Андрей Щупов - Оккупация
Остолбенев, Миронов продолжал непонимающе глядеть на служащего. В голове крутилось слово «розыгрыш», но что-то мешало произнести его вслух.
— Большая просьба передать мобилизационное предписание вашему товарищу. Что касается мадам Рычаговой, то на женщин эта мера не распространяется. — Служащий протянул Миронову незапечатанные конвертики. — В случае возрастания напряженности мы оповестим всех вновь отмобилизованных по громкоговорящей связи. Оружейная комната расположена на первом этаже. Именно там, в случае обострения ситуации, будут выдавать личное оружие.
— А что потом?
— Далее — по ситуации. — Служащий виновато пожал плечами. — Возможно, будет проведена организованная эвакуация гостиницы. В таком случае ваша помощь также окажется полезной. Добавлю, что в случае гибели кого-нибудь из туристов в силу вступает статья восьмая конституции, также оговоренная в туристическом листе, и ваши родные получат законную компенсацию.
Нижняя челюсть у Сергея Миронова отпала, и он едва не выронил невесомые конвертики.
— Компенсацию? — глупо повторил он.
— Совершенно верно. Компенсацию в размере обычного стандарта — это приблизительно сорок тысяч евро… А теперь прошу прощения, мне нужно успеть предупредить других постояльцев гостиницы… — служащий с поклоном выскользнул из номера.
Какое-то время Сергей продолжал стоять перед дверью. Свежее впечатление, полученное от чудо-книги, смешалось с неожиданной вестью, породив какую-то гремучую смесь. Сергей не знал, что и думать и, только вновь усевшись на тахту, с облегчением хлопнул себя по лбу.
— Ну, конечно, как я сразу-то не допер! Ясно же, что все дело в этом чертовом аттракционе! Мобилизацию они, понимаешь, затеяли! Стратеги хреновы!..
Он приблизил к глазам конверт, на котором значилось его имя, извлек сложенный вдвое лист. Видимо, воображение у него все же разгулялось весьма основательно, отчего смысл прочитанного дошел до сознания не сразу…
…«Милостивый государь!
А администрация гостиницы «Седьмое небо» с прискорбием вынуждена сообщить, что границы Томусидо в очередной раз подверглась нападению диких дайков. В настоящее время орды этих варваров стремительно приближаются к Гаронде. Бьет час, когда все мужчины нашей страны должны взять в руки оружие, и мы не сомневаемся, что вы окажетесь в их числе. P.S.
* Данное уведомление является полноценным воинским предписанием, наделяющим правом на выдачу личного оружия, униформы, а также ежедневного трехразового питания
*Действие туристической визы продлевается автоматически — на срок проведения боевых действий
*Размеры компенсации в случае потери личного имущества, ранения или гибели вновь мобилизованного оговорены специальным приложением меморандума ООН от 14 августа 1996 года
*За потерю оружия, выданного на территории Томусидо, вновь мобилизованные несут ограниченную ответственность
— Вот, спасибочки! — Сергей фыркнул. — Получается, ответственность все-таки несем, но ограниченную. Интересно — в чем эта ограниченность выражается?…
Скрипнула дверь, и, раскрасневшиеся, из спальни вышли Потап с Ксенией.
— Чего это ты вслух тут бормочешь?
— Да есть, понимаешь, повод…
— Повод — это хорошо. Кстати, познакомься, это Ксения. — Потап кивнул на свою подругу. Прошу любить и жаловать.
— Боюсь, что любить и жаловать будет некогда. Вот… — Миронов протянул товарищу конверт с уведомлением. — Полюбопытствуй, какими шуточками развлекается здешняя администрация.
— Ммм… — Потап достал уведомление из конверта, развернув, заскользил глазами по тексту. Из-за плеча его немедленно высунулось любопытствующее личико госпожи Рычаговой. Она также желала ознакомиться с загадочным письмом.
— Забавно! — протянула она. — И что это все значит?
— Только то, что поросята хрюкают, а детишки пукают. — Серьезным тоном откликнулся Сергей.
— Что, что?
— Только то, что нас, похоже, хотят основательно развлечь. Не знаю, как вы, а лично меня подобные развлечения всегда настораживали.
— Мне это тоже не нравится. — Поддакнула Ксения. — Не люблю балагана.
— Значит, все обстоит просто. — Потап решительно порвал «мобилизационное предписание» пополам. — Если им так хочется, пусть играют в свои игрища, а мы тихо-мирно посидим в стороне.
— Зачем же тогда Вадик предупреждал нас насчет аттракциона?
— Но он ведь не сказал ничего конкретного, верно?
— Так-то оно так… — Миронов озадаченно поскреб в затылке. — Только, если здесь действительно начнется большой шухер…
— Брось! — Потап сияющим взглядом огладил свою подружку. — Ну, сам подумай, какие, к черту, варвары — да еще здесь, в столице Томусидо? Да они американские истребители сбивают, как кегли! Сюда до Гаронды даже крылатая ракета не доберется.
— Значит, думаешь — это шутка? — Миронов кивнул на обрывки «предписания».
— Конечно, шутка! Или ты всерьез полагаешь, что здешние туристы берут в руки автоматы и отправляются из гостиницы на фронт?
— Ну, не знаю… — Сергей поморщился. — Если бы не Вадик и не глоны эти хреновы…
Он не договорил. За окнами оглушительно взвыла сирена, а секундой позже к ее вою присоединились жестяные голоса еще нескольких товарок. Испуганно закричали в коридоре, и немедленно раздался топот множества ног.
— Ребятки! — пискнула побледневшая Ксения. — Что-то мне это не нравится.
— Спокойно, Ксюш! — Шматов пожал локоть своей подруги, мужественно шагнул к двери. — Сейчас разузнаю все и вернусь.
Однако со своей миссией он явно запоздал. Что-то ударило в окно снаружи, и осколки россыпью брызнули на пол. Прищурившись, Миронов бросился к окну, рывком высунул голову наружу. То, что он увидел, заставило его прикусить язык. Даже если бы дар речи не покинул его, то как-либо прокомментировать происходящее на улицах Гаронды он был бы не в состоянии. Для человека двадцать первого века, воспитанного на метро, автотранспорте и троллейбусах, это и впрямь представлялось задачей непростой. По улицам с криком бежали прохожие, а следом за ним пестрой лавой двигались дайки. Никогда в жизни Миронов не видел бедуинов, о которых поведал ему служащий, но он сразу понял, что видит именно их. Варвары были разряжены в халаты и сверкающие доспехи, в руках сжимали сабли и копья, а вместо лошадей под ними степенно вышагивали двугорбые верблюды. Впрочем, верблюдами дело не ограничивалось, — самое жуткое творилось не на земле, а в воздухе. Огромные крылатые твари носились взад-вперед, со свистом рассекая воздух. Рассмотреть их в подробностях было довольно проблематично, однако главное Миронов все же углядел. На спинах этих, смахивающих на птеродактилей тварей, сидели всадники. При тех же саблях и копьях…
Глава 6
Пожалуй, одним из первых он понял, что надвигающиеся пертурбации никак нельзя отнести к категории пустяковых. Свидетельством тому были и толкущиеся вокруг глоны, и собственное нарастающее чувство тревоги.
Услышав вой сирены, Дымов тут же поспешил выскочить с кухни. Однако выбраться на улицу ему не удалось. Все тот же кельнер, прыгнув следом, мертвой хваткой вцепился ему в плечи. Дымову не очень хотелось это делать, но иного выхода не было. Вонзив колено в кельнерский живот, он ударом ладони отшвырнул от себя Михаила. Но именно в эту секунду начало твориться непонятное. Рухнувший на пол кельнер приподнялся на руках, какими-то механическими движениями поставил себя на ноги. Нечто ужасное творилось при этом и с его лицом. Губы и веки часто подрагивали, одна гримаса сменяла другую, по подбородку потекла густая пена. Слишком поздно Дымов догадался задействовать глубинное зрение. Стоило ему прищуриться, и все сразу встало на свои места. Кельнер и впрямь более не был кельнером. Метатело перебежчика Михаила стремительно расползалось ввысь и вширь, разбухало, словно шарик, накачиваемый воздухом. Еще минуту назад он мало чем отличался от обычного человека, теперь же Вадим видел перед собой равного. Незримая корона чужака напоминала бронированный панцирь гигантской черепахи, а мощные лимбы уже выползали из-под панциря, хищными змеями приближаясь к Дымову. Еще рывок, и бывшая человеческая оболочка вовсе сползла на пол, — кельнер Миша слабо егозил руками и ногами, силясь подняться, но сил у него явно недоставало. Чудовище, воспользовавшееся его телом, явно постаралось выпить его до донышка. Зато теперь перед Вадимом искрился электричеством и шевелил жутковатыми мускулами настоящий исполин. Не человек и не осьминог — нечто среднее. Существо, именовать которое гуманоидом не поворачивался язык и которое явно собиралось атаковать Дымова.
