Виктор Буркон - Фатум (СИ)
— Посмотри на этот прогал межу деревьями, — ткнул пальцем Кен в опушку леса на той стороне поляны. — Бьюсь об заклад это просека, и ведёт она к какому-нибудь селению!
Не дожидаясь возражений, он направил коня в указанную сторону и, подъехав ближе, обрадовано закричал:
— Так и есть, здесь тропинка! А на ней следы. Кажется, ещё свежие!
— Зачем так орать? — недовольно зашипела Леона. — Тебя за версту слышно! Почуял кормёжку и сразу потерял голову?
Кен густо покраснел. Волшебница, конечно, была права. Приближаться к незнакомой деревне следовало крайне осторожно, ведь неизвестно, кто там сейчас проживает и как их там встретят.
— Извини, не подумал, — сконфуженно пробормотал оруженосец и, тронув поводья, заставил коня перейти на шаг.
Стараясь производить как можно меньше шума, беглецы медленно поехали вдоль обнаруженной просеки. Она оказалась не слишком длинной. Сотня шагов и деревья расступились, явив взору вторую поляну значительно большего размера. В самом её центре виднелись остатки крошечного хутора. Несколько покосившихся сараев окружали сгоревший жилой дом, от которого теперь сохранился лишь фундамент да каменная печь с высокой, почерневшей от пламени трубой. Пожар свирепствовал здесь совсем недавно, угли ещё не успели остыть и всё ещё продолжали слабо дымиться.
— Вот и деревня. Только кормёжка нас тут явно не ждёт, — мрачно прошептала Леона. — Может, не станем туда соваться? — предложила она.
— Нет уж. Надо проверить сараи, — также шепотом возразил Кен. — Там должно остаться что-нибудь полезное. Хотя бы сено, ведь лошадей тоже не мешало бы накормить.
— Хорошо, — согласилась Леона и без дальнейших возражений пришпорила коня.
— Погоди, я сам, — остановил её Кен. — А ты оставайся здесь и будь готова в любой момент сорваться с места. Ввязываться в драку нам ни к чему, и если что-то пойдет не так, просто попытаемся сбежать.
Но эти предосторожности оказались излишни. Оруженосец спокойно достиг развалин, не встретив по пути ни единой живой души. Разграбившие хутор негодяи уже покинули его, оставив позади себя лишь несколько окоченевших трупов.
«Да уж, неприглядная картина, — подумал Кен, заметив тела изувеченных жителей хутора. — Леоне лучше б такого не видеть. Поищу-ка, чем их прикрыть».
Бегло осмотрев сараи, он обнаружил в одном из них кипу старых изодранных рогож и, взяв с собой несколько штук, направился обратно во двор. Однако рогожи так и не пригодились. Когда Кен вернулся к покойникам, он обнаружил рядом с ними Леону. Видимо, девушка не дождалась его возвращения и, пойдя за ним следом, нечаянно наткнулась на изуродованные трупы.
— Не надо, не смотри! — велел ей Кен. — Не нужно тебе этого видеть!
— Нашёл что-нибудь? — не обратив внимания на его реплику, поинтересовалась девушка.
— О чём ты? — не понял оруженосец, поражённый её спокойствием.
— Я спрашиваю, нашёл ли ты чего-нибудь полезного в тех сараях, — повторила волшебница, продолжая пристально разглядывать мёртвого мужчину.
— Сено там и вправду осталось, а вот с провизией полный голяк, — ответил Кен.
— Всё уже до нас забрали.
— А не видал там тайник или что-то похожее? — продолжала выпытывать Леона.
Кен застыл, удивлённо хлопая глазами, он никак не мог взять в толк чего добивается от него волшебница.
— С чего ты взяла, что там должен быть тайник? — наконец спросил он.
— Посмотри-ка на этого мертвого мужика, — указала пальцем Леона. — Ты ничего не замечаешь?
Кен перевёл взгляд на изуродованное тело. Плотный мужчина лет тридцати-сорока, бородатый и постриженный «под горшок» лежал ничком, неестественно вывернув шею. Страшная рана начиналась от его правого плеча и заканчивалась чуть ниже левой лопатки. Чётко было видно перерубленный надвое хребет. Видимо покойный убегал от нападавших и заработал смертельный удар в спину.
«Этому ещё повезло, — мрачно подумал Кен. — А вот над женщиной негодяи вдоволь поиздевались перед смертью».
— Обрати внимание на татуировку, — не дождавшись ответа, подсказала Леона.
— Этот синий цветок на левой руке означает принадлежность убитого к подпольной банде, широко известной в столице и её окрестностях.
— И что с того? — не понял оруженосец, который только сейчас заметил небольшую, татуировку на кисти покойного.
— Как думаешь, что делает здесь бандит из Голденгарда? — вопросом на вопрос ответила Леона.
— А я почём знаю? — удивился Кен.
— Ну, пораскинь мозгами! — предложила Леона, начавшая потихоньку злиться на туго соображающего оруженосца.
Кен почесал затылок. Что может делать в этой глуши член преступного сообщества из столицы? Точно не ради земледелия и охоты он забрался глубоко в чащу.
— Не поделил что-то с подельниками и теперь прячется? — предположил Кен.
— А ты не такой уж и дурак, — похвалила Леона. — Теперь понятно на счёт тайника?
Да уж, теперь всё стало просто очевидным: бандит наверняка сбежал от дружков не с пустыми руками. Вероятно, у него было при себе оружие и какие-то сбережения. Изображая полунищего охотника, он точно не стал бы хранить всё это на виду. Следовательно, тайник, скорее всего, имеется. Причём он наверняка не слишком далеко, так чтобы оставалась возможность спрятаться в него при неожиданном появлении подельников.
«Невероятная девушка! Умная, красивая и такая смелая!», — подумал Кен, восхищенно взглянув на Леону.
— Чего? — спросила она, с подозрением глядя на просиявшее лицо оруженосца.
— Ничего, просто так, — загадочно ответил он. — Пойдем, разыщем этот твой тайник!
— Ага, — согласилась волшебница. — Осмотрим ещё раз сараи.
— Нет, — возразил оруженосец. — Думаю, стоит проверить пепелище. Не дает мне покоя каменный фундамент. Где это видано, охотничий домик на кирпичной кладке?
На этот раз Кен оказался прав и после часа упорной работы они отыскали под углями замаскированный люк, ведущий в небольшой, но глубокий погреб. Это и был тайник хозяина, где тот хранил несколько отличных клинков и свои довольно скромные сбережения. Но самой приятной находкой для изголодавшихся беглецов был солидный мешок сухарей и невероятного размера окорок. Проблемы с провизией были решены.
* * *Ближе к вечеру четвёртого дня их застиг ледяной дождь. Странное явление погоды, кода падающие с неба капли, коснувшись земли, мгновенно замерзают. В такое время лучше иметь крышу над головой, но бездомным беглецам выбирать не приходилось. Голые ветви окружающих деревьев не могли предоставить им не малейшей защиты и Кен с его спутницей хочешь не хочешь продолжали свой путь. Вскоре их одежду покрыли блестящие панцири, а каждое движение стало сопровождаться хрустом ломаемой ледяной корки. Собачий холод пробирал до костей, заставляя тело немилосердно трястись.
— Сделаем привал, — не выдержал Кен. — Я соберу хворост и сооружу шалаш, а после разведём костер.
— Ага, давай, — согласилась волшебница. — Только на мою помощь особо не рассчитывай, — стуча зубами, добавила она.
Оруженосец медленно сполз с лошади и принялся стаскивать в кучу валежник, которого по счастью оказалось вокруг в изобилии. Валявшиеся под дождём ветки уже успели покрыться льдом, и были необычайно тяжёлыми, зато работая, Кен согрелся. Соединив корягой, стволы двух стоящих рядом деревьев он получил грубое подобие перекладины. Затем навалив на неё сучья, соорудил навес, способный вместить двух человек и обеих лошадей. Остальное доделала сама природа, покрыв льдом импровизированную крышу.
— Милости прошу в мои хоромы, — попробовал пошутить Кен.
— Ага, — пробормотала посиневшая от холода Леона. — Я расцелую тебя, если сумеешь развести костёр, — пообещала она.
— Сейчас всё будет, — уверенно заявил оруженосец.
Он выбрал из собранного хвороста наиболее сухие ветки и сложил их неподалёку от входа. Затем густо полил получившуюся кучу крепким самогоном, взятым из заначки погибшего бандита, и достал огниво. Алкоголь вспыхнул мгновенно. Костёр, поддерживаемый умелой рукой оруженосца, быстро разгорался. А когда жар его стал ощутимым, Кен скинул верхнюю одежду и развесил её вблизи горящего пламени.
— Сними с себя всё мокрое и завернись в одеяло, иначе не согреешься, — предложил он дрожащей волшебнице.
Некоторое время девушка колебалась, но, в конце концов, согласилась, признав тем самым, что приличия в данной ситуации должны отойти на второй план. Не гнущимися от холода руками она стянула с себя обледеневший плащ и тяжелую, насквозь промёрзшую меховую куртку.
— Отвернись хотя бы, — устало попросила она.
И только тогда Кен понял, что уже минуту пристально разглядывает её без зазрения совести.
— Извини! — смущённо пробормотал он и демонстративно встал к ней спиной.
