Антонина Клименкова - Русалки — оборотни
— Позволь-ка! — сказал управляющий — и девица мигом разогнулась, прижав к пышной груди кувшин с остывающей водой.
— Что тебе здесь? — строго осведомился Игорь Сидорович.
— Вота, — сказала девица. — Синьору несу, тепленькой добавить.
— Давай сюда. И иди, займись делом! — Антипов забрал кувшин, невзирая на попытки горничной оказать сопротивление.
Полагая себя окончательно униженным, с кувшином в руках, управляющий вошел в комнату и тихо притворил за собой дверь.
В темноте коридора горничная показала ему вслед длинный язык и, резко развернувшись, удалилась. Правда, недалеко.
Игорь Сидорович неслышной лисьей походкой пересек комнату, встал перед ванной, не зная, куда б пристроить злополучный кувшин.
Синьор Винченце спал, уронив голову на покрытый углом простыни бортик. После утомительного дня теплая вода его совершенно сморила.
В комнате было сумрачно. Из окон лилась синева вечера. Опасаясь потревожить покой гостя, слуги еще не зажигали здесь свечей.
Антипов криво усмехнулся — несколько косых взглядов, и ему стало ясно, почему горничная была готова дежурить под замочной скважиной. Что тут превозносимые мраморные Аполлоны, эти коренастые коротышки с их короткими ногами, широкими спинами и орлиными носами… О подобном рельефе на животе он не мечтал даже во времена юности, не то что теперь. А густые локоны даже в мыслях сравнивать обидно. И как он только сумел с такими плечами влезть в старое платье хозяйки?..
Руки итальянца, в сумраке отливающие мертвенно бледной синевой, свободно лежали на бортике. Повязка из платка намокла и с раненого плеча съехала на локоть… Игорь Сидорович нахмурился: на коже не было и следа случившегося — ни раны, ни царапины, ни шрама. Совершенно гладко. Но ведь он сам, собственными глазами видел, как добрый заряд дроби угодил в это самое место. Видел дыру на рукаве и расползшееся алое пятно.
Антипов невольно протянул руку… Но запястье перехватили холодные, будто каменные, пальцы.
— Che vuole?[41]— спросил итальянец, сверкнув глазами из-под спутанных прядей волос.
Антипов вздрогнул. Но вновь мгновенно принял невозмутимый вид.
— Кажется, вы задремали, — сказал он, поставив наконец кувшин на пол. — Видно, охота вас слишком утомила.
Винченце смотрел на него, не пошевельнувшись.
— Ужин готов, — продолжал управляющий, отойдя к окну. — Виолетта Германовна спрашивает, спуститесь ли вы к столу, или же рана не позволит и вы предпочтете лечь в постель? Тогда я сделаю распоряжение…
— Подайте полотенце, — сказал Винченце. — И передайте баронессе, я буду через минуту.
Взяв протянутое полотенце, он не двинулся, не шелохнулся, не спуская холодных, точно голубой лед, глаз со стоявшего перед ним управляющего. Тот замешкался, чувствуя себя будто пригвожденным этим взглядом к полу.
— Через две минуты, — уронил Винченце.
— Простите, — опомнившись, кивнул Антипов и поспешно вышел.
Только хлопнула дверь, портьеры на входе в смежную комнату чуть раздвинулись, показалось заинтересованное личико горничной. Винченце, устало закрыв глаза ладонью, сказал:
— Поди сюда, ragazza! — Проведя мокрой рукой по взлохмаченным волосам, сладко зевнул. Заметив на локте завязанный и уже забытый платок, добавил: — И приготовь свежую рубашку…
Глава 4
Домовой напек блинов,
Со сметаной, с медом —
Пригласил лесовиков
Обсудить погоду.
Нынешней ночью было решено выследить чудище. Видели его чаще всего на западном конце деревни, а коли с той стороны он появлялся, то там и нужно сторожить. Глафиру, которая заявила о своем желании непременно участвовать в поимке супостата и которую переубедить было невозможно, определили в помощь Серафиму Степановичу, присматривать за восточной частью селения. Туда чудище пока что еще не добиралось, но девушке на это указывать не стали.
С самого края стояла кузница с примыкавшим домом, амбаром и прочим хозяйством. Дальше тянулся неухоженный, почти сплошь заросший бурьяном огород. И уж совсем на отшибе, через луговину поставлен сарай с сеновалом на чердаке. Между кузницей и сараем пролегал неглубокий овражек, поросший молодым ельником, откуда просматривались и околица, и тропка, идущая в деревню через лес от соседнего села. Феликс еще засветло наметил здесь удобную засаду, чтоб потом в сгустившихся сумерках долго не плутать, не пересчитывать в ельничке шишки…
Ожидание грозило растянуться на всю ночь. Феликс, хоть заранее запасся терпением и плотно поужинал, начал было думать, что все зря. Похоже, чудище утомилось и, именно в эту ночь решив отоспаться, завалилось в свою берлогу. И вообще, возможно, не захочет показываться на свет божий еще неделю.
Несмотря на позднее время, вокруг было видно хорошо, даже четко: синие луга, синие деревья, синее небо и черные ели. Только изредка набегала легкая тень — заметно пополневший месяц затуманивала прозрачная жемчужная дымка, клочками, призраками облаков стелющаяся по небу. С вышины поблескивали алмазной россыпью звезды.
Феликс вздрогнул — в ветвях над головой вдруг зашуршала, завозилась ворона, сорвалась, надсадно каркая, рассекла синеву. Глядя вслед птице, Феликс не сразу заметил на тропинке человека. Он приближался неторопливо, как будто прогуливаясь. Однако и моргнуть не успел — а тот уж совсем рядом, тоже провожает взглядом ворону. Феликс впился глазами в итальянца, шагающего с беспечным видом дачника. Вот как — ждал чудовище, а явился этот красавец? Направляется в деревню. Что ему опять там надо?
Пока подозрительный итальянец не скрылся из виду, Феликс едва ль не просверлил взглядом ему дыру меж лопаток. Он собирался пропустить его, выждать немного и незаметно двинуться следом. Но не успел.
— Che notte magnifica![42] — приветствовал его Винченце, пробираясь меж пушистых елочек, — Рад вас снова видеть!
— Не может быть! — сложив на груди руки, сказал Феликс, — Это вы? Какая неожиданная встреча!
— Неожиданная? Niente affatto[43]. Почему-то нас с вами по ночам тянет оказаться в одном и том же месте. Вы не заметили? И мне кажется, что виной тому не простая случайность, а какая-то таинственная закономерность.
— Интересно какая?
— Почем мне знать? — пожал он плечами. — Кстати, мы еще с вами толокном не познакомились.
— Толком.
— Угу. Синьор Феникс, если не ошибаюсь?
— Феликс.
— Неважно. Маркиз Винченце ди Ронанни, к вашим услугам, — представился он, по-гусарски щелкнув каблуками и кивнув. — Sono lieto di fare la sua conoscenza[44].
Феликс задумался — что он должен на это ответить? Сердечно рад знакомству? Впрочем, маркизу не требовалось никакого ответа.
— Позвольте полюбопытствовать, — продолжал он, — что вы здесь делаете в столь непросвещенный час?
— Жду кое-кого.
— А, романтическое свидание?
— Нет, что вы. Но уже подозреваю, что вряд ли увижу сегодня эту особу.
— В таком случае разрешите составить вам компанию? Я, собственно, просто гулял. Чудесная ночь, не правда ли? В воздухе такая свежесть, травы буквенно кровоточат медом! — мечтательно произнес он.
— Сочатся, — поежившись, поправил Феликс.
— Простите, видимо я все-таки еще не вполне переварил ваш язык.
— Усвоил.
— Вы видели, вечером был бесподобный закат! Какие окраски, какие оттенки! Если б я был живописцем, то непременно отправился на пленэр писать этюды. Жаль, что скоро начнутся грозы.
— Но вы ведь не любите жару? — заметил Феликс.
— Да, но когда поливают сверху, мне тоже не нравится.
Феликс откровенно подозрительно поглядывал на странного собеседника. Учтивая беседа о погоде? Что дальше идет по правилам этикета — разговор про здоровье, детей и домашних животных?
— Я слышал, в ваших краях чудовище завелось? — поинтересовался маркиз таким тоном, будто речь шла о все той же погоде. — Уж не ему ли вы назначили здесь рандеву?
— Признаться, да, — насторожился Феликс — куда он клонит?
— Как интересно! — восхитился Винченце, и даже глаза заблестели во мраке. — А в вашей провинции оказалось не так скучно, как можно было бы ожидать. Таких оригинальных развлечений во всей Европе не сыскать. Русалки, а теперь еще и чудовища!.. Fra le altre cose[45], это не оно сейчас там идет?
— Где? — встрепенулся Феликс.
— Да вон там, у тех милых березок.
Феликс не поверил собственным глазам: действительно, возле светящихся в темноте стволов стройных берез шел кто-то, чей весьма своеобразный облик, известный со слов очевидцев, не узнать было трудно даже ночью. Почему-то появление долгожданного чудища Феликса очень удивило. Он посмотрел на маркиза, снова перевел взгляд на маячившего вдалеке монстра…
