Федор Березин - В прицеле черного корабля
Как уже указывалось, да и много раз еще будет, Байро Кадилло взлетел. Затем он, с ускорением, упал. Упал на «троечку», то бишь, на спину. Возможно, он при этом выразился не совсем сопоставимо с гравитационно-антигравитационными думами, то есть нецензурно, ибо к тому времени, когда он упал, из пола конструкции, явно из специально проделанных полостей, выдвинулись гвоздики. Правда, насладиться возлежанием на оных, Байро Кадилло не сильно позволили – пользующий пульт Гуррара уже нажал следующую кнопочку; снова в случайном порядке. Кадилло снова взлетел-подпрыгнул. И снова упал. Теперь ногами и задним местом – соответственно «девяткой». К этому моменту гвоздочки ушли обратно в тайные закрома, но зато на поверхность появились такие утолщенные, и сантиметров по пять длиной, лезвия. Надо сказать, что несмотря на некое уподобление одетого покуда человеческого существа игровому «танко-шахматному» «кубику» процесс выпадения чисел, имел обратную – в прямом смысле – направленность. То есть, в кубике идет в зачет верхняя грань. Ну а здесь бралась в рассмотрение нижняя – именно на нее «человеко-кубик» грохался, и именно в нее втыкались гвоздочки переменной длины, лезвия, топорища, крючочки, воздействующие особо наглядно на одежду, трехгранники, семигранники и прочее. И вот над всем этим Байро Кадилло летал, и на все это весьма жестко приземлялся.
Длилось данное действо не то что слишком долго. В принципе после второго, или там третьего-пятого выпадения «двенашки», то есть соударения с поверхностью головы подопечного, дальнейший процесс сильно поник в производительности, в отношении мимики, из коей кстати привыкшие много поколений обитать в обществе существа весьма точно декодируют отсеченную звуковую палитру. И кстати, преподаватели-рукодельщики с ЦСЭМТУ отнеслись к порученной работе многопланово и с изюминкой, и даже с неким тонкокорым привкусом гуманизма. Ибо в стадии выпадения «двенашки», никакие гвоздочки и шурупчики из пола не выдвигались, а наоборот, разные там дыроколы и сверла заныривали в подпол. Правда, и суровость не снималась полностью, ибо надувные, румяные подушечки из пола тоже не появлялись.
Время от времени манипулирующий кнопочками начальник полиции посматривал на руководящее звено – императора Грапуприса – дабы по движению бровей или прочим признакам уловить момент прекращения процесса. Но Его Верховенство наблюдал за происходящим бесстрастно (чему многие задним числом восхитились), но надо отметить, и без признаков скуки. А вот многие из окружающих реагировали бурно. Некоторые зажмуривались, взвизгивали и даже хватались за сердце. Было от чего. Ибо действительно на такой установке никак бы не получилось проделать статистически требуемую последовательность из десяти тысяч бросков, для проверки теории вероятности. Так как уже после трех десятков подлетов, с пола переставали взлетать не только клочья одежды, но и некоторые мелкие части тела. Особенно часто сие происходило после выпадения «пятерочек» и «семерочек», когда на поверхность вылезали небольшие алебарды. Ну а на одном из этапов, где-то после сорокового подскока, произошло разделение Байро Кадилло на большие фрагменты, количество коих стало быстро множится. Примерно чуть далее этой стадии Его Солнцесияние и остановил процесс. Ибо действительно, кой толк было наблюдать, как вверх – к тому же почти влипая в потолок, из-за уменьшения массы – подлетает только верхняя половина туловища Кадилло? Тем более после сорок пятого раза еще к тому же без головы?
Да, кстати по поводу производящих зрелище мехо-электрических подробностей. Антигравитаторы к сожалению не применялись, ибо понятное дело, кабы технологи-учителя из Центрально-Столичного додумались до таковой штуки, то их бы не просто навсегда бы освободили от угрозы землекопства на Досыпке, а присвоили бы «орден Грапуприса степени платина», и премию «имени Великого Масиса-отца», так как благодаря подобной изобретательности танковые армии Империи, наверное, смогли бы очень скоро пройти по океану Бесконечности яко посуху, а затем не только вылезти на южно-полушарную сушу, а еще и протащить туда за собой тяжелые линкоры, КДАДы и прочее. Однако к общему стыду Министерства Науки, преподаватели Электро-мехо-технического до антигравов не додумались. Правда и иная крайность, то есть примитивизм использования мышечной силы человека тут тоже не присутствовал. Да и в самом деле, как бы это Кадилло подпрыгивал отталкиваясь головой, либо плечом, да еще так высоко, что наблюдатели передних рядов отслеживали его взлеты только двигая собственной шеей? Здесь применялись обыденные электромагниты. Именно благодаря им субъект Байро Кадилло взлетал и падал. Обман же, как уже указывалось, заключался лишь в том, что внутрь желудка бывшего вельможи был вставлен вовсе не силовой электромагнит, а лишь устройство перемещающее железную болванку, в различные отсеки самого себя. Сами же магниты помещались снаружи, то есть в полу и пололке сооружения.
Конечно, мы не вспоминаем о том, что по большому счету какая-то экспериментально-научно-физическая цель здесь вообще не ставилась. Во главе угла находилась цель воспитательная. Она, похоже, и достигла своего максимума. Правда, никто не догадался продолжить исследование на данном фронте. А ведь было бы очень интересно, произвести статистические изыскания по поводу например того, сколько придворных юношей после данного «спектакля» навсегда забросили задачу овладения искусством «танко-шахматной» игры? а так же как этот процент дезертиров «танко-слоновых» комбинаций соотносится с общим процентом увлеченных?
Да и еще! Как же сия наглядная демонстрация опасности для жизни обмана, могла сочетаться с явным оболваниванием наблюдателей по поводу применения электромагнитных сил? Со стороны заведующего кафедрой ЦСЭМТУ, понятное дело. Неужто этот профессор Министерства Науки не усвоил…
Извините, на самом деле, он действовал по согласованию с главным – после инициатора Грапуприса – руководителем осуществляемого проекта – управленцем тайной и нетайной полиции Гураррой. Так что…
Ну да, у того имелись какие-то свои, государственного порядка расчеты и соображения. Или может быть, существует странная взаимосвязь между подачей доносов и рукой жмущей кнопочки всяческих живых «такто-кубиков»?
75. Битва за острова Слонов Людоедов
Плацдармы и генералы
Создатель мира, точнее, киномеханик мира, торопливо меняющий показушные слайды якобы-реальности, любит тасовать их особым образом. Мало ему встречного боя посреди острова, умеющих ползать по суше лодок, дирижаблей метающих сверху напалм, пушечных фугасов скопом являющихся из-за горизонта, даже ядерного подрыва в считанных километрах, теперь он представил пред очи Стата Косакри чудо другого порядка – главнокомандующего наземной операцией по «освобождению» архипелага Слонов Людоедов – броне-генерала Баркапазера. Правда, эффект соприкосновения с верхними сферами управления армией Империи был порядочно смазан. Ни тебе переливчатости перезвонов многорядных ордено-медальных созвездий, ни прищуриванья от лицезрения сияющих златом погон, ни величавости надменно-снисходительного взгляда: что-то у создателя действительно не ладилось, то ли с образностью, то ли с человековидением. Потому как командующий ударных наступательных сил – по армейскому сокращению – КУНС – Баркапазер оказался облачен не в парадную форму, с взлетевшим к вертикаль небес тульем и прочей атрибутикой, а в противохимическую защиту повышенной надежности, так что он ничем не отличался от всех прочих мечущихся у берега по совсем мелким, не ведающим возвышенности, делам. И значит, полной величавости момента тенор-лейтенанту Косакри познать не пришлось. Сквозь защитное забрало и затемненное стекло, он ни коим образом не мог запечатлеть лицо броне-генерала, и даже голос оного доходил до него с искажением, потому как проскакивал через два фильтра – один генеральский, на выходе в мир, и один лейтенантский, при просачивании под шлем-маску Косакри. Правда, оба фильтра были одной и той же марки.
– Вы направленец адмиралтейства? – спросил Баркапазер.
– Так точно, броне-генерал! Тенор-лейтенант Синего ФЗМ Стат Косакри! – отчеканил Косакри, но из-за висящей складками защитной резины бравая выправка пропала втуне.
– Вы в курсе, лейтенант, что только ваш «ползун» дополз до этого берега?
– Так точно, генерал! Однако не я был командиром этой доблестной машины. Ей командовал…
– Да, знаю я, лейтенант, знаю, – отмахнулся броне-генерал. – Кстати, вы не ведаете, что стряслось с остальными?
– Виноват, генерал, но не ведаю.
– Ладно, проясним. Надеюсь, вы, лейтенант Косакри, понимаете, что о сем факте, не следует особо распространяться? Ну, о том, что не все изделия доковыляли сюда?
– Так…
