Вадим Филоненко - Девять граммов на удачу
– По крыльям стреляй! – завопил Немой, послав вдогонку упырю порцию свинца. И тоже промахнулся.
Хищник набрал высоту, сложил крылья и молнией спикировал вниз, рухнув прямо на Куба. Ноги твари ударили егеря по ребрам и левой руке, выбивая автомат. «Калаш» отлетел в сторону.
Если бы на Куба так спикировал живоглот или волколак, Немой уже оплакивал бы своего напарника. Но сейчас был особый случай.
Мутация изменила не только внешность упыря, но и его кости. Кости стали полыми, как у птиц, отчего вес твари существенно уменьшился, что и позволяло ей летать. При росте в сто восемьдесят сантиметров упырь весил всего сорок килограммов, поэтому не сумел задавить егеря своим весом. Но главным оружием твари была невероятная быстрота. Представьте сорок килограмм, падающие на вас со скоростью шестидесяти километров в час! Для многих такая встреча могла оказаться последней. Куб выжил, но удар все равно оказался весьма ощутимым.
Отброшенный мощным толчком ног упыря, Сева упал навзничь. Броня на боку была вмята. Кубу послышался сухой негромкий треск в ребрах и стало трудно дышать. Начала неметь рука.
Упырь взлетел для повторной атаки. Немой полоснул по нему из автомата. Промах. Увертливая тварь снова пикировала на лежащего Куба. Митя хладнокровно отследил перемещение упыря, добавил чуть-чуть на опережение и нажал на спуск. Вместо выстрела раздался щелчок – рожок опустел.
А тварь неумолимо приближалась к распростертому на земле Кубометру. Еще секунда, и острые клыки вонзятся егерю в горло. В последний момент Куб резко откатился в сторону. Когти упыря вонзились в землю, а егерь вскочил на ноги и здоровой рукой нанес молниеносный удар в голову противника. Вес Куба превосходил вес упыря почти в два раза, после такого удара тварь должна была кубарем отлететь в сторону. Но монстр лишь мотнул головой и отступил на шаг.
Куб подскочил к нему, наступил на когтистую лапу и локтем нанес удар по складчатой морде снизу вверх. Упырь откинулся на спину. Прижимая стопу противника к земле левой ногой, правой Куб ударил по колену твари. Раздался хруст ломающейся кости.
Тварь заверещала и со всех сил пнула егеря здоровой лапой по ребрам. Сева отлетел в сторону, как кегля. Силища у монстра оказалась неимоверная.
Куб сел, судорожно пытаясь вздохнуть. Острая боль пульсировала в груди. Разъяренный упырь вскочил и, припадая на покалеченную лапу, бросился к Севе.
Чем бы закончилось это противостояние – неизвестно. Немой наконец-то перезарядил автомат и выпустил в голову упыря почти весь рожок.
Башка твари взорвалась фонтаном крови, тело рухнуло наземь. Митя пнул упыря, удостоверяясь, что он сдох, и подошел к товарищу:
– Живой?
– Не дождешься, – через силу усмехнулся Куб.
– Что с рукой?
– А хрен ее разберет. Кость вроде цела. А вот с ребрами, боюсь, беда. Хорошо, если просто трещина…
Пока Немой накладывал на ребра напарника тугую повязку и накачивал его обезболивающим, время утекало как песок сквозь пальцы. Затем пришлось перекладывать вещи – травма не позволяла Кубу нести прежний груз. Напоследок Куб снова попробовал оживить рацию. И снова безуспешно. Эта возня отняла еще несколько драгоценных минут.
Когда егеря вновь тронулись в путь, до начала Сияния оставалось три с половиной часа…
Первый час прошел более-менее спокойно, егеря двигались к базовому лагерю. Разве что пришлось снизить скорость – Куб хоть и не показывал виду, но поврежденные ребра беспокоили его, при каждом вздохе вызывая нудную, приглушенную лекарствами боль.
Да и левая рука немела и плохо слушалась. «Перелома нет, и ладно. По ходу, просто кровоизлияние в мышце от сильного ушиба», – промелькнуло у Куба в голове. Не сбавляя шага, он пошевелил пальцами левой руки. Травмированная конечность ответила прострелом, да таким, что боль отозвалась в шее.
Егерь затаил дыхание, пережидая боль, и обвел взглядом окрестности. В полукилометре к северу виднелся многообещающий пригорок.
– Мить, – окликнул Куб товарища, – видишь ту высотку?
– Ммм? – отозвался Немой. Он на ходу набивал рот сушеными кусочками пеммикана и не мог говорить внятно.
– Сбегай туда с рацией, – предложил Куб. – Вдруг с высотки возьмет.
Немой кивнул, поспешно дожевал последнюю порцию сухпайка, скинул рюкзак к ногам товарища, пристроил полевую радиостанцию у себя за спиной и бодрым галопом рванул к каменистому пригорку.
На полпути к вершине он сбавил шаг, а потом и вовсе остановился, не сводя взгляда с кучки разнокалиберных камней. Ему показалось, что один из них шевельнулся, будто задетый гигантской ногой. Немой замер, напряженно рыская взглядом по склону пригорка, и вскоре заметил, как неподалеку от насторожившего его камня примялась трава, словно под подошвой невидимого великана. Трава тут же распрямилась, а справа от нее шевельнулся следующий камень – великан неторопливо шествовал по пригорку.
Немой одобрительно кивнул сам себе. «Ай да Митька, ай да сукин сын! Молоток, „Невидимку“ углядел. Доберешься до лагеря, дернешь лишних сто грамм. Заслужил…»
Аномалия «Егоза», или, на егерском жаргоне, «Невидимка», была смертельно опасна. Угодившего в зону ее действия человека или зверя расплющивало в кровавый блин, словно жука под каблуком. Предсказать, куда в следующую минуту «ступит» невидимый великан, было абсолютно невозможно. Расстояние между «шагами» разнилось значительно. «Невидимка» мог топтаться на месте, сдвигаясь в сторону по сантиметру, а иногда делал скачок аж на пять-шесть метров.
Но имелась у аномалии и одна очень полезная особенность – она усиливала радиосигнал. Рядом с «Егозой» рация обычно работала как часы. При условии, конечно, что у принимающей стороны не было проблем со связью.
Немой поспешно скинул со спины прямоугольную коробку рации, присел на корточки, надел наушники и принялся крутить настройки. Глухо. Эфир молчал. Не слышалось даже треска помех. С большим успехом можно было вслушиваться в морскую раковину – там хоть есть какой-то шум.
Егерь поморщился – придется подойти ближе, а это реальная опасность угодить под каблук «Невидимки». Несколько секунд Митя прикидывал, насколько будет оправдан такой риск.
Вражеские вертолеты, если они и впрямь летели к научному лагерю, давно уже там. Значит, связываться с Зинчуком поздно – бой, скорее всего, кипит вовсю. С другой стороны, неприятель мог не сразу ломануться в атаку, а выждать какое-то время. Например, для того, чтобы собрались остальные боевые группы. В таком случае еще есть возможность предупредить наших о готовящемся нападении.
Больше Митя не колебался. Он подхватил рацию и сделал осторожный шаг вперед…
Кубометр в бинокль наблюдал за действиями товарища. Вначале Митя бодро бежал по склону, потом притормозил. Застыл, всматриваясь в камни перед собой.
Сева Куб недовольно крякнул:
– Вот остолоп. Повыше поднимись…
Сказано было вполголоса – для себя, не для напарника. На таком расстоянии кричать бесполезно.
Немой выше не пошел – присел на корточки и завозился с рацией. Потом встал в полный рост, завертел головой и сделал осторожный шаг вперед.
«Увидел какую-то аномальную дрянь, – понял Куб. – Надо пойти, подстраховать…» Он подхватил рюкзаки и побрел к высотке, кряхтя от боли.
* * *Немой внимательно наблюдал за «Егозой», пытаясь сделать невозможное – понять, куда в следующее мгновение шагнет невидимый великан, и двигался вслед за ним или отступал. Перемещения Мити были хаотичными, рваными. Они словно танцевали с «Невидимкой» – смертельно опасный для одного из партнеров танец.
Егерь попытался на ходу активировать рацию и едва не завопил от радости, когда услышал привычный и родной шум помех. Он покрутил верньеры. В наушниках раздался незнакомый голос:
– Беркут, Беркут, я Троян. Вышел на позицию. Мои координаты…
Немой тщательно запомнил несколько цифр. А неизвестный радист продолжал:
– К операции готов. Жду лучей. Как поняли? Прием.
Продолжения диалога Немой не услышал. Увлекшись, он упустил из вида «Егозу». Обиженный невниманием аномальный великан тут же напомнил о себе.
Мите показалось, будто с неба хлынул ледяной воздушный душ. Он инстинктивно шарахнулся в сторону, зацепился ногой за камень, не удержал равновесия и повалился на спину. Рация выскользнула из рук и лязгнула о камни. В следующую секунду ее накрыло «Егозой», превращая в лепешку из металла и пластика. К счастью для егеря, невидимый великан удовлетворился гибелью техники и шагнул в сторону.
Немой машинально поднял с земли блин, в который превратилась рация, растерянно повертел в руках, матернулся и побежал с пригорка навстречу Кубу.
– Прикинь, Сева, – завопил Немой еще на подходе. – Я поймал волну чужаков! Они сообщили кому-то свои координаты…
Кубометр смерил взглядом изуродованную рацию, которую Митя зачем-то нес в руке, но вопросов задавать не стал. И так все ясно.
