Вячеслав Шалыгин - Железный город
Кофе… эх, сейчас бы чашечку кофе!
Фриц деликатно коснулся его плеча. Альфред покосился на гестаповца, немного поколебался, потом благодарно кивнул и взял плоскую стальную фляжку. Вопреки ожиданиям, во фляжке оказался не шнапс, а очень непатриотичный, но в то же время отменный коньяк. Буквально третий мизерный глоток подействовал, как энергетическая граната. Краузе ощутил прилив сил, бодрости и хорошего настроения. Хандру и дурные мысли вышибло из головы «взрывной волной», а мысли о делах начали приходить в порядок. Альфред, не без сожаления, вернул фляжку владельцу и, наконец, обернулся.
– Отличный напиток, – он слабо улыбнулся.
– Специальный рецепт, – Фриц кивнул. – Сутки бодрости гарантированы.
– А-а, так это не коньяк? – разочарованно протянул Альфред.
– Он самый, но с лишенной вкуса добавкой от военных фармакологов, – Найдер коротко рассмеялся. – «Новопервитин-лонг». Согласитесь, букет сохранен.
– Да уж, – настроение немного упало, но ровно настолько, чтобы избавиться от ненужной эйфории. – В следующий раз оставьте комментарии при себе, Фриц, подарите мне хоть кусочек иллюзии.
– Иллюзии на войне вредны, – Найдер смерил Альфреда снисходительным взглядом, как закоренелый циник безнадежного романтика. – Сейчас время суровых людей, Альфред. Суровых и практичных.
– Учту и это, – теперь Краузе воспринимал окружающий мир несколько легче. – Но в ваших словах кроется противоречие, Фриц. Вернее, они сами и противоречат действительности.
– В чем это выражается?
– Вы просите меня побеседовать с Катриной именно потому, что я не столь суров и практичен, как вы. Значит, на войне нужны и такие, как я?
Лифт остановился и открыл двери.
– Да, нужны, – не колеблясь, согласился Найдер, и жестом предложил Альфреду идти первым. – Но в небольших количествах и ненадолго.
Прямо на пороге лазарета офицеры столкнулись с утомленным врачом. Крайняя степень усталости доктора определялась не по его виду, а по отсутствию обычной реакции на появление черных мундиров. Вряд ли врача сбила с толку новая форма Краузе, просто он был вымотан настолько, что перестал бояться ГСП.
– В ординаторской, – врач махнул обеими руками «больше никаких комментариев, много работы!».
Офицеры протиснулись по коридору, забитому солдатами в полевой форме, к двери во врачебный кабинет, но были вынуждены притормозить в ожидании, когда освободится проход. Перед дверью стояла каталка, к которой был крепко привязан парень с забинтованной головой. Над ним склонилась медсестра. Насколько Краузе разбирался в медицине, она ставила юноше катетер в подключичную вену. Раненый был равнодушен к неприятной процедуре, он лежал бревном, уставившись стеклянным взглядом в потолок. Зачем его привязали в таком состоянии – непонятно. Наверное, так полагалось. Порядок во всем – это Эйзен.
– Что с ним, фройляйн? – спросил Краузе, скользнув взглядом по голографической марке на плече у парня. – Лейтенант Пфайлер, десантная группа «ХТ-13 бис», личный номер…
– Группы с кодом «ХТ» работают на главном направлении, – подсказал Фриц.
– Так что с ним? – снова поинтересовался Альфред у медсестры.
– Что и со всеми, – не оборачиваясь, проронила та. – Только сильнее, ведь он вернулся с Земли. Говорят, там настоящий ад.
– Рипост, – сказал Найдер.
– Что? – не понял Краузе.
– Nahstoss, удар вслед, – пояснил Фриц. – Спортивный термин. У нас уже вошло в лексикон.
– До нас еще не дошло, – Краузе чуть наклонился и заглянул контуженому десантнику в глаза. Там было пусто и мутно, будто у человека в нокдауне; ни одного проблеска мысли. – Побочный эффект перехода?
– Только резкого перемещения обратно. Наверное, этот парень вляпался в серьезное дерьмо, и программа решила «выдернуть» его максимально быстро.
– Странно, – Краузе пожал плечами. – В чем тут фокус? Ведь гиперпрыжок сам по себе не очень-то медленная процедура, но «туда» все проходят нормально, да и возвращаются в большинстве без проблем. Какая разница, вляпался ты или нет?
– Спросите у нашего друга Неймана, – Фриц развел руками, – он великий теоретик, ему виднее. Но факты не оспоришь и без теоретических выкладок. Половина из тех, кого подстрелили или взорвали на планетах, возвращаются внешне невредимыми, но контуженными. А некоторые с обширными кровоизлияниями в мозг. И это в лучшем случае.
– А в худшем?
– Только вам, Альфред, – Найдер снова понизил голос. – В «холодных» отсеках на грузовом причале Третьего Литейного полно трупов. Разве контрразведке не сообщили?
– Нас интересуют живые, – Краузе помог медсестре вывести каталку на середину коридора и вернулся к двери. – Полный причал трупов за три дня боевых действий? И это все? А где же результаты?
– Это вы спросите у ваших, – Фриц мстительно улыбнулся. – На планетах воюет армия, а не ГСП. Возможно, надо было лучше тренироваться?
Альфред не ответил. Он толкнул дверь и вошел в ординаторскую.
– Здравствуйте, фройляйн Вильгельм!
Катрина сидела на кушетке, одетая в скромную пижаму, с собранными в хвост волосами, и равнодушно листала какой-то журнал. Увидев гостей, она невольно поправила непослушную прядь и распахнула глубокий, синий, словно планетарное небо, взгляд. Краузе почувствовал, как сбилось с ритма, а затем отчаянно заколотилось сердце. Даже будучи спящей красавицей, Катрина вызывала в душе у инспектора целую гамму чувств, а теперь… Альфред буквально оторопел, постепенно растворяясь в глубине ее глаз.
«Она наверняка славянка! – попытался одернуть себя Краузе. – Ну и что? Я ведь не такой оголтелый нацист, как фрау Нессель или Штраух. И не арийский робот-андроид, как Найдер. Да, я верю в необходимость, разумность и скорую победу Великого Порядка, но именно по этой причине не стану рассматривать эту женщину через идиотскую призму расовой теории. Красота не может быть неугодна Великому Порядку, даже если она тянет всего на сорок процентов от золотого стандарта. В конце концов, стопроцентная расовая чистота губительна для генофонда!»
Катрина поймала взгляд Альфреда и едва заметно улыбнулась.
– А я вас помню, – заявила она, внимательно изучая Краузе. – Смутно, в основном, по голосу и очертаниям фигуры. Но вы, кажется, были в черном?
Голос у нее оказался низковатым, но как раз поэтому восхитительным, под стать внешности. Краузе примерно так и представлял себе ее голос. Красивые женщины не имеют права пищать, словно искусственные рекламные блондинки или скрипеть на манер мымр из участковых политкомиссий.
– Да, был, – Альфред стушевался окончательно. – Но теперь я… вот.
Он продемонстрировал шеврон: скрещенные мечи под геральдическим щитом со свастикой.
– Понятно, – Катрина снова улыбнулась. – «Вот», это ваше имя или звание?
– Извините, – Альфред коротко откашлялся. – Краузе, Альфред, инспектор… то есть, офицер контрразведки.
Катрина чуть наклонила голову и перевела взгляд на Фрица. Найдер на ее чары не отреагировал. Ну точно – робот!
– Старший инспектор ГСП Найдер, – сухо проронил он, усаживаясь во врачебное кресло напротив Катрины. – Закончим прелюдии и перейдем к делу.
– Как скажете, – фройляйн Вильгельм отложила журнал и села прямо.
Альфред невольно залюбовался ее волнистыми волосами с медным оттенком, аккуратным носиком, большими синими глазами, плавной линией шеи, легко угадывающимися под пижамой округлыми формами и стройными ножками. Она была чертовски хороша!
«Вот именно, Краузе, чертовски! – предупредил внутренний голос. – Эта красота может оказаться губительной. Будь осторожен! Хотя бы при Найдере».
– Инспектор? – Найдер взглянул на Краузе.
– Да, конечно, – встрепенулся Альфред. – Катрина… я могу вас так называть?
– Пожалуйста, – она взглянула на Краузе абсолютно невинно, будто только что родилась и скрывать ей нечего.
– Мы примерно представляем, что случилось на «Призраке-9», но хотели бы уточнить детали. Из всех выживших вы кажетесь нам наиболее достоверным источником информации.
– Разве Ева ничего не рассказала? – во взгляде Катрины появилась легкая печаль. – Мне ее не хватает.
– Сочувствую, но уверен, что ей сейчас лучше оставаться там, где она есть, – Краузе постарался не выдать своих настоящих чувств, всколыхнувшихся при упоминании Евы, этой маленькой… шпионки, оставившей в дураках целый отдел ГСП вместе с заместителем начальника.
– Думаю, Ева постаралась бы вам помочь. Она хорошая рассказчица, чего нельзя сказать обо мне.
– А вы сосредоточьтесь, – с угрозой в голосе предложил Найдер. – Это в ваших интересах, фройляйн. С вашим-то уровнем расовой чистоты.
– Ах, вот в чем дело, – Катрина усмехнулась и взглянула на старшего инспектора с вызовом. – Понимаю, классика жанра: плохой и хороший полицейские. Только это все напрасно, господа. Да, я не чистая немка, я этого не скрываю. Но что это меняет? Я не прошу у вас вид на жительство и не предъявляю права на «Призрак-9». Откачали, и на том спасибо. Кажется, по вашим законам меня полагается депортировать на борту нейтрального судна? Эйзен для немцев! Так? Я готова. Что еще вам от меня нужно?
