Сергей Лисицын - Перекресток
Эфир взорвался разноголосицей:
— Всем в укрытия! В Кима попали! — Платформа.
Тяжелый судорожный хрип и тишина на канале Кима.
Вопль Мариски, короткий и тут же оборвавшийся, словно она зажала рот руками.
Молчал Папенька, молчала Анита. Она уже неслась огромными прыжками к «ванне», на ходу поливая склон огнем из наплечной установки симбота. Система наведения засекла местоположение стрелка, и первый снаряд ушел туда. Сейчас на склоне оседало облачко пыли, но Анита была почти уверена, что стрелок успел скрыться. Сейчас она вела беспокоящий огонь, надеясь, что ей удастся прижать нападавшего и Платформа успеет добраться до прикрытия. В грудь сильно ударило, и она, взмахнув руками, завалилась назад. Взвыли приводы симбота, пытавшегося сохранить равновесие, тошнотворно закрутилась картинка в визоре. Хвала богам, защита выдержала, система просигналила о попадании и отсутствии повреждений. Снаряд прошел по касательной, спасло то, что Анита начала сразу же двигаться и стрелок не успел скорректировать прицел.
Откуда стреляли? Направление? Ну?
Она бежала по желобу к «ванне», за краем которой укрылся Платформа. Проносясь мимо неподвижно лежащего тела, Анита, не снижая хода, нагнулась и подхватила Кима ладонью. Скрежетнули по камню пальцы-манипуляторы, тело мотнуло безвольной куклой, но не было времени перехватывать ношу удобнее, некогда было смотреть, что с Кимом — пули противно взвизгнули, рикошетя от дороги и гулко бухаясь в грудную пластину панциря. Взбежав на площадку, Анита осторожно опустила тело и сама опустилась на одно колено, чтобы хоть немного уменьшить цель.
Платформа сидел за каменной стеной, время от времени выныривая на долю секунды, надеясь засечь стрелков.
— Какого черта они начали стрелять так рано? Подпустили бы нас поближе — сняли бы всех без проблем, а потом попросту подорвали трансп, когда он выезжать начнет. — Говоря это, Платформа уже присел на корточки, осматривая тело Кима. Тоскливо помотал головой.
— Всё. Поздно.
У Аниты перехватило горло. Был человек — и всё. Оболочка. За что?
Но это всё потом. Им удалось выиграть какое-то время, спутать замысел противника, но долго это не продлится. Анита ответила на вопрос Платформы:
— Мариска. Она почуяла что-то. Вы дернулись и им карты спутали. А так — накрыли бы нас как раз, как ты говоришь. Но долго мы здесь не протянем, раз сразу не ушли, значит, их больше и эта группа нас просто сдерживать будет. Сейчас подтянутся остальные и навалятся все разом.
— Значит, пора отсюда выбираться.
Но выбраться они не успели.
У выезда из укрытия возникли мерцающие фигуры с тонкими длинными трубками у плеча, и в темноту скального зала влетели два огненных шара. Анита невольно зажмурилась: сейчас из этих трубок вылетят стрелы грязно-оранжевого пламени — и ее отец и эта нескладная сопливая девчонка исчезнут в испепеляющем жаре, который заполнит пещеру. Сосредоточиться и вернуться в рабочий режим было тяжело, и она открыла глаза, как раз чтобы увидеть, как фигуры отбросило — словно ударило невидимым молотом, из спин вылетели куски черно-красного, тяжелые пули выбили фонтанчики оранжевой пыли, и из черного зева с ревом и грохотом вырвался «Толстый Эдвин».
— Давай, давай девонька, — орал Папенька на общем канале, и в ответ ему что-то неразборчиво вопила захлебывающаяся слезами Мариска.
Шар взрыва уже распухал в пещере, рвался наружу, но не успевал — «Эдвин» уходил! Уходил от огненной волны, невероятно заваливаясь на бок и вставая снова на шасси.
Анита внезапно осознала, что ее челюсть упирается в ограничитель шлема. Тоненькую фигурку в легком скафандре мотало из стороны в сторону в стрелковой ячейке, но она намертво вцепилась в рукояти пулемета и, упершись во что-то ногой, с усилием поворачивала тяжелый ствол в сторону склона, с которого прижали огнем Платформу и Аниту.
Девушка молча сгребла Платформу, который так и сжимал тело друга, прижала их к пластинам нагрудника и бросилась к транспу. Фрэд крутил тяжеленный трансп на пятачке перед входом, не давая стрелкам прицелиться, а Мариска продолжала палить по склону. Палила не просто так, а стараясь прицеливаться, короткими злыми очередями, не давая противнику поднять голову.
— Открываем шлюз, запрыгивай! — Трансп был уже рядом, ползла вверх броневая плита шлюзового отсека для симботов, и Анита прыгнула, одновременно разворачиваясь, закручивая симбот и поджимая ноги, молясь, чтобы этот безумный трюк удался и симбот точно попал в свой транспортный отсек. Это сэкономило бы им несколько секунд. Тяжелый удар, клацнули зубы, болью ожгло щеку — прикусила все же изнутри. Рот заполнила теплая с железистым привкусом кровь. Зато симбот встал на место, как влитой.
Осторожно разжав руки, она выпустила Платформу, который тут же взвалил на плечи тело Кима и потащил его в шлюзовую камеру. Анита с жалостью смотрела ему вслед — Ким был безнадежно мертв, и ни одна система реанимации ему бы не помогла.
— Папа? Слышишь? — Она переключилась на личный канал.
— Да, дочка, как ты? — Голос спокойный, но Анита живо представила, как он выглядит. Чуть прищуренные глаза, обманчиво бесстрастное лицо, точные выверенные движения.
— Со мной все в порядке. — Анита проверила боезапас симбота, пополнила его из автоматического подавальщика, встроенного в «парковку» транспортировочного отсека. Теперь все показатели светились зеленым.
— Пап, сейчас, как только Сергей шлюзование закончит, поднимай крышку и выпускай меня.
Тяжелое напряженное молчание в ответ. Анита знала, что отец не начнет кудахтать и протестовать, но сердце все равно замерло, словно она была снова маленькой девочкой, признававшейся папе в очередной проказе.
— Хорошо. Давай, готовься. Вывожу тебе на визор картинку с борта.
Транспорт несся по склону, впереди виднелись скальные выступы, а за ними — равнина. Покрытая оранжевой пылью безжизненная поверхность с мерцавшими вдалеке «призраками» энерговыходов, происхождение которых до сих пор так и не выяснили, с развалинами циклопического полукруглого строения, в котором медленно переливалось от одного до другого края полупрозрачное желе, поющее ночами, с мириадами других чудес, на которые Аните сейчас было глубоко наплевать.
— Давай! Пошла!
Плита мучительно медленно поплыла вверх, и Анита невольно напрягла руки и ноги, понимая бессмысленность этого действия. Сейчас… Сейчас!
Она выпрыгнула из транспа и тут же отбежала к краю дороги, укрываясь за огромным выступом, который тут же брызнул противно взвизгнувшей каменной крошкой. Осколки застучали по нагруднику и шлему симбота. Мариска разворачивала пулемет, снова ловя в прицел склон, и Анита на всякий случай присела — еще не хватало попасть под дружественный огонь.
Задев боком каменный выступ, транспорт вылетел на открытую местность. Здесь зажать его было куда труднее, и, словно почуяв свободу, «Толстый Эдвин» наддал.
Анита поднялась в полный рост и открыла огонь.
Нужно было продержать неизвестных нападающих лишь несколько минут, трансп уже набрал скорость, и еще чуток, и всё, их уже не догонят.
Она замерла, высматривая в визор малейшие признаки движения. Скальный карниз, с которого вели огонь нападающие, был искрошен огнем Мариски и ее собственным. Два тела так и лежали неподвижно у входа в укрытие, в котором экспедиция пережидала ураган. Но кто-то же вел огонь сейчас?
И увидела — маскировка скафандра на долю секунды «поплыла», когда человек попытался сменить позицию. Короткая очередь вздернула тело над тропой, и оно рухнуло вниз. И сразу же протянулась к Аните оранжевая стрела ракеты, выпущенной из неприметной расселины в скале. Как он туда втиснулся?
Этот вопрос пришел ей в голову позже… Взвизгнули приводы симбота, и Анита отчаянным рывком ушла от выстрела, выворачиваясь в невероятном кульбите. Симбот тяжко врезался в скалу, клацнули зубы, рот снова наполнился кровью. Но симбот выдержал, показатели остались в зеленой зоне, и она уже ловила в прицел серую тень, убегающую вверх по тропе. Выстрел, другой… мимо… каменная крошка летит во все стороны, но стрелок уходит, уходит!
Фонтанчик каменного крошева возникает перед серой фигурой, и следующий выстрел отбрасывает почти разорванное пополам тело на скальную стену.
— Вас нельзя ни на минуту оставить! — Боги, до чего приятно слышать голос Мартина.
* * *— Некомпетентность ваших людей просто поразительна. — Голос Олега был как всегда бесстрастен. Словно андроид заговорил. Да и рука, сжимавшая горло Синеглазки, вполне могла принадлежать андроиду. Хватка была такой же неумолимой и бесстрастной, пальцы сжимались потихоньку, каждое движение тщательно контролировалось и было оптимальным. Илов искренне сожалел, что надел легкий костюм с дыхательной маской, а не исследовательский скафандр — в нем горло так легко не сдавишь.
