Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора

Увидев мою ехидную усмешку, девушка неожиданно разозлилась:

– Чего смеешься? Разлегся на горе мехов, как древнерусская принцесса, и доволен?

– Шел, у древних русских не принцессы, а княжны были. Но так – да, доволен. Мягонько, удобно. – Я подошел к Федору и понял причину его глубокой задумчивости.

На мраморной ступени не было пыли, да. Но вот отпечаток окровавленной ладони был. Причем явно не очень давний. Я опустился на левое колено, придерживаясь за костыль, и приложил рядом свою ладонь. Отпечаток был примерно вдвое меньше.

– Как думаешь, когда это было? – вынимая пистолет из кобуры, поинтересовался друг. Глядя на командира, остальные мужики тоже взялись за оружие.

– Не знаю, Федь. Но точно до бурана следов не было… – Я тоже взвесил на ладони длинноствольный револьвер, после чего провернул барабан и взвел курок. – Поглядим? Шел, ты останешься здесь. Побудь около лошадей.

Девушка недовольно нахмурилась, но послушно отошла к импровизированному загону.

Лестница была длинной. Раньше бы я и внимания на нее не обратил, но подниматься с костылем было неудобно, и потому к вершине я вовсю матюкался про себя.

Впереди меня и Федора поднимались два парня с винтовками на изготовку. На верхних ступенях они грамотно разошлись в стороны и, страхуя друг друга, коротко выглянули. После чего вроде как неторопливо, но плавно и быстро оказались на площадке, прикрываясь колоннами из красного гранита.

– Чисто, – коротко бросил нам с Федькой ближайший.

Наверху оказалась здоровенная пещера. Если я думал, что внизу большая, то я ошибался. Тут, под высоким сводом, вполне поместится пара буксиров-внутрисистемников.

Множество лежаков из гранита и мрамора. Видимо, тут, в этом гигантском гроте, было очень популярное место отдыха у Прошлых. Несколько тысяч лежаков, их ряды теряются в сумраке дальнего конца пещеры.

Хотя нет, не отдыха. Похоже, это местное кладбище. Некрополь. Тут практически на каждом из лежаков останки Прошлых. Кое-где практически целые костяки, в паре мест мумии, множество всевозможных артефактов.

Полное отсутствие пыли или паутины. Свежий воздух. Здесь, в этом месте был яркий солнечный свет, проникающий непонятно как сквозь толщу холма.

И кое-где свежие кровавые пятна. В одном месте цепочка капель, тут на мраморном лежаке смазанное кровавое пятно. Как будто кто-то едва не упал, успев в последний момент упереться о место упокоения нэка, смахнув походя старые кости и остатки одежды.

– Ого. – Я, шагнув в сторону, поднял из-под соседнего лежака тяжелый капсюльный револьвер. – Вот это агрегат.

Понюхал стволы, от которых шибануло сгоревшим дымным порохом. Ну да, тут два ствола, один основной и один дополнительный, гладкий. Похоже, двенадцатый калибр, не меньше.

– Что это за пушка? – Федька с интересом посмотрел на мою находку, которую я затолкал сзади за ремень.

– Револьвер Ле Ма, новодел, естественно. Из него нехило отстреливались. Дробовой заряд и шесть пулевых потрачены. Остались снаряженными три каморы. – Я остановился, чуть прислушавшись и принюхавшись. Ну да, я опять в режиме сканера, как только унюхал относительно свежую кровь. И сейчас тоже кровь чую и человеческие экскременты. Не так уж далеко, кстати. – Мы почти пришли. Там, за той колонной.

Парни, до того бдительно водящие стволами по сторонам, резко перестроились и, прикрывая друг друга, двинулись вперед. Федя набрал себе в отряд серьезных ребят, эти двое минимум срочку в каких-либо планетарных частях оттянули. С ними я сейчас связываться не буду, в моей-то форме. Нормально работают ребята, четко и грамотно. При этом я точно знаю, что они не из нашего города. Надо Федю спросить, кто это и откуда.

– Есть, командир. Девушка, жива. Похоже, из выживальщиц. – Один из них выглянул из-за колонны и приглашающе махнул рукой.

– Надо же. Насколько тесны миры, – взводя курок Ле Ма, прошипел я. – Евгения Боровая. Какая встреча.

– Офицер, прекратите. – К моему удивлению и недовольству, второй парень заслонил лежащую без сознания девушку. – Она же одна из нас, поселенка-каторжанка.

С трудом погасив вспышку бешенства, я опустил тяжеленный револьвер. Пару раз вздохнул и, придерживая пальцем, спустил курок, после чего засунул револьвер за пояс. С немалым трудом удержался, чтобы не выхватить свою переломку и не пристрелить валяющуюся около небольшого прудика с гранитной чашей девушку.

– Из-за нее и ее семьи я сюда попал. Учти, она хоть сейчас и ссыльная, но там… – я ткнул пальцем в практически необлагороженный свод искусственной пещеры, – там она была дочерью сенатора Борового. Поганое семейство. И девица тоже из их стаи, помню, что она орала на суде.

Да, такого не забудешь. После оглашения приговора эта стерва минут пять поливала грязью меня и Лару. Если бы ее не вывели приставы, так бы и продолжала верещать.

– М-да. Знаешь, Матвей, кабы мы одни были, я не возражал бы против того, чтобы ты ее пристрелил. Но мы не одни, и слишком много допущений. Так что нет. – Федор покачал головой, глядя на полуживую девушку. – Франц, позови Шейлу, пусть осмотрит новенькую. И, Матвей, пошли отсюда. Это для тебя неприятность, но это всего лишь девчонка. Переживешь, ничего страшного.

– Ничего, ты прав. Я это переживу. А эта – пусть немного поживет. Выздоровеет – тогда вызову на дуэль и пристрелю. – Ярость никуда не делась, но парни правы – сейчас не место и не время сводить счеты. А вообще я только сейчас сообразил. – Но это – наименьшая из наших проблем. Мы нашли, если ты не заметил, место упокоения Прошлых.

– Заметил, – довольно промурчал Федор, едва не потирая руки. – Знаешь, нам теперь и то золото, что есть около Щучьего, не очень нужно. Тут миллионы, наверное. Столько артефактов, просто лежащих, – я никогда про такое не слышал.

– Ты забыл про главное – тут останки Прошлых, Федь. Да еще живая система климат-контроля. Но сама система – так, железяка. А вот останки… мы не знаем точно, из-за чего они погибли. Предполагаем, но не знаем. А теперь представь – что будут делать с нами парни из санитарного отдела Корпуса Эдикта? Как скоро они тут окажутся? Что будет вообще с нами? Похоже, мы стронули с места лавину, Федь. Ох ты, мать твою!

– Агент Игнатьев, агент Бирюков. Я – капитан Бредли. Прошу вас сохранять спокойствие. – Внизу на ступенях, около мраморной колонны, стоял десантник в легком планетарном доспехе. Ну как легком… наше оружие ему не страшно, даже самые жуткие калибры. А еще десант в средствах биозащиты и вооруженный так же, как и те парни на том пароходе, который привез меня в этот мир. То есть автоматом Калашникова под патрон 5,56 на 45 и пистолетом Глок-17.