Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
Привлекает внимание и своеобразный черный блестящий наряд. Нога полностью затянута обтягивающей материей.
Линию подчеркивает ряд массивных полусферических латунных пуговиц от щиколотки. Зато на другой ножке — только лакированная туфелька на шпильке. Одна рука в черный затянута, другая от шеи обнажена, и только тоненький браслетик на запястье. Глаза накрашены словно у актрисы — роковой женщины из фильмов времен Тима IV.
Полумрак, свет, словно отблески костров. Музыка — ритмичный бой барабанов юга. Рокот все нарастает.
На сцену выбегает высокая девушка.
В полумраке она кажется чернокожей и практически обнаженной. Хотя на деле она светлая мулатка. Танцует босиком. «Костюм» состоит из переплетенных бус, не слишком сильно прикрывающих неплохую фигуру. Треугольником от плеч к бедрам сходятся жемчужные нити. На запястьях и щиколотках многочисленные браслеты. Перьев или хвоста нет, зато на плечах — живая змея, позаимствованная из школьного зверинца. Девушка несколько лет ухаживает за змеями. Многие считают, что на роль домашнего любимца тигровый питон — не самая подходящая кандидатура.
Сперва хотела танцевать с ядовитой коброй — с трудом отговорили. Отчаянная южанка змей не боится совершенно.
Смуглая девушка несколько лет подряд выигрывала всеимперские состязания по биологии. С пресмыкающимися, включая самых ядовитых змей, прекрасно умеет обращаться. Более того, по биологии змей у неё уже несколько статей в научных журналах опубликованы.
А ещё змееносицу Ленн терпеть не может, что для Марины верный признак неплохого человека.
Марина смотрит, приоткрыв рот. Она знает — кажущаяся невесомой змея весит почти тридцать килограмм. Что бы вытворять такое, силу и храбрость надо иметь сильно выше среднего. Хотя змей Марина тоже не боится.
Человек и змея словно сливаются воедино.
Ритмичные движения бедер.
Опускается на одно колено, подняв змею на вытянутых вперед руках.
Вспыхивает яркий свет. Зал взрывается. Аплодисменты, свист, восторженный вой. Хлопает даже Марина. Положив змею на плечи, танцовщица посылает воздушные поцелуи. Шум не стихает несколько минут.
Новая танцовщица тоже полуобнаженная. Словно воительница Древнего материка из фантастических романов. Сапоги с серебром до середины бедра. Едва прикрытые кольчужной сеткой с металлическими накладками грудь и бедра. Шлем, увенчанный многочисленными рогами. Громадный меч, выше её самой.
— Ой! — Марина хватает Эриду за рукав. — Смотри, у неё же твой меч!
— Ну да. Я ей дала для выступления. Она мне показала этот танец, и я поняла, что меч тут действительно необходим, причем, именно меч пламени, как у меня.
Марина промолчала. С мечом, и даже с двумя она тоже могла бы показать кое-что. Только что теперь гадать? Хорошая мысль традиционно приходит много позже потребности в ней. Кому теперь есть дело, что фехтование двумя мечами зовется «Еггтовским стилем», и этим стилем Марина владеет неплохо?
Снова смотрит на сцену. «Воительница» и впрямь вытворяет с мечом сумасшедшие вещи. Марина признается сама себе — так бы играться с откровенно страшноватой игрушкой — любимым мечом Эр — она бы не осмелилась.
Косится на хозяйку меча. Глаза и рот Эриды распахнуты в немом и самом искреннем восторге.
Зал взрывается вновь.
Теперь на змееносице изумрудно-зеленое с блестками платье, плотно облегающее точеную фигуру. На ногах — высокие сапожки из змеиной кожи.
«Воительница» только полупрозрачную накидку набросила, да сумочку взяла. От кавалеров у неё сегодня точно отбоя не будет. А если кто будет излишне настойчивым — до появления Херктерент именно эта девушка слыла первой драчуньей школы. Ей и стокилограммового бугая-штангиста швырнуть через себя не проблема. Не так давно Марина видела, что «воительница» сотворила со своим обидчиком (кажется, он хотел испытать, насколько упруги части тела, находящиеся у «воительницы» пониже спины). Узнал. Но цена оказалась высоковата: «воительница» лихо применила к нему борцовский бросок, ухватила за ногу, и минут пять вполне качественно вытирала им и без того чистый пол.
Визг. Обильно дымящая сумочка отлетает на несколько метров. Воздух наполняется ароматом тухлых яиц.
Софи оглядывается по сторонам, лихорадочно соображая, когда она последний раз видела сестру.
— Не волнуйся, дорогая, — подходит Ленн; в маске, волосы убраны в жемчужную сеточку, — рецепты подобных «дымовух» в среде простонародья знает каждый мальчишка. Ваша сестра не опустится до столь низменных шуточек.
У Софи другое мнение. Сейчас она пытается понять, Ленн притворяется, что не знает о проделках Марины, или знает и сейчас тонко над Софи издевается. Хотя вряд ли она позволит себе подобное.
Пострадавшая от дымовухи южанка сама уже хохочет над шуткой, и грозится при случае запихнуть такую же обидчику в штаны. Дымящийся коробок уже у неё в руках. Показывает на невысокого паренька.
— Это ты сделал! Сейчас я тебе устрою.
Южанка — девушка рослая, обидчика головы на полторы выше. Он стремительно бросается наутёк. Южанка, размахивая дымящимся коробком, и вопя, как отдаленные предки при охоте на слонов, бросается в погоню.
Хохочет даже Ленн.
А Софи вспомнила, что в состав такой дымовухи входит фиксаж. Взять коробок, насыпать фиксаж, положить таблетку перекиси водорода, плюнуть… Ей же местные дети на Севере показывали, как это делается! Она тоже так умеет…
Софи усмехнулась. Кажется, именно в этот момент праздник для неё, наконец, начался!
Появляется Марина. Лицо кислое, уголки губ смотрят вниз. В руке бокал вина. Полупустой.
Софи резко поворачивается к Ленн. Вопиющее нарушение! Та уже всё заметила, но на губах вполне благодушная ухмылка.
— Софи, сейчас же Новый год! Я знаю, ты меня не очень любишь, но у меня есть принцип — я никогда, и никого не наказываю в Зимние каникулы. Но если хочешь, можно нарушить традицию, и сообщить завучу. Ей и так кисло, так пусть хоть другим праздник своей физиономией не портит.
— Не надо. Знаешь, Ленн, мне этот твой принцип вполне нравится. Будем развлекаться, и пусть не у нас, а у Марины завтра голова болеть будет.
Ленн щурится, словно довольная кошка. Мысль о больной голове Марины доставляет ей несомненное удовольствие. Ещё большее удовольствие ей доставляет отсутствие Хейс. Единственной, кто может затмить её красоту. Хотя вот Софи рядом стоит. Можно не сомневаться, на следующем Новогоднем празднике царить будет она, но это будет только через год, а к тому времени Ленн уже закончит школу.
Платье Софи бесспорно, элегантное, но на взгляд Ленн, излишне короткое. Хотя с другой стороны, на ножки Софи и так уже заглядываются все особи мужского пола. Что же на следующий год будет? А пока Софи рядом с Ленн выглядит тринадцатилетней девочкой, впервые попавшей на взрослый бал. Ленн мысленно усмехается. Сейчас Софи играет. Ленн ничуть не сомневается — Софи куда взрослее, чем, кажется. Взрослее, и что куда важнее, умнее. Притворяться маленькой, глупенькой и наивной куколкой Ленн и сама прекрасно умеет. На большинство парней подобный образ та-а-а-ак действует… А ведь все они Ленн прекрасно знают.
У Софи с умением притворяться всё в порядке.
Бутылка стартует подобно ракете. Выбрасывая пенный столб, с шипением вылетает в распахнутую дверь. Не самая удачная, но, безусловно, одна из самых зрелищных сегодняшних шуток.
Когда исчезла младшая Херктерент, почти никто не обратил внимания.
Окруженная кавалерами Ленн просто сияет. Хотя и бросает слегка обиженные взгляды. Кавалеры все подходящие, но Яроорта среди них нет, и на танец он Ленн не приглашал.
Музыка играет медленно. Кружится только несколько пар.
Южанка и её «обидчик» танцуют вместе.
Вершина башни обсерватории напоминает маяк. Так она и зовется. Силуэт башни с ярким огнём на вершине на фоне звёздного неба — один из символов школы.
Марина стоит у балюстрады. Сюда почти не долетают звуки праздника. Все затеи и шуточки сейчас кажутся глупыми и нелепыми. Ну и что с того, что всё удалось? Судя по общему количеству дымовух, взрывпакетов и прочего, кроме Марины, шутников было ещё человек десять, если не больше. Поймали двоих, и то один под вопросом.
Розыгрыши различной степени остроумия и злобности во время новогоднего маскарада — одна из традиций школы. Была идея сыпануть слабительного в бокал Ленн. Но, поди, угадай, какой именно она возьмёт. А сыпать во все на столике — как-то уж слишком злобно получится. Хотя, обнаружив у столика ещё и Софи, Марина пожалела, что оставила пакетики в комнате. О чем эти две фри, не переносящие друг друга, болтали с милыми улыбочками, Марине не интересно. Небось, шмотки, мальчишек или жратву обсуждают. Или подружкам косточки перемывают. О каких-либо иных предметах из школьных девчонок, по мнению Марины, только Эрида рассуждать и способна, и то только когда у неё настроение хорошее.
