Враг моего врага. «Конец фильма» - Натали Р.
Ройен вздрогнул и торопливо поклонился.
– Д-да, господин Шварц.
– Ага, падла, вспомнил, как со мной следует разговаривать, – удовлетворенно хмыкнул Шварц. – Вспомнил, да не до конца! – рявкнул он неожиданно, и Ройена передернуло. – На вопрос «или – или» не отвечают «да»! Ну?
Ройен закусил губу и вымолвил, стараясь, чтобы это прозвучало максимально вежливо:
– Я охотник, господин Шварц.
– Ни фаллоса ты не охотник, – фыркнул адмирал, слегка подкинул пульт и поймал. Нажал кнопку, как бы пробуя.
Ройен поморщился. Невидимый луч вызывал в мозгу зубодробительный резонанс.
– Рассказывай давай.
– Что рассказывать, господин Шварц?
– Всё, – не мелочась, потребовал он. – И как ты здесь оказался, и кто тебе подкинул такую идею… И вообще, всё интересное. Ты ведь понимаешь, синий половой орган, что меня интересует? – он направил пульт Ройену в лицо, словно бы не нарочно. – Не верю, что не понимаешь.
– Господин Шварц, я просто выполняю приказы командования, – он попытался отговориться. – Меня не посвящают в…
Проклятый адмирал нажал кнопку. Без всякого предупреждения, вроде как в задумчивости. Свет выключился и снова включился, и еще. Ройен с глухим стоном непроизвольно прикрыл руками голову.
– Н-не надо больше, господин Шварц, – выговорил он трясущимися губами.
– Чего не надо? – невозмутимо подняв бровь, адмирал снова включил и выключил свет, демонстративно не глядя на дергающуюся щеку мересанца. – Я разве что-нибудь делаю? – и еще раз.
– Г-господин Шварц, но если я правда ничего интересного не знаю? – взмолился он.
– А я подожду, пока вспомнишь, – оптимистично отозвался Шварц, продолжая играть пультом.
Мересанец сломался.
– Хорошо! Ладно. Это операция Ена Пирана. Пожалуйста, уберите эту штуку!
– Какую штуку? – удивился Шварц. Посмотрел на свою ширинку, пожал плечами. – Где штука? Синий, у тебя глюки, что ли? Меньше надо траву смолить.
Но перестал нажимать кнопки, хотя пульт не отложил, вертел в руках все время, пока Ройен, стоя перед ним, сбивчиво повествовал о разработке операции, о полученных указаниях, о своих собственных инициативах и о всяком разном, лишь бы не останавливаться. Он чувствовал: стоит остановиться, и Шварц нажмет кнопку. А самое ужасное – никому ничего не докажешь. Шварц запросто доведет его до конвульсий, а может, и до остановки сердца, а приди какой-нибудь правозащитник доискиваться, не издевались ли над пленными, разведет руками: да что вы, вообще не тронул! Пульт крутил, это да, я часто так делаю, когда думаю. Вот оно как? Что вы говорите, я и не знал, откуда же мне знать-то? Я простой вояка, университетов не кончал… Гнусный, непотребный изверг!
И все же Ройен иссяк. Заглох, не зная, что еще сказать, и заранее съежившись в ожидании… Адмирал крутанул пульт между пальцами, но импульса не последовало. Шварц усмехнулся:
– Ну что же, отрадно, что ни один из вас не врет. Твоя увлекательная история полностью подтверждает показания неудачника т’Тамарана. Правда, капитан Червяк запирался дольше. По полу катался, слюни пускал… бешеный, право слово! Наверняка тоже наркоман. А ты сразу раскололся, даже неинтересно. Слабак!
Он отложил пульт. Ройен с облегчением облизнул пересохшие губы.
– Господин Шварц, можно мне идти?
– Далеко? – ухмыльнулся тот. – Поступаешь в распоряжение старшего интенданта. Если забыл, как сортиры чистить – он любезно напомнит.
Ройен был рад убраться подальше от адмирала Шварца. Лучше день и ночь драить унитазы, чем пятнадцать минут находиться рядом с этим чудовищем.
В туалете он встретил хмурого капитана т’Тамарана со шваброй. Тот молча взглянул на подчиненного и продолжил тереть кафель.
«От адмирала ГС-флота Мересань т’Лехина – координатору т’Согидину».
Т’Согидин в сомнении пробежал глазами папирус с сообщением, пришедшим с Земли по квантовой связи. Землянам он не доверял ни на мелкую монетку. Но сообщение не было набрано на компьютере – написано от руки и отсканировано. Вряд ли какой-нибудь земной мистификатор взялся бы писать от руки, тем более руку адмирала т’Лехина и его подпись координатор узнавал. Кроме того, в тексте были подробности, известные лишь т’Лехину. Письмо писал он. Однако писал ли он правду? Т’Согидин тяжело вздохнул, разглаживая папирус.
Адмирал писал о Великом Электрике. Но не отвлеченно-философски, отнюдь. Он полностью подтверждал заявление землян о том, что Гъде использует в войне темную силу – заявление, которому координатор толком и не поверил, счел пропагандистским. Т’Лехин называл и непосредственного участника договора с тьмой – Ена Пирана. По его словам, у землян имелись этому неопровержимые доказательства. И это было совсем плохо.
Это было просто ужасно, потому что отказаться от услуг Ена Пирана т’Согидин сейчас не мог. Только не сейчас, когда райские линкоры то и дело нарушают периметр, гадят, если удается, и ускользают. Эскадра Ена Пирана держит кровососов на расстоянии, они не решаются забираться вглубь, а что будет без нее? Как вообще вести войну без адмиралов – без специалистов, разбирающихся в кораблях, в стратегии и тактике, в психологии противника?
Мересанец недовольно пожевал губами и бросил письмо через стол Ену Пирану. Тот развернул папирус и поморщился.
– Здесь написано по-вашему, координатор т’Согидин. Я не понимаю.
– Я расскажу вам, что здесь написано, – молвил координатор, глядя куда-то мимо – не то в окно с вечерним пейзажем, не то на картину на стене – с утренним. И стал повторять текст письма по-хантски, монотонным, ничего не выражающим голосом. Память у т’Согидина была фотографическая.
Мороз пробежал по спине адмирала с первых слов. А потом он взмок. А потом опять похолодел, когда темные глаза мересанца посмотрели прямо на него, впились, требуя ответа:
– Это правда, адмирал?
Он попытался отвести взгляд, спрятать и убедительно соврать, но холодные глаза т’Согидина держали цепко. И оправдание прозвучало фальшиво:
– Конечно, нет, координатор т’Согидин! Меня хотят опорочить.
Фиолетовые губы чуть дрогнули, изображая кривую улыбку.
– Ну разумеется, адмирал. Как я сам не догадался?
Он сгреб письмо со стола, вложил в папку, тщательно завязал узел, поместил папку в металлический сейф. Если о письме станет известно князьям Мересань, о победе в войне можно забыть, потому что без Гъде Мересань не справится, а союз с Гъде придется разорвать. Униженные извинения перед землянами и мировым сообществом, потеря авторитета, контрибуция – а у землян безграничные аппетиты, дай им волю… Если письмо просочится в народ, т’Согидину не позволят сделку, которая только и может вытащить Мересань из войны с прибытком.
Координатор основательно угнездился в кресле и расправил складки на расшитом халате. Его молчание давило на Ена Пирана, и он открыл было рот, но т’Согидин перебил:
– Я даю вам месяц, адмирал, – он ронял слова тяжело и веско. – Месяц на то, чтобы вернуть адмирала т’Лехина. Если вы сделаете это, никто не узнает о его письме. Я поговорю с
