Николай Побережник - Эрта: Армия Акана

У «Пятого колеса», как всегда по вечерам, не протолкнуться. У коновязи полно лошадей и повозок, чуть в стороне даже пара моторных повозок, их механики – явно армейцы, деловито рассказывают одному из возниц, что остановил повозку рядом, о преимуществах нового транспорта. Возница, крепкий парень высокого роста, внимательно слушая, обошел одну из машин, хотел что-то сказать собеседникам, но его взгляд уткнулся в знакомый силуэт человека, который пытался пристроить лошадь у коновязи, но в конце концов плюнул на это бесполезное дело и, просто перекинув поводья через голову лошади, бросил их, снял с седла ранец, карабин и направился к входу в ресторанчик при гостинице.

– Кинт! – крикнул Маар на всю улицу и побежал к нему.

Кинт остановился, уже поднявшись на открытую веранду, и повернулся.

– Кинт? – Маар, с трудом узнавая друга, замедлил шаг. – Ты откуда?

– И я рад тебя видеть, Маар… давай потом.

– Давай, – кивнул Маар, настороженно посмотрел на Кинта и, оглядываясь, пошел обратно, к своей повозке.

А в ресторанчике было весело, армейцы праздновали победу в прорыве осады, судя по громким тостам. В нос Кинту ударил устойчивый запах пива вперемешку с запахом табака и еды. Никто не обратил внимания на вошедшего посетителя, не на что смотреть – неоднократно штопанный бушлат дорожного жандарма с рукавами, на которых запеклись какие-то пятна, обшитые мехом расползающиеся сапоги, засаленная меховая шапка, лицо, заросшее почти до глаз. Никто не обратил внимания, только Дукэ, наливая очередную порцию пива, бросил короткий взгляд на гостя, но потом замер и медленно поднял голову… пиво потекло через верх кружки…

Глава двадцать третья

– Дьявол! – опомнился Дукэ, повернул кран и быстро подал кружку на стойку.

– Ты мне льстишь, Дукэ, – пытаясь улыбнуться, что плохо получалось, Кинт подошел к стойке и опустил ранец на пол, – но я с ним встречался недавно, мерзкий тип, уж поверь.

– Кинт! – Дукэ выскочил из-за стойки и сгреб Кинта в охапку. – Ты откуда?

– Я тебе обязательно расскажу, но позже, а сейчас дай мне бутыль шанта и хороший кусок мяса, – попросил Кинт и оглянулся в зал, где увидел за столиком в углу зала инспектора Талда, того самого, от которого он улизнул, еще будучи в розыске, – составлю компанию инспектору.

Кинт подхватил ранец за лямку и направился в дальний угол зала.

– Гани! – услышал Кинт позади крик Дукэ. – Две порции оленины с овощами! И спустись в подвал, достань бутыль… нет, три бутылки прошлогоднего шанта! И поживей, все за столик инспектора Талда подашь!

– Хорошо, – отозвался с кухни племянник.

– Не возражаете, инспектор? – Кинт пихнул ногой под стол ранец, снял карабин и приставил его к стене.

– Я всегда ужинаю оди… ого! Вот это сюрприз, – хмыкнул инспектор, – конечно, присаживайся.

– Спасибо… просто все столики заняты. – Кинт повесил на крюк на стене бушлат, сунув в его рукав шапку.

– Даже не знаю, – инспектор внимательно, но быстро осмотрел Кинта, – в прошлый раз твое появление здесь закончилось большим переполохом.

– В этот раз наоборот, сначала был переполох, и то не здесь, неделей пути, севернее, – ответил Кинт, тяжело опустился на стул, отодвинул клетчатую занавеску, пропитанную табачным дымом и от того желтого оттенка, и посмотрел в окно, – темновато на улице…

– Светомаскировка, – работая ножом и вилкой, ответил Талд, – сейчас уже редко суются, а пару месяцев назад покоя не было от налетов северян.

– Вроде не заметил я сильных разрушений.

– Это из-за кораблей в бухте, благодаря флоту и город уцелел и скреверам северян не давали спокойно летать.

– Привет, Кинт. – Гани, еще сильнее растолстевший, подошел к столу и стал выставлять с подноса миски, кружки, бутылки.

– Ого, ты что, своего брата съел? – попытался пошутить Кинт.

Поднос в руках Гани дрогнул, улыбка с его лица сошла, глаза потускнели и, выставив все на стол, он удалился.

– Мок погиб, – закончив с ужином, приложился к пиву инспектор, – на второй день осады. Сбежал от Дукэ в ополчение, шальной осколок в затылок, даже не в бою, помогал укрепления у Кривой речки строить.

– Да уж, погано пошутил, – нахмурился Кинт, хапнул со стола бутылку шанта, раздавил сургучную пробку, налил себе полную кружку, залпом выпил и накинулся на еду.

Инспектор с интересом и профессиональным любопытством смотрел на Кинта, а тот с удивительной скоростью разобрался уже с одной тарелкой, опрокинул еще кружку шанта и приступил ко второй порции. Измученный сухомяткой желудок Кинта напомнил о себе отрыжкой, которую Кинт успел прикрыть рукой…

– Извините, – уже захмелев, сказал он, откинулся на спинку стула и начал охлопывать карманы в поисках трубки, умудряясь уже который год не найти для нее постоянного места.

Инспектор достал медную плоскую коробочку и положил на стол.

– Угощайся, недавно из Актура, родственники передали.

– Не откажусь. – Кинт достал из коробочки небольшую, размером с винтовочный патрон сигару и с наслаждением закурил. – И как теперь в Актуре?

– Хуже, чем раньше, но порядок есть, заводы, станция, порт – работают.

– Ну вот… Гани меня подменит. – Дукэ присел за стол третьим и поставил глубокую миску с нарезанной на кусочки копченой вырезкой, политой острым соусом.

– Я узнал про Мока, сочувствую…

– Да, – Дукэ вздохнул, – лентяй же был такой и бестолочь, что небеса от стыда краснели, ну ты помнишь… и поди ж ты, сбежал в ополчение. Жаль парня.

Кинт молча открыл вторую бутыль и встал, но его пошатнуло, он с трудом удержался на ногах, успев схватиться за спинку стула и громыхнув им. Все в зале повернулись на неожиданный шум. Кинт, шатаясь, прошагал к камину у стены, отпил глоток, немного постоял, безмолвно шевеля губами, и плеснул шанта на огонь. Синие языки пламени облизнули сапоги Кинта, он поставил бутыль на камин и вернулся на место. В зале загромыхала мебель, разговоры и смех затихли, все стали подходить, делать глоток и, вспоминая погибших товарищей, плескать шант на огонь. Кто-то еще ставил бутыли на камин, Дукэ и инспектор тоже исполнили поминальный ритуал. На некоторое время в ресторанчике установилась тишина, кто-то молча закурил, играя на скулах желваками, у кого-то заблестели глаза… но постепенно снова начались разговоры, кто-то прокричал очередной тост за победу и стало как всегда, то есть шумно и весело.

– А что ты сказал про неделю пути севернее? – переспросил Талд, без стеснения плеснув в свою кружку из бутылки Кинта.

– Я это сказал? – Кинт притушил сигару в каменной пепельнице.

– Ну… может, мне послышалось.

– Может, – кивнул Кинт и, повернувшись к Дукэ, спросил: – А что с комнатой, где я жил, она свободна?