Антон Парамонов - Поднебесье
— Всего хорошего, Адэ, я пойду, вздремну часок-другой. Утро вышло на удивление холодным, и я продрог до костей.
— Отдыхай, Менг, — промолвил храмовник и уселся на стул.
Сегодня на Адэ не было привычного для глаз обмундирования, и теперь он был похож на обычного человека, без пафосного величия, воздвигнутого великолепными доспехами и современным оружием. Облачённый в синий потёртый свитер и болотные штаны, он откинулся на спинку, приставив винтовку к ножке стула.
— Вам нравится быть храмовником? — Менг сам не понял, как этот вопрос вырвался у него, наверное, виной всему недосыпание.
Адэ пожал плечами, он повернул голову в сторону парня.
— Как сказать, мы не всегда защищаем те убеждения, в которые верим сами. Мои братья — это те люди, которые не нашли себе применения в обычной жизни, или же если они хотят бороться с этой жизнью.
— Отступники и отшельники? — попытался подобрать нужные слова Менг.
— Можно сказать и так, — усмехнулся Адэ.
В глазах храмовника парень прочёл разочарование и неуверенность. Эта тема не была храмовнику приятной, и он хотел идти дальше, когда услышал голос собеседника.
— Кто-то говорит: «технологии во благо, защищай слабых, борись со злом». Но это не так, — Адэ замотал головой. — В первую очередь, каждый храмовник ищет свой путь, и именно будучи храмовником, ты учишься забывать все свои ошибки и неудачи в жизни. И тогда ты становишься другим человеком, исправляешься, стремишься к лучшему.
— Вы хотите сказать, что нет никакого братства?
— А его никогда и не было. Лидеры видят в этом свою пользу, чтобы оградить себя от внешнего мира и подарить себе покой и безопасность. А все эти великие слова и цели храмовников — это лишь часть структуры, то, что заставляет людей присоединятся к нам и верить в глупые идеалы.
Менг почувствовал лёгкое разочарование в храмовниках, которые всегда казались для него чем-то великим.
— Зачем вы мне рассказываете об этом?
— Ты имеешь в виду, почему я раскрываю тебе несовершенную систему братства? — Адэ дождался неуверенного кивка парня, а потом продолжил. — А что нам терять? Уже весь мир погряз в войне и может завтра всего этого не станет. И к тому же, мне от этого никак не хуже, будешь или не будешь ты знать правду о братстве. Всё это игра, как и везде.
Менг поднял глаза к поднимающемуся на небе солнцу. В этот день оно казалось необычайно ярким и весёлым.
— Тогда почему вы всё ещё остаётесь храмовником?
— Во всём есть положительные и отрицательные черты, — Адэ поднялся со стула и подошёл к краю крыши так, что Менг не видел его лица. — Будучи храмовником, я как-то даже сам того не замечая, ограждаю себя от этого мира, являюсь пленником своего мира. К тому же не так трудно забывать прежнюю боль, когда ты оказываешься в окружении таких же самых людей, как и ты.
Менг всегда чувствовал себя не таким как все, он просто-напросто не мог себя таким чувствовать. Его всегда изнутри давили мысли о том, что все они будут жить, как живут, не волноваться за будущее и строить планы. А он не сможет чувствовать себя человеком, каждый день, засыпая с мыслью о том, что завтра он уже не проснётся. А потом привык, принял этот груз на себя и шёл с ним из года в год. Опухоль в голове давала ему отсрочку каждый день, но так не может продолжаться бесконечно.
Он отказался от всего в жизни: от любви, от друзей, от карьеры и даже от своего будущего. Менг замкнулся в себе, стал озлобленным на мир, резким и холодным, каким видел идеалы отчуждённых от мира людей. Но внутри он всё же оставался тем отзывчивым и добрым человеком, который любил отца и сестру, который был благодарен, что родители дали ему жизнь. Пусть ненадолго, пусть не на всю жизнь, но всё же он имел честь ходить по этой планете и дышать этим воздухом.
— Тебе нужно стать другим, Менг, — услышал парень голос храмовника. — Как бы тебе тяжело ни было воспринимать свои проблемы, нужно принимать жизнь и хотя бы на мгновенье обрести счастье.
— А вы? — не замедлил с ответом Менг.
— А я потерял своё счастье, — грустно выдавил Адэ. — Но потом снова нашёл его здесь, будучи храмовником.
— Каждый видит счастье в тех вещах, которые являются для него более привлекательными, — заметил Менг. — Счастье для каждого своё, откуда вам знать, что я не счастлив здесь? Может это и есть моё счастье.
Храмовник сделал паузу.
— Когда человек счастлив, это видно в его глазах.
Менг улыбнулся, скорее от отчаяния. Так или иначе, сейчас ему хотелось спать, и вся философия этого разговора отложилась только в памяти. Будет ещё время над этим подумать, но не сейчас.
— Спасибо, Адэ.
— Было бы за что, — махнул храмовник в след и вернулся на своё место.
Спустившись по ступенькам и пройдя в комнату, Менг закрыл за собой дверь и свалился на кровать. Нужно было отдохнуть, тело обмякло и расслабилось, а мысли крутились в голове, не давая уснуть.
— Что же я делаю? — задал сам себе вопрос парень.
На столе стоял поднос с водой и порцией картошки, но есть не хотелось.
Хотелось вернуть прошлое, чтобы измениться. Жизнь учит, учит ценить то, что имеем, а не то, что теряем.
* * *Проснулся Менг оттого, что в дверь постучались. Лениво поднявшись с кровати, он посмотрел в окно — серые облака заволокли небо, но дождя не было. Он проспал около семи часов, а усталость не прошла, суставы рук и ног начало крутить.
— Да, сейчас, — ответил парень.
Он открыл дверь и в проёме увидел медсестру Юну.
— Ваш отец собирает всех внизу, они кого-то заметили, — торопливо заговорила она и, бросая косой взгляд через плечо парня, добавила. — Вы не поели, а ведь вам нужно было поесть после дежурства.
— Не важно, — отрезал Менг и тут же осёкся, заметив за собой дурную привычку. — У меня не было времени, спать хотелось.
Девушка кивнула, развернулась и уверенно зашагала в сторону лестницы.
— У меня, наверное, температура, — крикнул он вслед, выглядывая из проёма. — И суставы крутит в коленях.
Медсестра остановилась и обернулась.
— Это потому, что вы не поели и перемерзли утром. Я приготовлю горячий травяной чай, выпьете его, и всё пройдёт.
Менг пожал плечами.
— Спасибо.
Не задерживаясь в комнате, он последовал вниз, где в игровой зале собрались все нынешние обитатели казино. Встречая его молчаливыми взглядами, в комнате сидели все, за исключением него и медсестры.
Света уже не было, электростанцию отключили ещё накануне прошлого дня. Посреди стола стояла большая керосиновая лампа, её света было достаточно для того, чтобы видеть лица всех собеседников. Всё остальное поглотил подступивший мрак.
Менг подошёл к столу, чуть не споткнувшись о мусор под ногами, и занял отведённое ему место.
— Что случилось?
— В город прилетели новые гости, — поднял глаза Шен без задержки. — Адэ называет это вертолётами: летающие машины с вертушками на верху.
— То есть? — не сразу понял парень.
— Они привезли людей, и мы не знаем, что это за люди, — продолжил отец. — Они спустились сверху, и теперь они здесь.
Менг не видел причин для беспокойства.
— Тогда мы спасены, — коротко ответил он.
Шен положил руки на стол и посмотрел на Адэ. Храмовник встретил взгляд друга и без лишних слов принял эстафету.
— Эти люди вооружены и, скорее всего, они пришли сюда на зачистку города. А это значит, что каждый будет уничтожен, поскольку представляет угрозу заражения вирусом, — Адэ пожал плечами, обнаружив свои слова полностью обоснованными. — У военных есть приказ и мы для них лишь выжившая часть населения, которая была в зоне заражения, на исследования нас не повезут, лучше пристрелят.
Теперь Менг сразу вошёл в курс дела.
— Если они обнаружат нас, то начнётся драка?
— Да, и вряд ли в нашу пользу. Поэтому сейчас мы сидим тихо и, желательно, не привлекаем внимания. Будем надеяться, что они не будут проверять казино, — Шен с силой сжал подлокотники своего кресла, даже не веря в свои слова.
Один из спасённых вояк выразил противоречие:
— Мы с Романом хотим уйти отсюда и замете, я говорю это уже не первый раз. Сидеть здесь — это чистое безумие, нужно или уходить на восток, либо просить помощи у этих вояк, но никак не сидеть здесь.
Адэ посмотрел на него со вмиг возникшим беспокойством.
— Канн, на восток мы не успеем уже уйти, эти вояки рассредоточены везде, — храмовник развёл руки в стороны. — Если они нас не обнаружат, завтра можно уходить. Сегодня нельзя — они не будут просто так пропускать носителей вируса, и тебе на слово не поверят, что ты такой стерильный.
Роман поднялся на ноги и взял рюкзак.
— Мужики, мы уже решили, нам так хочется. Если даже вояки настроены нас уничтожить, то они сделают это и здесь, когда доберутся до казино. Канн, ты идёшь? Мы теряем время, нужно убираться с города до темноты.
