Я вернусь!

Глава 5

НОЧНЫЕ БОГИ

Твари Древних Времен лишь забыты —Но они никуда не ушли…

1

Фигура Жозефа обрисовалась на гребне холма. За ним поднимался Дик, держа на плече РОП, и было слышно, как оба поют по-французски древнюю, как Европа, песню:

— Барон Жермон поехал на войну! — звенел голос Жозефа, и более взрослый, уже баритональный голос Дика весело подхватывал:

— Барон Жермон поехал на войну! — после чего оба продолжали вместе:

Его красавица женаОсталась ждать — едва живаОт грусти и печали!Она могла бы постареть,И подурнеть, и помереть —Но ейне далиМаркиз Парис,виконт Леон,сэр Джон, британский пэр,и конюх Пьер…Барон Жермон поехал на войну…Барон Жермон поехал на войну…И каждый день он воевалИ даже на ночь надевалДоспехи боевые!Меж тем жена его как разВела бои в полночный часСовсеминые!И так был страшен каждый бой,Что лишь под утро шли домойЕдваживые…

И теперь уже подхватило все отделение, расположившееся у подножия холма: