Пират. Тревожное настоящее - Александр Алефиренко
– Ну почему же обязательно рюкзак? Парочка имеется, – невозмутимо ответил Герхард. – Я ведь предполагал, что могут понадобиться для подкупа. Но, сразу предупреждаю, во избежание появления дурных мыслей в мой адрес. Ты человек чести, как я уже успел убедиться, но всякое может быть. Так вот – жемчуг не настоящий, а лишь отличная имитация. Знахарь, если он хороший спец, определит подделку. Но какой дурак понесёт сокровище к знахарю или ещё к кому? Теперь о деле – задание необходимо выполнить в ближайшие дни. Затягивать больше нельзя. Я остаюсь ещё на два дня, чтобы вместе всё закончить.
Хелен, никуда не торопясь, шла по тротуару. Проходя мимо бара, машинально посмотрела на окна. То, что она там увидела, её насторожило. Герхард беседовал с Манкуртом, сидящим напротив его. Всё бы ничего, но Хелен смутило то, что Герхард, слушая Манкурта, следил за залом, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. Ещё у Хелен, исходя из их поведения, возникло стойкое подозрение, что они хорошо знают один одного. А если исходить из того, что Герхард в стабе всего несколько дней, значит – они знакомы давно. Боясь, что в любой момент, кто-нибудь из них посмотрит в окно, Хелен поспешила пройти дальше. Решила постоять в сторонке за деревом и понаблюдать за баром. Через двадцать минут вышел Герхард и направился в гостиницу. Следом, через пять минут, появился на улице и Манкурт. Хелен было известно, парень живёт попеременно то в общежитии, то у Анжелики, хозяйки столовой-кафе. У неё своя отдельная комната.
«Интересно, что их может связывать?», – задала сама себе вопрос Хелен, имея в виду Герхарда и Манкурта. Но сразу ответить не смогла. Лишь проанализировав свои ощущения и предположения, сделала интересный вывод. Если они давно знакомы, то получается, что Манкурт память не терял.
«Выходит, симулировал? Нет! Я же его сама смотрела, у него реально амнезия. Я ошибиться никак не могла. А Герхард в стабе появился гораздо позже. Это точно. Какой тогда делаем вывод? – Хелен задумалась, пытаясь разгадать головоломку. Но вот её лицо прояснилось: – ну, правильно же! У Манкурта, по истечению времени, как врачи и предполагали, восстановилась память! Герхард, неужели ты меня обманул? И по-прежнему продолжаешь работать на базу? И, что мне теперь делать? Манкурт – любимец руководства, да и Пират ему обязан спасением. А, что у меня есть против них? А ничего, кроме лишь подозрений, ничем не подтверждённых. Даже, если я скажу, что он, как и я сама, внешник. И что? Теперь он такой же заражённый, которому очень повезло оказаться иммунным. Вполне поверят. А почему не сказал? Так, не знал, как себя поведут рейдеры. Ещё прибьют с горячки, на фоне общей ненависти к внешникам. И не проверишь. А ментат перед ним бессилен. Вполне вероятно, что ему вживили микрочип. На любые каверзные вопросы ментата ответит легко и непринуждённо. Какую бы ахинею Герхард не нёс, Быков воспримет, как самую правдивую информацию".
Хелен прошла в свой кабинет и, опустившись в кресло, задумалась. Она пыталась найти выход в сложившейся ситуации и решить, как правильно ей стоит поступить. Но как не старалась, ничего не получалось. Но…. Почему ей эта мысль раньше в голову не пришла?!
«А, что, собственно, Герхард делает у нас? Если брать за основу версию, что он наврал и продолжает работать на внешников, то чем интересен наш стаб? Да, ничем! Таких стабов полно, как и ближе к базе, откуда она сама, так и возле внешки, где сконцентрированы основные силы и центр управления всеми дальними базами. Некое их количество рассредоточено на огромной территории Улья. Тогда что? А с каким заданием посылали меня с мурами? Похитить Мирослава! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну, конечно, их цель – Ксанка и её уникальный, изначально иммунный плод! Как же я сразу не догадалась…. Тогда мне не обязательно следить одновременно за Герхардом и Манкуртом, что, естественно, затруднительно. Нужно лишь находиться рядом с Ксанкой. Рассказать всё Следопыту и Пирату? Нет. Они только всё испортят.
* * *
Довольный, словно объевшийся сметаной кот, Пескарь откинулся на подушку.
«Как же мне будет её не хватать. Привык ней, да и в постели очень даже хороша. Может её с собой забрать? Нет, не получится, к сожалению. Нам бы в портал без проблем беременную Ксанку запихнуть, чувствую, ещё тот геммор будет . И вряд ли Анжелика своё кафе бросит».
– Милая, – Анжелика, как обычно после любовных утех, положила голову ему на грудь и сейчас пребывала в приятной истоме. Он потрепал её волосы и спросил, – ты как-то говорила, что мечтаешь о ребёнке. Помнишь?
Девушка вздрогнула и приподняв голову, посмотрела на своего любовника. В миг с неё слетела умиротворённость и она со злостью в голосе, спросила: – Манкурт, у тебя появилось желание надо мной поиздеваться?
– Почему же сразу – поиздеваться? Ты тот раз сказала, что готова на всё ради того, что бы иметь здорового ребёнка и после не потерять его. Твои же слова?
Анжелика насторожилась: – и, что ты этим хочешь сказать?
Пескарь замялся, боясь сказать напрямик, но переборов робость, продолжил: – есть один человек, который готов тебе заплатить белой жемчужиной за одну услугу.
– Что ты сказал?! – резко вскинула голову Анжелика, впиваясь острыми ногтями в грудь Пескаря. Да так, что он вскрикнул от боли: – ты что творишь, дура?!
– Ой, прости, – она на миг забыла о странном предложении. Отняла руку, в ранках выступили капельки крови. Девушка приподнялась и протянула руку к тумбочке. Прямо перед лицом Пескаря, свисая, заколыхались тяжёлые груди с розовыми сосками. Потерпевшему моментально стало хорошо, боль и злость куда-то пропала. Анжелика остановила его сексуальный порыв и протерев ранки ватным диском, смоченным в живчике, дрожавшим голосом, напомнила: – что ты там говорил про жемчуг?
– Ты только ногти свои убери, а то ещё дырок во мне наделаешь.
– Не тяни, рассказывай, – её трясло, словно в лихорадке. Дрожащей рукой наполнила стакан живчиком. Стуча зубами по стеклу, разливая напиток, с трудом его выпила. Живчик быстро подействовал. Выслушав Пескаря, уже спокойно ему ответила, даже не раздумывая: – я согласна. А сейчас уходи, я хочу побыть одна.
* * *
– Пират, а где ваша молодёжь?
– Да в бар пошли. Ты что-то хотела, Хелен?
– Ксанка нужна.
– А зачем?
– Слушай, с каких пор тебя стали интересовать женские
