Владимир Контровский - Дорогами Миров
Веер коротких чёрных стрел метнулся прямо в лицо Алому Магу — спасла лишь столетиями отточенная реакция. Только одна из стрел ударила в шлем, скользнула и, разъярённо взвыв, унеслась куда-то вверх, тут же рассыпаясь невесомым чёрным пеплом.
В следующее мгновение алый и чёрный клинки скрестились и отлетели в разные стороны, отброшенные совокупной силой встретившихся ударов. «Средняя Волшебница сильнее среднего Мага» — всплыли откуда-то из тайников памяти слова Хэнэр-шо. Но как раз средним-то Эндар и не был (по крайней мере, так считал он сам). Другое дело, что алый и чёрный мечи, хоть и схожие чисто внешне, обладали разными свойствами. Меч в руке Алого Воителя нёс только разрушение телесной оболочки врага. Он мог также рассечь те незримые тонкие нити, что связывают воедино весь комплекс тел Мага и соединяют с телом Бессмертную Душу. Клинок мог нанести серьёзные ранения и самим этим Тонким Телам (всё зависело от глубины его проникновения) и уж конечно был способен отправить противника в объятия смерти (не Конечной, правда), а его Первичную Матрицу — Душу — прямиком в ближайшую область Тонкого Мира, в ожидание возврата в Круг Реинкарнаций.
Оружие же Чёрных, ко всему прочему, было отравленным. Секрет действия Чёрного Яда не удалось до сей поры разгадать никому, даже Серебряным Всеведущим. Маги знали только то, что Яд воздействует непосредственно на саму Первичную Матрицу так, что разумное существо — носитель этой самой Матрицы — медленно, но неизбежно мутирует в Разрушителя. Причём (поскольку действию отравы подвергалась Душа) мутация тянулась по всей цепи перерождений, Душа отбрасывалась во Зло, и требовалось немало мучительных воплощений для возврата к Добру. Раны физического тела и даже повреждения Тонких Тел врачевались Целителями тех же Алых сравнительно легко, а вот противостоять Чёрному Яду с успехом удавалось далеко не всегда, во всяком случае, процесс излечения требовал значительного времени и опыта Целителя. Чёрные использовали «принцип вампира» для пополнения своих рядов, поскольку в столкновениях с Магами (с Алыми в особенности) они постоянно несли тяжкие потери, не перекрывавшиеся естественным приростом их численности.
И вот теперь Эндар ощущал почти физически злую пульсацию вдоль режущей кромки чёрного клинка. В равной степени Ядом были напоены и стрелы, которых ему едва удалось избегнуть, и вообще любое колюще-рубящее оружие, каковое могло возникнуть из ничего, материализоваться по злой воле Чёрной Колдуньи. Вдобавок ко всему, Разрушительница, по всей вероятности, успела (сумела?) щедро зачерпнуть Силы из какого-то источника, оказавшегося на её пути на кривых тропках Астрала; и потому Капитану было ясно, что лёгкой победы не будет.
Клинки столкнулись вновь. Одновременно Эндар ощутил волну враждебной парализующей магии, но его защита не дала сбоя, и заклинание бессильно скатилось по защитному слою, как капля воды по промасленной ткани. Но и прощупывающие уколы заклинаний Алого Мага вязли в защите Колдуньи — тут они явно не уступали друг другу, поэтому спор должны были решить мечи.
Лезвия проскрежетали (любое заклятье сопровождается зримой, слышимой и осязаемой формами), пытаясь превозмочь друг друга. В отличие от Разрушительницы Эндару было некуда спешить: его воины скоро покончат с Чёрными, которые ещё пытаются сопротивляться (более благоразумные уже пустились в бега), и тогда Колдунью, скорее всего, ждёт плен — ей не выстоять против дюжины Алых Воителей и нескольких мгновений. Но Эндару почему-то хотелось взять верх в единоборстве, хотя, как правило, при всей своей отваге, Алые избегали ненужного риска. Магическая схватка — это прежде всего холодный расчёт, но сейчас…
Воитель атаковал. Клинки со свистом секли воздух, окружающий пейзаж менялся и таял — слишком много сил у обоих уходило на схватку, на защиту и нападение, на непрерывную подпитку энергией магического оружия. Чёрная Колдунья билась просто великолепно, всего умения Капитана не хватало на то, чтобы эффективно пробить её оборону. Уголком сознания Эндар ощущал приближение своих — бой приближался к концу, трое Чёрных пали, трое спасались бегством, и лишь двое Воителей получили лёгкие ранения. И тут Разрушительница, раскрывшись, отчаянно бросилась вперёд — у неё оставался последний шанс.
Боевое искусство Мага-Воителя не дало осечки. Алый клинок, поднырнув под атакующее лезвие чёрного меча, стремительным движением вверх выбил оружие из руки Колдуньи. И прежде чем новое оружие появилось в её руке, — Разрушительница вымоталась, запас Силы иссякал — Эндар обрушил разящий удар на закованную в чёрные латы фигуру. Алое лезвие упало на высокую грудь, пробило магическую защиту, просекло нагрудник и аккуратно разделило тело Несущей Зло надвое. Верхняя половина туловища взлетела вверх с беспомощно вскинутыми руками, нижняя мешком свалилась к ногам победителя. Но в тот неуловимо краткий миг, пока колдовской клинок вершил свою страшную работу, рассекая плоть и обрывая тонкую нить бытия, из вскинутой левой ладони Чёрной Чародейки вылетел короткий кинжал. Она вложила все свои сохранившиеся силы в это предсмертное колдовство, чтобы — даже погибая — захватить с собой оказавшегося слишком умелым врага.
Чёрный нож пропорол кольчугу (невзирая на защитную магию) и почти по рукоять вошёл в грудь Эндара в то самое мгновение, когда Разрушительница перестала жить.
…Мир опрокинулся. Рвущая тело и разум боль заполнила всю Вселенную, перед глазами завертелись огненные спирали и звёздные россыпи, и последним уголком гаснущего сознания Эндар успел заметить несколько устремившихся к нему силуэтов — его воины опоздали совсем чуть-чуть…
* * *Аэль появлялась каждый день, иногда по несколько раз. Причём приходила она именно тогда, когда её присутствие становилось нужным. Эндар не мог уяснить доподлинно, как Целительница определяет этот момент, просто это было так. Во всяком случае, ни разу не пришлось Капитану прибегнуть к её совету и звать девушку самому. Он ощущал приближение Аэль за несколько мгновений до того, как по туманному пологу входной арки пробегала лёгкая дрожь, и призрачный занавес раздавался в стороны, пропуская гибкую стройную фигуру в алом. Поток тёплой магии обволакивал Воителя мягкой волной, беспредельная совокупность Познаваемых Миров съёживалась до пределов уюта его небольшой комнаты, память о нескончаемой череде кровавых битв отступала, и ощущение покоя заполняло всю сущность Алого Мага. Пережитое, гибель друзей, постоянное присутствие опасности, да и все прочие мысли и тревоги, глубоко, казалось бы, скрытые где-то на дне тайников его души блекли, таяли или даже вовсе отпадали подсыхающей корочкой с заживающей раны.
С Аэль было легко и просто. Она великолепно умела и говорить, и слушать сама. Эндар не раз ловил себя на том, что просто тонет в её огромных глазах, растворяясь в их бездонной глубине. Ей было интересно всё, — Целительница вряд ли могла похвастаться богатым опытом путешествий по Познаваемой Вселенной в силу хотя бы своего возраста — и интерес этот был вполне искренним. И вместе с тем Аэль никогда не забывала о главном — она выхаживала тяжело раненого воина. Касание её целебной магии было лёгким и мягко-пушистым, оно очищало душу и всю совокупность тел Мага от последних следов Чёрного Яда подобно тому, как умелый реставратор снимет тонкой кисточкой следы патины с древнего артефакта. Освобождение Сущности от Яда Разрушителей — процесс длительный и кропотливый, и далеко не простой даже для опытного Целителя, но Аэль, несмотря на свою молодость (сотня лет не возраст для Волшебницы), явно была Целительницей из лучших. Причём Эндар зачастую даже забывал, как и зачем он оказался здесь, и кто есть его прекрасная собеседница по сути дела. Просто было легко и спокойно, и хотелось, чтобы это ощущение сохранялось как можно дольше. Аэль казалась естественной, как солнечный свет, как дыхание, как шорох зелёной листвы за оконным проёмом.
И так же просто, легко и естественно Целительница разделила с Капитаном ложе. Как-то в разгар их очередной неспешной беседы — Воитель рассказывал что-то о Хранительницах, об их обычаях и образе жизни, даже о красоте Звёздных Амазонок (не всё, конечно, сокровенное надёжно укрывалось в глубинах сознания под магическим защитным флёром) — он вдруг взглянул на Аэль чуть-чуть по-иному, совсем чуть-чуть. Нет, он отдавал должное её красоте и телесному совершенству с самого первого момента, как только увидел девушку, — любой настоящий Маг остаётся настоящим мужчиной, способным оценить влекущую силу древнейшей женской магии, — просто в тот миг его взгляд как-то по-особому скользнул по изгибам её тела, по лицу и волосам. И тут Аэль встала с низкого полукресла-полуложа, на котором она уютно располагалась в нескольких шагах от Эндара, сидевшего перед невысоким столиком из тёмно-красного камня (его сотворил сам Воитель, проверяя свои возвращающиеся магические способности), и шагнула к Магу. Неуловимая улыбка, скорее даже тень улыбки, тронула губы Волшебницы, она приблизилась к воину вплотную, а затем провела ладонью перед своим лицом и грудью — сверху вниз. Алая, выглядевшая невесомой ткань с лёгким шорохом соскользнула на пол, и девушка осталась совершенно обнажённой, не выказывая при этом ни тени смущения, робости или ложного стыда — ничего не было в её бездонных глазах, кроме осознания собственной женской силы и теплоты. Оба протянули друг к другу руки одновременно…
