Попаданец в Warhammer - Владислав Андреевич Бобков
— И чем же я так интересен? — безразлично спросил Стас, от чего демонхост на мгновение замялся, после чего подозрительно оглядел камеру.
Демон упорно не чувствовал от сидевшего перед ним человека ни капли страха, что было более чем подозрительно. И хоть он вырвался и убил множество солдат инквизиции, демон не собирался недооценивать проклятых инквизиторов. Не после того, как он сидел в этом проклятом подвале тридцать лет!
Демонхост застыл у входа так и не решившись зделать шаг внутрь.
— Ну как же, — демон оскалился. — Когда я открыл камеры остальных заключенных, все они рванули на выход и присоединились к общему веселью. Да, потом они умерли жестокой смертью от моих рук, но перед этим они успели вкусить благословенной резни. Но не ты. Ты почему-то остался внутри. Почему? Утоли моё любопытство напоследок.
— А смысл мне уходить? — вопросом на вопрос ответил Стас. — Я же пришел сюда, чтобы умереть, так что я собирался дождаться инквизиторов, которые рано или поздно очистят это подземелье.
— Ты ждёшь их… Чтобы умереть? — медленно повторил демон, после чего счастливо засмеялся, от чего мир вокруг него задрожал и начал терять четкие очертания, сменяясь чем-то чужеродным и мерзким. — Давно я не видел такого забавного человечка! Знаешь, учитывая произошедшее, я…
— Стой-стой-стой, — мгновенно перебил демона вскинувшийся Стас. — Ты же не собирался сказать какую-то чушь насчет того, что из-за всей этой ситуации, ты меня пощадишь? Наплечники Императора, ты же демон! Ты должен нести смерть и опустошение всем без исключений!
Требовательный взгляд Стаса уставился в пылающие глаза демона и между ними повисла абсолютная тишина, которая с каждой секундой становилась всё более неловкой.
— Твоя наглость, человека, станет твоей погибелью! — взревел демон, покрываясь бушующими языками пламени. Пол под его ногами начал краснеть и постепенно плавиться. Костяные рога покрылись красной энергией, увеличив его рост на целую голову. — Но теперь ты так просто не умрешь!
— Да-да! — радостно воскликнул Стас, наклоняясь вперёд и восторженно смотря на представшую перед ним сцену. — Давай же, сделай это!
Услышав столь дерзкий вызов демонхост сделал шаг в камеру, после чего вновь застыл, снова сканируя помещение. Все чувства демона кричали, что здесь скрывается какой-то подвох. Все не могло быть так просто, но он упорно ничего не видел.
Сам же Ордынцев нахмурился, чувствуя внутри себя какое-то странное покалывание.
Сначала он думал, что это чувство от присутствия демона, но с каждой секундой он все сильнее понимал, что это далеко не так.
— Эй, демоническая морда, тебе бы поторопиться, — Стас, как и демон, начал бросать подозрительные взгляды вокруг. — А то знаешь, вдруг что-нибудь случится?
— Не приказывай мне, человечишка! — демон сделал ещё шаг и Стаса буквально прострелило ещё сильнее усиливающееся ощущение.
— Проклятье! — Ордынцев с паникой чувствовал, как что-то рвётся изнутри него и у него всё хуже и хуже получается этому противостоять. — Бей, кусок демонятины, бей же меня пока не поздно!
Демон, которому окончательно надоела вся эта странная ситуация, окончательно выбросил свои ощущения и сделав последние шаги, со всей силой опустил когтистую лапу на голову наглой букашки. Ранее он такими ударами пробивал полуметровой толщины пласталевые двери.
Кулак почти достиг головы Стаса, когда Ордынцев окончательно проиграл в сопротивлении внутреннему чувству.
Глаза мужчины вспыхнули золотом.
ВЗРЫВ!
Золотая энергия затопила камеру столь интенсивно, что стальные стены загорелись и потекли, словно лава вулкана, но хуже всего пришлось демонхосту.
Он успел лишь выкрикнуть что-то похожее на «Анафема», как волна энергии распылила его на атомы, а сущность демона навсегда сгорела под силой Порядка. Нечему было возвращаться в варп, поэтому демон навсегда встретил свою смерть.
Тот же, кто все это время сидел на подножке саркофага медленно поднялся.
Его фигура словно бы немного стала выше, кожа приобрела чистоту и теплый, приятный оттенок, который сложно было описать. Открывшиеся глаза высвободили поток неземной энергии в виде золотых лучей, на которые смертному было бы даже трудно взглянуть.
Стас с недоумением посмотрел на свои руки, от которых исходил мягкий, еле видимый свет. Это продолжалось ровно до того момента, как с краю его зрения не появилось нечто странное.
Повернув голову, Ордынцев взглянул себе за спину, после чего у него отвалилась челюсть.
Теперь у него за спиной покачивалось два огромных, белоснежных крыла, столь чистых, что даже самая белая бумага не могла даже приблизиться к столь благостной чистоте.
Там, где крылья касались расплавленных стен, которые и не думали застывать, оставались глубокие каверны, но было непохоже, что мистическим крыльям наносится хоть какой-то урон.
Да и сам Стас, не смотря на то, что парил в паре сантиметров от булькающей расплавленной стали не чувствовал ни жара, ни боли. Захоти он погрузить руку в текущую стену, то не получил бы никакого урона.
И изменениями тела всё отнюдь не ограничилось. Внутреннее строение мужчины тоже претерпело серьезные перемены. Какие бы болезни, недостатки и ошибки не скрывались в его физиологии и генокоде, теперь они были полностью исправлены.
Скорость обработки информации, качество запоминания, реакция — всё это вышло на совершенно новый уровень, недоступный обычным людям.
Стас видел и слышал больше, чем когда-либо хотел, но всё многообразие сенсорной информации ничуть его не беспокоило и не смущало.
Рождение живого святого Императора сопровождалось таким количеством энергии, что у напавшего демона не было ни шанса на то, чтобы уцелеть.
Внезапно всё тело парящего святого напряглось, когда одна мысль наконец-то дошла до его разума.
«Святая Целестина… Вроде так её звали? И она воскресла? То есть смерть для живых святых может с первого раза и не сработать».
Глаза живого святого начали испускать всё больше и больше энергии варпа, пока окружающая камера трескалась и лопалась от хлынувшей вокруг психической мощи. Рухнувший поток раскололся надвое, обходя пылающую божественную фигуру.
Сияющий нимб раскалился так сильно, что любой, кто долго бы на него посмотрел, ослеп.
Наконец копящаяся ярость выплеснулась наружу в виде расходящегося во все стороны золотого купола, пробившего себе ход до следующего этажа. Вокруг падали многотонные обломки, но Стаса это не волновало.
Куда важнее был его громогласный крик, от благозвучности и святости которого хотелось расплакаться и встать на колени для молитвы:
«Император, СВОЛОЧЬ! Забирай свой подарок обратно!»
Глава 18
Стас был зол. Даже не так. Он чувствовал чистую, раскаленную ярость, которая омывала всё его существо теплыми, накатывающими объятиями. Хотелось окончательно отбросить
