Олимпиец. Том V - Артур Осколков
О чем это… А-а-а. Понял. Словно повинуясь невидимому жесту, половина гвардейцев двинулась вперед, копьями раздвигая толпу в стороны. Дойдя до середины, они снова разделились на две группы. И пока вторая продолжиться двигаться к нам навстречу, вторые направились прямо к VIP-зоне, где вовсю переговаривались между собой остальные Архонты.
— Думаешь, мы не следим за твоими передвижениями, Адриан? Думаешь, мы идиоты? — резко изменившийся голос Антея буквально источал яд. — Мы знаем о твоих… встречах.
Я лениво пожал плечами, искоса наблюдая за приближением гвардейцев.
— И что? Деловые беседы, не более.
— Конечно! Ага! — со стороны Антея донесся злобный смешок. — Скажи… Как ты думаешь, что будет, если я прямо сейчас вызову тебя на дуэль за оскорбление Императора?
— Ты опозоришься еще больше? — подала голос Артемида. — Тебе не хватит?
Я неприлично заржал, чтобы снова скорчить серьезную мину.
— Уверен, моя супруга не хотела тебя оскорбить, Архонт. Верно, дорогая?
— М-м-м, — промычала в ответ богиня и, нарвавшись на мой взгляд, поспешно отвернулась.
Да что это с ней?
— Нет. — Антею хватило терпения не сорваться на визг, хотя он явно очень хотел. Вместо этого он облил девушку взглядом полным презрения. — Опозориться твой супруг, Кэйтлин. Никто из Архонтов не посмеет выступить против Императора, никто не встанет на сторону бедного Дома Лекс…
Это, видимо, намек на гвардейцев, которые демонстративно держались на виду остальных Архонтов и особенно домов Гермеса с Афродитой, отрезая их от остальных.
— Кто тогда будет его секундантом? — продолжил насмехаться Антрей. — Может… Кто-то из Младшего Дома?
У меня в горле запершило, настолько мне захотелось заплакать. И засмеяться. И еще обнять этого бедного, невинного идиота. Но я сдержался, скрыв порыв кашлем. Боже… Вот что бывает, когда действительно умный и опасный глава Дома болен, а вместо него к власти приходит семнадцатилетний юнец, для которого статус самое главное в жизни. А ведь на Играх я считал Антея действительно опасным противником…
— Что?! — заметив мою реакцию, юноша мгновенно окрысился. На его голове один за другим разжигались Символы сразу шести богов. — Думаешь, это смешно?!
Я промычал что-то невразумительное, разозлив юношу еще больше. Сам виноват. Только Антей мог посчитать, что если на дуэли моим секундантом окажется кто-то из младших дворян, то меня это заденет. Оскорбит мою высокородную честь… Плевать мне на это с высокой колокольни.
Внезапно, в голове промелькнула интересная мысль. Рью ведь тоже аристократ, второй сын одного из Великих Кланов Азии. А я давно хотел представить его свету.
— Смешно? Не смешнее, чем смердящий труп твоего папаши, — я окончательно принял решение. — Диана, что думаешь?
— М? Что? —Артемида повернула голову в мою сторону, явно витая где-то в облаках.
— Забудь. Антей, я не против разогнать кровь, — Я хрустнул костяшками пальцев и подмигнул. — Давно хотел надрать задницу «белому» с парой венков на башке.
— Уверен, все так и будет, —прошипел Антей, под угрожающе вибрирующий звук Символов. — А чтобы дуэль прошла интереснее, я приготовил для тебя подарок.
Я скучающе вздохнул.
— Ну что там еще? Новое оружие невероятной силы, которое тебе лично вручили боги?
— Нет. Лучше. — На его лице промелькнула гаденькая ухмылочка. — Эй, вы! Несите!
Антей властно махнул рукой, и несколько кинувшихся к дальней двери слуг распахнули тяжелые створки, чтобы через несколько секунд, хекая и кряхтя, занести внутрь здоровенную клетку из сплава стали и железа. Внутри которой явно кто-то сидел.
По залу прокатилась череда удивленных возгласов, даже едва живой Император с трудом повернул голову в неком подобии интереса.
— Одна из дочерей Ехидны, мой подарок отцу, — довольно заметил Антей, наблюдая за моим выражением. — Представь себе, Архонт, мерзавка пыталась проникнуть во дворец и попалась.
Большую часть клетки скрывало покрывало, так что я не видел пленницу. Нет нужды. Я и так знал, кто это. Мне хватило голоса.
— Эй! Вы! Глупые, мелкие… дураки. Вот. А ну выпустите меня отсюда! Я вам всем так задам, ясно! Я…
— Всем ты хорош, Адриан, — продолжал потешаться Антей. — Удачлив, умен и боги тебя любят. Но когда дело касается одной глупой девчонки, разум тебя покидает. Откуда эта любовь к сирым и убогим «Проклятым»? Что, тебя в детстве не любила мамочка, а отец…
Без малейшего колебания я поднял сына Императора в воздух и свернул ему шею.
Глава 15. А был ли вообще хлеб?
Артемида вполуха слушала разгорающийся спор. Мысли юной богини постоянно возвращались к танцу и… поцелую? Нет, ничего же не произошло! И как вообще на это посмотрит отец? Так подумать, это же не ее тело, значит запрет Зевса над ней не властен. Смогла же она как-то выйти замуж…
Чувствуя, что мысли свернули уже совсем куда-то не туда, Артемида с силой хлопнула себя по быстро краснеющим щекам. Она богиня, Тартар ее раздери! Ей поклоняются тысячи тысяч, ее боготворят сотни мужчин. Вот бы еще Адриан…
Так. Хватит! Еще минута, и она начнет визжать слова речная нимфа при виде рогатого фавна. Ей следовало отвлечься, подумать о чем-то другом, о чем угодно! Глаза богини забегали по громадному помещению, переключаясь с одного аристократа на другого, не задерживаясь ни на ком дольше мгновения. Артемида застонала. Скучные, запуганные смертные, погрязшие в своих склоках и бессмысленных, ни к чему не ведущих распрях. Все их заботы власти да богатство, не более.
Против воли, взгляд девушки снова вернулся к Адриану. Спокойное, словно выбитое из мрамора лицо уверенного в себе человека, проступившие на шее черные вены, горящие ненавистью глаза… Стоп. Что?
Бездна!
— Что, тебя в детстве не любила мамочка, а отец…
— Адриан, подожди! — Артемида бросилась вперед, надеясь перехватить руку супруга, но… Поздно. Слишком поздно. Она не успела сделать и шага, как труп Антея уже выпал из ладони Адриана и со шлепком, словно тряпичная кукла, рухнул на мраморный пол.
— Адриан…, — Черные вены выступили на лице юноши, заставив Артемиду отшатнуться. — Великий Зевс!
— ТВОЕГО ОТЦА ЗДЕСЬ НЕТ, ДИТЯ.
В зале заметно похолодало. На стеклах окон и стоящих на столах прозрачных бокалах одна за другой растягивались паутинки инея. Жаркий костер в дальнем конце помещения захлебывался
