Да, урук-хаи мы! - Геннадий Борчанинов

— Гоб заслужил мстить! Мы тоже пойдём, гоб! — произнёс Лок, потрясая духовой трубкой.

— Все заслужили. Все, кто погиб сегодня — погибли не зря, — произнёс я. — Мы запомним их героями. И обязательно отомстим. Завтра мы вернёмся сюда со всем нашим войском, и никакие маги не смогут нам помешать.

Я был в этом уверен на тысячу процентов. Без колдунов и своего командира против всей Орды эльфы ничего не смогут сделать, и мы раскатаем их в труху. Весь мир в труху. Лишь бы к ним не подоспело подкрепление с новыми колдунами, иначе нам придётся несладко.

Надежду внушало то, что до столицы Священного Союза отсюда идти довольно далеко, а убитые сегодня маги наверняка рассчитывали справиться самостоятельно. Так что завтра мы вернёмся и постукаем всех оставшихся остроухих, а потом залезем в их сундуки и комоды в поисках интересных вещичек. Надеюсь, там сыщется что-нибудь кроме кружевного белья и цветастых боа, которые я успел заметить в шатре командира.

Но это всё завтра, после того, как мы отдохнём и немного залижем раны. Утром соберём воинов со всех племён, выдвинемся в путь, окружим лагерь и ударим все разом. Эльфы никуда не денутся.

Глава 37

Я ошибся. Когда на следующее утро мы снова вышли к предгорьям, эльфов уже и след простыл. Только остывшие кострища и следы крови на снегу напоминали о вчерашнем побоище. Мёртвых и раненых они забрали с собой, а наших — скинули в ближайший овраг. Остроухие не оставили ничего даже мало-мальски ценного, даже сломанные луки и изрубленные щиты они погрузили на телеги и поспешили скрыться. Знали, наверное, что мы обязательно вернёмся с подкреплением.

Остроухие ушли на запад, к своему логову, это я мог сказать и без всяких следопытов. Они и следы не маскировали, и других вариантов у них особо не оставалось. Я крепко задумался, стоя посреди брошенного лагеря.

Если мы начнём их преследовать, то эльфы могут запросто перенять нашу тактику и заманить в засаду, если оставим всё, как есть, то поганые остроухие беспрепятственно доберутся до своей столицы и вернутся с подкреплением, так что вся наша вчерашняя операция окажется бессмысленной. Отправят целую армию, которая просто сотрёт нас с лица земли. В общем, куда ни кинь — всюду клин.

А моё войско уже не так велико, ещё несколько крупных сражений, и мне придётся ставить в строй совсем уж карапузов. И так уже брали подростков добровольцами, а раз война здесь дело почётное, то в добровольцах недостатка не было, но мне всё равно становилось не по себе, когда я видел чересчур юных орков в наших рядах. Так что открытого столкновения с ещё одной армией остроухих мы можем и не выдержать. Надо с этим что-то делать, и как можно скорее.

— Вождь! Надо скорее за ними идти! — возбуждённо, едва не подпрыгивая на месте, выпалил Нурзбук.

Командир стрелков совсем потерял голову, когда столкнулся с эльфами, ненависть к остроухим затмила его разум. Хотя раньше он казался мне толковым орком, на удивление рассудительным и хладнокровным. Видимо, опаливший его огонь пожара так на него повлиял.

— Хочешь напороться на засаду? — хмыкнул я. — Думаешь, только мы умеем их ставить?

Нурзбук презрительно фыркнул.

— Вождь, ты что, трусишь? — произнёс он.

Все орки неподалёку тут же притихли, внимательно вслушиваясь в наш разговор.

— Ну-ка, повтори, что ты сказал, — выдохнул я.

— Трусишь? — уже не так уверенно произнёс Нурзбук.

Я рассмеялся в голос. Нурзбук нахмурился, и я тут же огрел его по уху раскрытой ладонью. Орк пошатнулся, схватился за ухо, а я навис над ним, источая зубодробительную серьёзность.

— Я просто думаю на два шага вперёд, Нурзбук, — прошипел я.

— Да, вождь, — выдавил он, не желая получить ещё одну оплеуху.

В итоге я решил эльфов не преследовать. Так или иначе, у нас появилось немного времени, чтобы отдохнуть и подготовиться, и мы, поискав немного трофеи на месте эльфийского лагеря, и не найдя ничего полезного, вернулись обратно в горы.

Армию распустили по домам, побыть с родными и близкими, тем более, что семьи росли и множились, а овдовевшие орчихи шли к выжившим вторыми, третьими или даже четвёртыми жёнами. Службу остались нести только караульные, сменяя друг друга на постах.

Я же отправился в гости к племени Каменных Когтей, навестить старика Зутбога, очень уж мне было интересно с ним пообщаться после недавних событий.

Их деревня тоже росла и ширилась, новые хижины стояли там, где совсем недавно были только пустыри. Местные так же, как и в деревне Кривых Копий, постоянно что-то мастерили и строили, в общем, направляли энергию в созидательное русло, утоляя свою жажду разрушения в битвах плечом к плечу с остальной Ордой. Меня охотно приветствовали, женщины строили глазки, дети бежали следом. Но задерживаться в деревне я не стал, а просто поднялся на утёс, где жил шаман со своим помощником.

Зутбог совсем сдал за это время и даже перестал выходить из своего чума, но пока ещё цеплялся за жизнь, так что я надеялся застать его в уме и добром здравии. На входе в чум я встретил его помощника, который снаружи колол дрова. Наверное, это был единственный юный орк во всей Орде, который не желал вступать в моё войско.

— Зоб, верно? — спросил я, махнув рукой в знак приветствия.

— Зобнол, — хмуро буркнул парень, раскалывая очередную чурку.

— Как там старик? Держится? — спросил я.

— Пока что да, — сказал он. — И продержится ещё, если его не трогать. И не волновать.

— Я и не собирался, — хмыкнул я, прошёл мимо него и вошёл в чум.

Старый шаман лежал на шкурах у очага, кутаясь в одеяла, глубоко запавшие глаза были открыты, но Зутбог смотрел будто сквозь пространство и время расфокусированным взглядом. Черты лица заострились, он похудел ещё сильнее, и зелёная кожа сморщенным пергаментом обтягивала череп. Жизнь в нём едва теплилась, словно последние угольки в догорающем костре.

— Хан Ундзог, — проскрипел он, услышав моё появление. — Садись, не маячь.

Я сел по-турецки у очага, встревоженно глядя на иссохшее тело шамана. Он и в прошлые разы выглядел не очень здоровым, но теперь это переходило все границы.

— Что? А, не переживай, — хмыкнул старик. — Просто время подходит. И на Зоба не обижайся, он просто боится за меня. Не хочет следующим шаманом быть.

Я промолчал, не зная, что сказать