Последний всадник Апокалипсиса. Том 3 (СИ) - Владимир Поздняков
И пока два гонщика продолжали бежать, достигая всё более высоких скоростей, уже давно пробив звуковой барьер, на них смотрели другие воины Сибаира. Два мужественных и крупных мужчины, облаченные в звериные меха, стояли в стороне и разговаривали, пока на их фоне проходила жизнь деревни Сибаира. И судя, по их словам, которые они говорили друг другу, наблюдая за бегуном, даже этих берсерков из дикой местности удивляло поведение юноши по имени Кан Пирм. Для них оно было слишком странным, слишком неправильным.
— Да… Этот паренек правда странный. Никогда не видел людей, которые чувствовали бы себя так спокойно рядом с монстрами. Как он вообще их приручает? Да ещё и так легко…
Кан Пирм и вправду обладал определенной известностью среди жителей Сибаира. В деревне, где он родился, его точно знал каждый. Исключений не было. Он и вправду часто становился центром обсуждений из-за своего необычного по меркам Сибаира поведения. Всё-таки здесь для всех было привычно монстров убивать, но никак не приручать. Кроме убийства монстров здесь с ними не могло быть никаких других взаимоотношений. Его общение с чудовищами правда казалось другим чем-то совершенно ненормальным, даже нереалистичным и в какой-то степени позорным.
К тому же, здесь особо никто и не знал о такой способности, как «Покоритель монстров». Для воинов отсюда были привычны лишь способности для битв, разрушений и убийств. Другие были для них либо бесполезны, либо вовсе не существовали.
— Согласен. Как его вообще воспитали? Как воин из Сибаира вместо невероятной кровопролитной битвы с монстром, мог выбрать его приручить? Ему самому не стыдно? Позор…
— Надеюсь… Это решение было вызвано хотя-бы странным характером и воспитанием, а не… — мужчина пошатнулся от одной мысли о слове, которое планировал сказать. Настолько ему, как воину, оно было неприятно, — …Страхом.
Но пока они продолжали говорить, у них за спиной неожиданно раздался ещё один мужской голос. Он явно принадлежал старику. Однако, даже так, он пробрал тела двух крупных воинов до дрожи. Можно сказать, сейчас они буквально испытали страх. Хотя, конечно, воины Сибаира никогда бы не признали своего страха. Страха, который они испытывали лишь в одной единственной ситуации. И ситуацией этой была встреча со старейшиной деревни Сибаира. И именно этот старейшина сейчас сказал им:
— Вы не правы, мужчины.
В ответ на эти слова два мужа сразу же развернулись. Они не могли не сделать этого при виде лидера деревни, в которой они жили. Воины тут же вступили в разговор, проявляя своё уважение.
— Но почему, старейшина? Почему мы не правы?
— Разве мы в чем-то ошиблись? Как воин Сибаира умудрился не убить этого огромного медведя?
В их словах отчетливо читались уважение и вопросительная интонация. Для них подобные ситуации и вправду были странным. Они не могли поверить, что может быть какое-то другое решение любой проблемы, кроме смертельной битвы.
Старейшина же сразу им ответил:
— Конечно ошиблись, — его голос был спокоен и мягок. Однако в нем всё равно читалась суровость воина, прошедшего сотни, возможно даже тысячи сражений. Об этом говорил не только его голос, не только его телосложение, но и множество шрамов. Огромных ран, уже не способных исцелиться, которые покрывали всё его тело. Один из них, например, рассекал его левый глаз, который, что логично, совершенно ничего не видел. Потому он и был закрыт большую часть времени.
Однако… Частичное отсутствие зрения никак не мешало этому воину ни жить, ни сражаться. К счастью сам глаз сохранился. Потому часть тела, наполненная духовной энергией, никуда не пропала. К слову об этой удивительной духовной энергии. Именно она, также, как и всё ранее перечисленное, прекрасно подтверждала невероятное могущество главы деревни. Возможно, этот воин даже был сравним с самим Халмиром. Берсерком, о котором в Сибаире точно знали все. Конечно, сама энергия была невидима никому, однако её количество ощущалось даже в этом состоянии. Даже воины Сибаира, никогда не славившиеся высоким духовным чутьем, ощущали его удивительное могущество.
После этих слов старик с длинной густой бородой продолжил:
— Да, этот юноша не убил монстра, что среди нас считается странным. Однако… Разве это говорит о его слабости, о его трусости? О том, что он не является достойным воином Сибаира? — мужчина говорил очень спокойно и также здраво. Он чем-то напоминал старого волка, который после множества битв, остепенился и стал скорее учителем, нежели кем-то другим. Теперь ему оставалось лишь наставлять молодых хищников. А иногда и объяснять им что правильно, а что нет.
— Ведь этот юноша истинный житель Сибаира. Но при этом он же уникальный пример воина.
Вопрос мгновенно покинул уста сразу двух поразившихся воинов:
— Уникальный?!
— Верно, — по-доброму улыбнулся старик, будто говорил с парой детей, которым объяснял прописные истины. — Ведь он, как и все мы, плевать хотел на чужое мнение, — его голос стал неожиданно грубым и громким. Даже тело его начала окутывать духовная энергия. — Он также, как и все мы, обожает сражения всей душой, жить без них не может. Но при этом… В отличии от нас. Он, представитель нашего нового поколения, способен не только на сражения. Он… Способен на большее!
***
Продолжая гонку с огромным белым медведем, Кан случайно приблизился к входу в огромный лес Сибаира. То был огромный биом, наверняка полный множества различных опасностей. Такое очень нравилось Пирму. Пред воином и монстром тут же возникли огромные врата из деревьев. Они были удивительной высоты, будто создавали огромную дверь перед бойцами. Конечно, назвать их вратами было весьма условно. Но это определение вполне хорошо описывало действительность.
И, смотря на вход в лес, Кан, широко улыбнулся, оголив клыки. Это улыбка была полна надежд и положительных эмоций. Юноша очень ждал в лесу достойного противника. Врага, который его не разочарует. Именно поэтому он подумал:
«А это интересно… Пожалуй… Стоит туда войти».
Огромный белый медведь монстр, немного отойдя в сторону, в этот момент сел на покрытую снегом землю. Его поза выражала, что в лес он входить не хочет. В знак этого он также начал рычать, смотря в глубины огромного биома. Он словно чувствовал в нем нечто ужасное, нечто если не страшное, то точно очень злое.
Кан сразу обратил взгляд на монстра, который был его другом. На мгновение реакция монстра заставила его усомниться. Это было не удивительно. Они оба отчетливо чувствовали поток злобной
