Юрий Вольнов - Сталь и песок
– А вы бы еще тягач на буксир взяли и устроили бы регату. У нас же капсула весит в треть Милашки. Если бы "Вепрю" пяток тонн нацепить, он бы так не носился, – отвлекаясь от легкой тошноты начал объяснять Череп.
Рассматривая окно с проекцией кривой петли маршрута гонки, Череп сам болезненно морщился чувствуя противный свист генераторов сводивший зубы до крови в деснах. Стараясь отвлечься от зуда, рассчитал время прибытия с такой скоростью к южной трассе, что массивным рукавом отходила от столицы прямым лучом бетонного покрытия. Только в одном месте луч делал ответвление на технический космопорт, алевший на проекции предупреждающем сообщением о старте челноков.
– Кстати Косяк хочешь увидеть не забываемое зрелище? – вскинувшись, спросил Череп.
– Эт еще какое? – настороженно поинтересовался Косяк, не думая предположил, – Опять Дыба покажет танец живота?
– А что понравилось?
– Да не то слово, – пробурчал Косяк, – у меня с прошлого показа,…живот неделю синяками исходил.
– Да нет, – отмахнулся Череп, – мы сейчас будем проезжать, вернее, пролетать мимо стартовых площадок. Посмотрим отгрузку на орбиту.
Рассматривая уже поредевший лес Косяк недоверчиво хмыкнул. Выскочив на горку, Милашка оторвалась в краткий миг полета. Оторвавшись от песчаного шлейфа, неотрывно сопровождающий машину песчаной завесой, мягко приземлилась и набирая потерянную скорость, рванулась по багровому морю песка.
В наступившем закате, истуканы причудливых горных столбов сменились кладбищем скал. Порождая полчища теней, камни уже начинали светиться собранной за день энергией, превращая долину в пепелище огромного костра, где в роли потухших углей будут выступать, рассеянными внутри скал частички кристаллов.
– Ну и где твое зрелище? – сварливо начал Косяк, – опять мне по ушам проехал?
– Сейчас будет, – с обещанием в голосе ответил Череп, – смотри, не пропусти.
– Ага, будет. О потом догонит и еще раз сто…
Голос Косяка прервался. Последний слог, ослабился пробившимися сквозь электронную защиту разрядами атмосферных возмущений. Помехи в эфире сменила нарастающая дрожь земли, и следом, сквозь толщину броневых пластин пробился нарастающий рокот. Заглушая рабочий шум силовых установок, шум накатывал волнами. Неожиданно затих заканчивая заниматься шалостями, вновь ворвался в перепонки отбойными молотками шутя преодолевая шумоизоляцию тройного слоя брони.
– Хватит мотать балбеской, – перекрикивая рокот, проорал Череп, – Направо смотри, в сторону космопорта!
Правая часть небосвода окрашивалась теменью ночи, как ковер звездного неба начал раскалываться под напором вздымающихся от поверхности стальных игл. Складывалось впечатление, что пустыня решила впиться в небо многочисленными рядами стальных клыков.
Отражая остатки затухающего кровавого заката металлическим блеском, стальные иглы т втыкались в небосвод, грозя превратить его в мелкое решето. Опираясь на яркие следы огненных струй, спустя мгновение ракеты ускорились, оставляя в небосводе уродливые шрамы дымных следов. Проведенные жалами изумрудных кинжалов, выхлопы работающих дюз растворялись зеленым заревом. Медленно уменьшаясь и тускнея, огромная клякса из изумрудов бледнела и вливалась в звездный небосвод пятном безымянного созвездия.
– Вот это да, – проорал Косяк, – такого представления… я еще не видел.
– Чего орешь? – улыбнулся Череп.
– Как чего, – продолжал орать Косяк, – оглох маленько вот и ору.
– А ты пробовал громкость убрать… говорят, помогает.
– Ерунда. Отмокнут, и все пройдет. Слушай, а чего они зеленные? – не дожидаясь ответов, засыпал новыми вопросами, -… а чего их так много? Слушай, а где они…А этот как его…
– Косяк, – перебил Череп, улыбаясь, поучительно забубнил, -… специально для тебя я приготовил весь материал. Тебе все равно еще делать нечего, по крайней мере, минут двадцать. Кидаю тебе ссылку на массив. Сиди и читай, а потом мне расскажешь.
В селекторе установилась мертвая тишина. Фон словесных потоков Косяка выстреливаемых со скорострельностью бешеного дятла, внезапно сменился редким хмыканьем. Опять вернулся свист натужно воющих установок.
Опустив взгляд Череп окунулся в мир стремительно пролетавших мимо барханов. Ощущая взлеты и падения заметной тяжестью или облегчением всего нутра, застонал от ожившей тошноты.
Ныряя и выпрыгивая подобно заигравшимся рыбам, машины приближались к оживленной трассе.
Широкая магистраль была ярко освещена многочисленными прожекторами и наполнена гулом никогда не останавливающегося движения. Словно гигантская змея из света и стали, трасса пронизывала ночь движением. И словно пытаясь загипнотизировать наблюдателей, поражала воображение хороводом огней и теней всех размеров.
Большие многосоставные туши легендарных марсианских дальноходов, казались не поворотливыми гусеницами, но приближаясь, личинки вырастали в огромные многосегментные составы ведомые пустынными тягачами.
Плавно перекатываясь на четырех парах слегка сплюснутых шин, что подымались над корпусами на добрую треть, гигантские колеса скрывали за собой большую часть корпуса. Усеянные отметинами бурь, проевшими в некогда ровных окрасах заметные проплешины отполированной стали, корпуса были покрыты желтоватыми пятнами антикоррозийного покрытия.
Меланхоличный разрез обзорных окон давал широкий обзор экипажу, что бы осторожно катясь по бетонным плитам не раздавить многочисленную "мелочь" огромными колесами. В свое время именно эти невероятные сплетения жгутов спиц и стали, обрамленных потрескавшимся псевдокаучуком и прославили легендарную устойчивость трехэтажных тягачей. Из-за особенностей размещения колес и огромной массы, тягачи славились способностью спокойно продолжать движение по маршруту в любую бурю, обеспечивая бесперебойные доставки грузов в любую часть освоенного Марса.
– Вот это громадина! – восхищенно выдохнул Косяк, – Командир это что же за драндулет такой?
– Эх, Косяк, Косяк. Нужно было не по девкам мотаться а почитал бы историю освоения, – немного раздражаясь произнес Череп, – это же и есть марсианские поезда. Такие штуки мотаются между столицей и заставами. В основном это грузовые составы но в них есть возможность перевозить пассажиров. Если я не путаю, то они трех этажные. Даже лифт есть для удобства пассажиров. Но в основном, – это транспортники. Сюда везут кристаллы, а обратно оборудование, продукты ну и всякую нужную мелочь.
Оживленная трасса необратимо надвигалась. Превращаясь из полоски света – в непреодолимую преграду, проступила массивными плитами покрытия, словно плотина перекрывшей море песка.
Бетонные покрытие, по замыслу строителей укладывались на сваи, с таким учетом что бы в сквозном туннеле под трассой можно было проскочить на другую сторону долины. Но толи не просчитали плотность грунта, толи не взяли в учет кочующие пески, но перебраться на другую сторону песчаного моря, было возможно только покружив по редким развязкам. Которые "радовали" заплутавших путников, встречаясь только на сотых километрах трассы.
– Дыба, вы решили попробовать лбами прочность бетонных плит? – обеспокоено поинтересовался Череп, – пора уже гонку прекращать.
– Сейчас, – тяжело выдохнул Дыба, -… мы с Тузом договорились до развязки.
Череп взглянул на спутниковую проекцию. На ней две букашки резко сворачивали и неслись вдоль жирной полосы трассы. До развязки оставалось каких то двадцать километров. Вздохнув, Череп прикинул расстояние до места встречи с караваном.
С такой скоростью они успеют как раз вовремя. Можно смело прикорнуть. Передав командование Милашке, убаюканный мягким покачиванием, Череп уплыл в легкую дрему.
– Череп! Хватит дрыхнуть вставай. Приехали, – разрывая паутину легкой дремы, голос Косяка вернул Черепа к реальности, – А то прохрапишь все на свете.
– Все, все не ори, – пробурчал Череп, пытаясь прогнать остатки дремы мощным зевком.
Оглядываясь в окружающем столпотворении техники, Череп пытался понять, где они находятся. Милашка стояла на обочине трасы, а бетонного бордюра противоположной стороны, не видать из-за рядов стремительных теней стальных гончих. Пролетавшие со свистом машины, обдавали упругими волнами воздуха. Побеспокоенные потоки разряженной атмосферы резко хлопали о броню, пытаясь перевернуть посмевших встать на пути, но добивались только мягкого покачивания корпусов.
Разнообразие видов техники поражало своей фантазией. Зачастую проносились такие образцы, что Дыба как знаток просто хлопал глазами, пытаясь понять принцип по которому это чудо не разваливается и вообще несется с приличной скоростью. Занося очередную диковинку в базу, с удивлением узнавал как тот или иной образец являлся стандартной моделью. Купленной, а зачастую и угнанный траулер, изменялся до неузнаваемости обводов фантазией владельца или величиной суммы на счету.
